Your Name - Летать, как птица.

Так вот, один древний философ очень сомневался в реальности мира вокруг себя. Довольно обоснованно он утверждал, что мир это только то, что он может себе представить, и, следовательно, Вселенная и есть он сам. Очевидно, что доля истины в его высказывании все-таки была, потому что никто до сих пор не может понять, что же такое разум, каким образом он зарождается, и никто до сих пор не смог повторить разум искусственно. Псевдоинтеллект домашних роботов не считается. Так вот, у нас есть теория, что разум как таковой, чем-то мешает считывающей аппаратуре «Inmomento», и в результате нас выбрасывает сюда.

— Погодите-ка, я и так уже догадался, что передача не удалась. Вы мне лучше скажите, как я могу увидеть остальных, и что, черт возьми, значат ваши высказывания про разум.

— Да все очень просто, уважаемый Сергей Николаевич, вы просто возьмите и представьте себе себя! И меня! Вообще, напрягите воображение и представьте себе окружающую обстановку. А то, знаете ли, мне довольно трудно работать на двоих с вами, поддерживать свой образ, пусть такой куцый, да и вас тоже.

Я, откровенно говоря, даже не понял поначалу, чего ему от меня надо. Попахивало настоящим бредом, но, поскольку я совсем не ощущал, что сплю, я решил заняться предложенным мне упражнением для воображения. Фантазия у меня всегда была хорошая.

Первым делом я закрыл глаза и представил себе пляж. Золотой песок, пальмы с зелеными макушками, шум прибоя, голубое-голубое море и светлое, почти белое небо… Знаете, я даже немного перепугался, когда вдруг почувствовал, что моих щек коснулся легкий, соленый ветерок.

Я открыл глаза, ожидая увидеть нафантазированный рай, но вместо него мне открылась чудовищная по своей аляповатой несуразности картина: кусочек моего пляжа, с чудным желтым песочком, оканчивался прямо у моих ног, будто его обрезали огромным острым ножом. Следом, будто приклеенная декорация из фильма ужасов начиналась черная бесплодная пустыня, явно только после пожара, но и ее хватало только на полоску метров пяти шириной.

Дальше, после нее, мозаичным панно тянулась самая разная местность. Небольшие рощицы перемежались диковинными скалами, а те в свою очередь, резко становились морем, которое, почему-то, стояло вертикально, будто стена.

Меня окружала невообразимая смесь различных эпох, пейзажей и откровенно страшных или бредовых ситуаций. Я даже увидел, если мне не показалось, где-то вдалеке (хотя тут и было очень трудно правильно оценивать расстояния) огромный кроваво-красный трон с восседающим на нем живым, рогатым кошмаром. Очевидно, это был сам Сатана.

Ошарашено я оглядывался вокруг себя, пока не посмотрел направо и не обнаружил там Федора Андреевича, преспокойно сидящего в глубоком кресле, посреди обрезка потертого ковра. Справа кусочек его ковра обрывала скалистая стена, позади плескалась вода. Над Федором Андреевичем, на невероятной высоте виднелось пятнышко серого, давно небеленого потолка. Сам же Федор Андреевич оказался невысоким, плотным человечком лет пятидесяти от роду, и относился он к окружающему хаосу совершенно равнодушно.

— Ну, ну, — пробурчал он мне, — Не стоит так пугаться. То, что вы видите сейчас, не более чем личные фантазии каждого из тех, кто в данный момент находится в этом месте. Простите, но мы так и не решили, как его назвать. Ваши, да и мои фантазии перемешиваются с чужими, и влияют друг на друга, таким образом и создается та реальность, которую вы видите. И пусть вас не обманывают расстояния — их тут нет, так же как и времени.

Я почти не слушал своего собеседника, потому что только сейчас заметил, как окружающая меня действительность меняется и движется, будто живая. Федор Андреевич правильно понял мое выражение лица:

— Все верно! Любое желание, мысль или движение, вызывает тут изменение. Наглядное доказательство предположения о вещественности мысли и ее воздействии на окружающую среду.

— Ох. Что-то я начинаю думать, что лучше просто темнота, чем такой вот калейдоскоп.

— Ничего. Привыкнете.

— Простите, а как понимать, что нет времени?

— Вот вам как кажется, сколько времени вы тут?

— Ну-у-у. Минут, может двадцать.

— А мне показалось, что уже больше часа. А тому Сатане, видите его? Вот ему, вполне может быть, кажется, что прошел уже год, или всего секунда.

— А кстати, кто это?

— Таким себя видит, точнее, хочет таким быть, Вася Петрушкин. И не надо улыбаться, Вася небольшого роста, он очень худенький, ему всего двенадцать лет и он носит очки, оттого постоянно подвергается нападкам в школе. Знаете, как это бывает? Да еще фамилия такая… Что поделать, вот вам отображение всех комплексов неполноценности. Итак. А теперь главный вопрос, который интересует всех присутствующих, кстати, нас слышат все без исключения, кто этого пожелал. Итак, каким образом вы тут оказались?

Я немного помялся:

— Я решил телепортироваться…

— Все так решили, — раздался у меня над ухом густой бас, и прямо в воздухе материализовался какой-то долговязый субъект в одетом набекрень тюрбане, полинялом халате неуловимо зеленого цвета, домашних тапочках и с недельной щетиной, — Нам интересен сам процесс. Тут всяк по разному извращался, чтобы в эту машину адскую забраться. Вот я, например, попросил кореша мне по морде дать хорошенько, а потом запихать в приемник. А ты как?

— Это долгая история…

— А мы тут никуда не торопимся, ты уж поверь. Вот тут есть товарищи такие, которых живьем мафия отправляла. Решила новый способ перемещения узнать, а если не выгорит, то избавиться от негодных людей. Так что ты не бойся, всем наплевать за каким чертом ты забрался в приемник, просто мы тут вроде конкурса устроили на самый оригинальный способ оказаться здесь, среди таких же неудачников.

Я подумал еще немного, а потом мысленно махнул рукой. Ну и что, если расскажу? Что изменится? И я в красках, умалчивая только конечный пункт своей авантюры, рассказал о посетившей меня идее быстрого путешествия, а так же об анабиотиках и стэндаперах.

Пока я рассказывал, аудитория постепенно увеличивалась, появлялись все новые и новые слушатели. Я старался не удивляться, но иногда попадались такие кадры, что хоть стой, хоть падай! Хорошо, что я вовремя догадался сесть на теплый песок. Вот, например, три совершенно одинаковые девицы, высокие блондинки с четвертым размером груди, которые действовали, говорили и жестикулировали абсолютно синхронно.

— Это одна девушка, на самом деле, просто решила размножиться. Она у нас старожил, полезла в передатчик одной из первых, хотела покончить с собой из-за безответной любви. При ее настоящей внешности это не удивительно. Зовут Ира, но не советую с ней общаться, — шепотом просветил меня Федор Андреевич.