Сергей Дмитрюк - Лик зверя

- Конечно. Сейчас все едут в Город ради этого события. Ведь вы тоже? Я не ошибся? - Коробов улыбнулся Тане.

- Верно. Мы с женой действительно хотели отдохнуть на Водном Стадионе.

- С женой? - протянул Коробов подчеркнуто почтительно.

- Да. Знакомьтесь, моя жена Таня.

- Какая у вас замечательная жена... Я хотел сказать, какая она красивая женщина, - уточнил наш попутчик, снова смущаясь. - Мне очень приятно.

Он слегка склонил голову, выражая свое почтение.

- Кстати, в ней тоже течет изрядная доля русской крови, - заметил я не без гордости.

- Да, - согласился Коробов, - это сразу заметно. Подобная красота, чистая, как бы напоенная самой природой теплотой и нежностью черт, была присуща только русским женщинам.

Таня улыбнулась в ответ на его комплимент и прижалась щекой к моему плечу, возбужденно блестя глазами.

- А откуда вы едете, если не секрет? -снова спросил Коробов.

- Муж был на излечении в Антарктическом санатории, - ответила за меня Таня. - Сейчас ему стало лучше, и мы возвращаемся обратно в Город. Он работает в ОСО и недавно очень сильно пострадал. К счастью, врачи помогли ему встать на ноги.

- Так вы "лиловый"? - оживился Коробов. - Теперь мне понятна ваша осведомленность о гивейской жизни. А это происшествие, оно тоже как-то связано с Сообществом?

- Да, но это совсем другая история. Если позволите, я не буду излагать ее здесь и сейчас?

- Да-да! Конечно! - согласился Коробов.

- Послушайте, Антон! А чем занимаетесь вы в этой жизни? - спросил я.

- О! Мое занятие более прозаическое, нежели ваше. Я писатель. Пишу книги об истории Земли и ее народов. Отсюда и мой интерес к жизни на Гивее.

- Ой! Как интересно! - воскликнула Таня. - Никогда не встречалась с живым писателем и не думала, что они такие, как вы. Они всегда представлялись мне несколько иначе...

- Старцами с густой бородой, уединившимися от всего мира и скрипящими пером по бумаге? - добродушно усмехнулся Коробов.

- Что-то вроде того, - согласилась Таня и весело рассмеялась.

- Нет, писателю нельзя жить в отрыве от всего мира, - покачал головой Коробов. - Особенно сейчас, когда наша жизнь полна каждодневными свершениями. Иначе его книги просто не станут читать. Вот возьмите хотя бы предстоящий Праздник Братства. Сколько человеческих судеб, свершений, потерь и находок, отчаянных терзаний и радостных побед стоит за этим событием! Или взять иной мир, где довелось побывать вашему мужу. Там тоже живут люди со своими переживаниями, надеждами и радостями, и о них нам так мало известно. Вот почему я хочу написать книгу о Гивее, и ваш муж может мне в этом помочь.

- С удовольствием! - сказал я. - Если это так важно для вас, я охотно поведаю все, что знаю о Сообществе.

Мы проговорили всю дорогу. Наш новый знакомый оказался очень интересным собеседником, способным не только внимательно слушать, но и высказывать свое мнение, проявляя при этом завидную эрудицию и осведомленность во многих вопросах.

Через два часа впереди и слева от дороги показались контуры обширных лесов Заповедника. Поезд помчался по голой степи, огибая леса с востока и минуя полноводную реку, несшую свои спокойные воды на юг, к морю. Через какое-то время мы уже въезжали на окраины Города - нынешней столицы объединенной Земли, занимавшей огромную территорию от Уральских гор до побережья Атлантики на востоке и западе и спускавшейся от Балтийского моря к Средиземноморью на юге.

Я прильнул к окну, с жадностью всматриваясь в кварталы аккуратных маленьких домиков, раскинувшиеся среди фруктовых садов и цветущих акаций. Таня тоже смотрела в окно. Смотрел на приближающийся Город и Коробов.

Гигантская эстакада магнитной дороги парила в воздухе над многочисленными фабриками и заводами Окраины, уходившими глубоко под землю; переносилась через полноводную реку, теряясь на бескрайних просторах жилых массивов Города. Наконец, поезд влетел на широкий проспект Братства, прямой стрелой уходивший к горизонту. Внизу замелькали большие дома, подобно величавым кораблям плывшие среди зелени деревьев; тенистые парки и широкие аллеи пересекали проспект во всех направлениях, уходили уступами на восток и юг; сверкающие на солнце каналы, снабженные искусственными водопадами, соединяли рукотворные озера чистейшей голубой воды, усеянные, словно бабочками, разноцветными парусами небольших прогулочных яхт.

Наш поезд приближался к площади Открытых Оранжерей, и нам с Таней пришла пора выходить. Коробов без долгих объяснений понял, что настало время расставаться, и тоже поднялся из своего кресла.

- Вы уже выходите?

- Да. Мы с женой живем неподалеку от площади.

- Как жаль, - огорчился Коробов. - Как жаль, что нам приходится расставаться. Мне нужно в другой конец Города. Я живу сейчас на Сиреневой улице... Ну что ж! Ничего не поделаешь. Надеюсь, мы еще встретимся с вами на празднике? - На губах его появилась слегка растерянная и смущенная улыбка.

- Конечно! Вы были очень интересным собеседником, Антон. Мне хотелось бы продолжить наше знакомство.

- В таком случае, до встречи?

- До встречи!

Поезд остановился внутри башни-станции, и мы с Таней, попрощавшись с нашим новым знакомым, вышли на широкий перрон, под сень полупрозрачного купола крыши станции, отливавшего в лучах жаркого солнца янтарем. На голубых полированных плитах пола медленно плыли тени пассажиров магнитной дороги - уже приехавших и только уезжавших. Красочные витражи на стенах станции, пронизанные солнцем, разбрасывали в пространство веера разноцветных бликов. Обычная тишина, царящая на таких станциях, здесь нарушалась приглушенным гулом радостных голосов, доносившимся снаружи.

Мы с Таней переглянулись. Видимо, Город уже охватила та радостная суматоха, которая обычно предшествует большим праздникам. И сейчас я чувствовал, что наконец-то возвращаюсь к привычной жизни, после стольких месяцев вынужденного затворничества.

Сев в скоростной лифт, мы с Таней стали спускаться со стометровой высоты башни вниз, к ее подножью. Сквозь прозрачные стенки кабины открывался вид на преобразившийся проспект Открытых Оранжерей. Ленты движущихся тротуаров несли потоки людей в разных направлениях, смыкаясь и расходясь по примыкающим к проспекту улицам. Солнце радостным потоком заливало все вокруг, и листва деревьев в аллеях между тротуарами казалась изумрудно-золотистой.

Выйдя со станции и попав в людской водоворот, мы миновали вместе с группой каких-то веселых ребят площадь Роз и через улицу Героев-Астронавтов выехали на площадь Независимости, к Дому искусств. Здесь нам пришлось расстаться с нашими новыми попутчиками: они ехали дальше, к площади Совета, намереваясь кратчайшим путем добраться до Большого Водного Стадиона. Мы же с Таней сошли с движущегося тротуара и углубились в аллею могучих вековых дубов, торжественно шелестевших на ветру густыми кронами. В конце ее, плавно изгибая линии белокаменного фасада, словно пытаясь оторваться от земли и устремиться в светлое небо в свободном птичьем полете, стоял наш дом.