Павел Тимофеев - Кто ты такой

-Видишь ли, Зло не имеет никакого отношения ни к космосу, ни к инопланетянам. Зло не имеет пространственных координат, это всего лишь нарушение в структуре этого мира, вызванное войной магов. Когда ваша цивилизация всё-таки исчезнет, от вас на десятки тысяч лет останутся радиоактивные свалки, разрушенная экология и много всякой другой гадости. От каждой цивилизации в мире остаётся что-то плохое и что-то хорошее. Цель - оставить как можно больше хорошего и как можно меньше плохого.

-Ты так уверенно говоришь, почему ты считаешь, что наша цивилизация должна исчезнуть?

Шан рассмеялся, мне в голову пришла мысль, что ему доставляет удовольствие этот разговор.

-Потому что человеческое общество - сложный, неотлаженный организм, живущий по своим собственным законам. Так устроен мир: то, что когда-то родилось, должно рано или поздно исчезнуть. Если бы это было не так, то всё вокруг кишело бы толпами инопланетян, рыскающих в поисках плутония или нефти; космическое пространство было бы полностью заполнено использованными консервными банками, а вокруг солнца была бы установлена громадная солнечная батарея. Нет, цивилизации - биологические макросущества и, вне зависимости от их структуры и особенностей, они обречены на смерть.

Закончив свой монолог, Шан отпустил ветку и медленно пошёл вниз по течению реки, а я последовал за ним. Незаметно разговор перетёк в другое русло. Темы медленно сменялись, словно Шан искал интересный мне вопрос. Потом мы остановились у небольшого водопада, я стал рассказывать Шану, как Холи объясняла мне теорию субъективности восприятия цветов. Я заметил, что Шан внезапно заинтересовался этой темой. Он попросил рассказать подробнее, как Холи манипулировала коробками, а послушав и посмеявшись над чем-то, что осталось для меня загадкой, сказал:

-Пойдём, я продемонстрирую тебе это наглядней.

Мы прошли мимо водопада и добрались до поворота реки. Там Шан прижал указательный палец к губам и мы молча вышли на берег. На другом берегу реки крестьянки полоскали бельё, а между ними с лаем бегала большая собака, смесь овчарки с чем-то очень длинношёрстным. Шан сел на траву и стал пристально смотреть на собаку, после чего та успокоилась и прилегла в тени огромного дерева, стоявшего около самой воды. Одна из крестьянок, закончив полоскать, подошла к собаке, погладила её и села рядом в тени, дожидаясь остальных. Шан сказал мне, чтобы я принял такую же позу, как эта женщина. Я попытался сделать это как можно лучше, но Шан всё равно меня поправил. Потом он сказал мне приблизить её изображение. Я удивился, откуда он знает о моей способности приближать далёкие предметы, так как последний и единственный раз я пользовался эффектом бинокля на следующий день после того, как прибыл в эту страну. Я помнил, что в то время Шан всё ещё находился в своём каменном саркофаге и никак не мог видеть, что я делаю. Как всегда, пытаясь объяснить необъяснимое, я решил, что об этом Шану рассказал Узкоглазый.

То, что я думал о посторонних вещах, помогло мне войти в состояние, необходимое для применения эффекта бинокля, гораздо быстрее, чем это получалось обычно. Женщина увеличилась и заняла собой всё поле моего зрения. Шан сказал мне, чтобы я начал дышать в с ней в такт, это получилось несколько быстрее. Я не знал, чего он добивается, но у меня появилось ощущение, что я смотрю на себя со стороны. Это произошло потому, что я полностью повторял позу, дыхание и движения этой женщины, что создало иллюзию того, что я ей управляю. Потом я услышал, как Шан встал и подошёл ко мне. Он дотронулся рукой до моего плеча и внезапно меня пронзил импульс, похожий на сильный электрический разряд. Я перестал видеть на пять секунд, глаза закрылись сами собой. Когда я через несколько секунд открыл глаза, передо мной предстало невиданное зрелище. Цвета сменились, мне стало казаться, что я смотрю негатив стереокинофильма. Вода в реке стала течь в другую сторону, а вместо женщин на другом берегу появились две небольшие тёмные фигуры, одна из которых сидела в такой же позе, как и женщина к которой я только что подстраивался, а другая стояла рядом, пристально смотря в мою сторону. Я перевёл взгляд направо и около себя заметил какое-то непонятное существо, издававшее частые звуки, непривычные для моего слуха. Я был поражён. Я рассматривал зелёную шерсть, светящуюся серебристыми искрами; удлиненный череп, изо рта которого вылезал изогнутый зеленоватый язык. Я необыкновенно глубоко проник в детали этого существа, но несмотря на это, общей картины у меня не складывалось. Я потерял интерес к этому непонятному существу и взглянул на небо. Оно было синим, но к обычному синему цвету, примешивался неизвестный оттенок, который я не мог интерпретировать. После нескольких секунд наблюдения, я понял, что этого цвета я раньше не видел.

Внезапно, существо, лежавшее подле меня вскочило и побежало к реке, издавая неприятные и резкие звуки. В тот момент я понял всё: это была собака, а я смотрел на мир глазами женщины, сидящей на противоположном от меня берегу. Это настолько поразило меня, что я вскочил.

Когда я вскочил, изображение опять стало меркнуть, и единственным, что я заметил, была фигура на противоположном берегу, вскочившая синхронно со мной. Через три секунды я понял, что стою с закрытыми глазами, открыл их и прищурился от яркого солнечного света. Я вернулся.

Женщина на противоположном берегу растерянно стояла, озираясь по сторонам. Корзина с только что прополосканным бельём лежала около неё на траве, вокруг неё было разбросано содержимое. Опомнившись, женщина наклонилась и стала собирать рассыпанные вещи.

-Пойдём отсюда, - Шан, не дожидаясь меня, развернулся и пошёл по тропинке, ведущей в лес.

Я ещё раз оглядел противоположный берег, пытаясь найти в нём хоть малейшие следы того сюрреалистического зрелища, но всё выглядело так, как и должно было выглядеть. Женщина, рассыпавшая бельё, отчаянно жестикулируя, что-то рассказывала остальным. Я отвернулся и последовал за Шаном.

Я догнал его примерно через минуту и стал расспрашивать о том, что я видел. Он отвечал кратко, не улыбаясь, и казался полностью погружённым в себя. Мне показалось, что у него был вид человека, которому снова не удалось сделать что-то важное, хотя он и старался изо всех сил. Я спросил его об этом, но он просто отшутился, сказав, что он обдумывает очень важное дело, о котором мне ничего не должно быть известно, во всяком случае, пока.

Я не люблю, когда от меня что-то скрывают, и когда мы вышли из леса, я поспешил придумать себе срочное дело и оставить Шана наедине с его разочарованием. Я чувствовал себя обиженным, мне надо было выплеснуть накопившийся неприятный осадок. Поэтому, когда я входил во дворец, я наорал на молодого монаха, стоявшего около двери. Он испугался, покраснел и побежал через поле к монастырю так быстро, что я рассмеялся и тут же забыл причину своего гнева. Я поднялся к себе, взял с полки недочитанную книгу и принёс с кухни чай. Я закончил читать, когда на улице стемнело, а пепельница, стоявшая рядом с кроватью на небольшом журнальном столике была переполнена окурками.