Станислав Лем - Астронавты

Инженер быстро включил рычажки разгона; тотчас же фиолетовая черта, лениво извивавшаяся на экране осциллографа, начала двигаться и трепетать всё быстрее. Стрелки на циферблатах поползли вправо. Стояла мёртвая тишина. Ребята, сгрудившись тесно, голова к голове, затаили дыхание. А стрелки всё ползли вправо. Зажигались и гасли всё новые сигналы. Инженер нажал другой рычаг, и три экрана в чёрной «голове насекомого» засветились голубоватым светом.

— Как видите, процесс образования коммуния ускоряется. Мы можем сейчас улететь!

Инженер вдруг схватил за руку младшего из ребят, который стоял рядом с ним, и нажал его пальцем на красный включатель под надписью «Старт».

Мальчик вскрикнул и рванулся с места, но ему преградила путь плотная стена товарищей, которые, расширив глаза и затаив дыхание, ждали катастрофы. Но ничего не случилось. На одном из экранов на какую-то долю секунды появилась трепещущая эллиптическая линия, потом загорелись три красные лампочки, и все лампы на пульте погасли. Зато из-за стены завыла прерывистым голосом сирена.

Инженер засмеялся.

— Вы думали, что я в самом деле хочу отправить вас в небо? Ну, ну, не бойтесь! Ничего не случилось и не могло случиться. Просто сейчас включился в работу «Предиктор».

Ребята не поняли, что произошло, но никому из них не хотелось расспрашивать. Они очень смутились, но больше всего их расстроило то, что инженер видел, как они испугались.

— Ну, ну, не сердитесь...

И, сделавшись снова серьёзным, инженер продолжал:

— Человек не в состоянии управлять работой всех моторов и инструментов одновременно. Кроме того, его реакции при такой скорости, какую развивает «Космократор», — уже в первые десять минут почти три километра в секунду, — оказываются слишком медленными. Если бы в пяти километрах от ракеты вынырнул из-за туч самолёт, то столкновение произошло бы прежде, чем пилот успел что-нибудь предпринять. Проходит 0,4 секунды, пока вид приближающегося с такого расстояния самолёта достигает мозга. Ракета за это время пролетает почти полтора километра. Но пилот в это время ещё не успел рассмотреть изображения, он его только воспринял. На это понадобится ещё почти секунда, а ракета тем временем пройдёт ещё четыре с половиной километра, и вот вам столкновение.

Кроме того, во время старта человек не в полной мере координирует свои физические усилия. Ускорение в это время составляет шесть-семь «g». Такое ускорение испытывает пилот реактивного самолёта при эволюциях. Вы видели, может быть, как выглядит сиденье в таком самолёте? Это, собственно говоря, «лежанка», а не сиденье, так как пилот лежит там ничком, опираясь подбородком на резиновую подушку. Дело в том, что рост ускорения действует прежде всего на кровообращение. Кровь становится как бы слишком «тяжёлой», и сердцу не хватает силы, чтобы перекачивать её в отдалённые части тела, а одной из таких частей является и мозг. Поэтому при виражах и петлях у пилотов очень часто темнеет в глазах. Это значит, что кровь не доходит до затылочной части мозга, где помещается зрительный центр. Так вот, как вы понимаете, человек не может без риска для жизни управлять ракетой в момент взлёта. Его заменяет прибор, который вы видите перед собою. — Инженер положил руку на гладкий, блестящий кожух «головы насекомого». — Он называется «Предиктор». При навигации в пространстве необходимо удерживать корабль на нужном курсе. Можно было бы направлять его всю дорогу при помощи двигателей, но это была бы излишняя трата энергии. Достаточно увести его на определённое расстояние от Земли и выключить двигатели. Корабль тогда летит под влиянием притяжения Солнца, как планета. Это так называемые «естественные орбиты». Есть и другие орбиты, так называемые вынужденные, когда корабль прибегает к помощи двигателей и летит, словно «наперерез» или «против течения» силы солнечного притяжения, чтобы сократить себе путь. То, что на обычном корабле выполняют капитан и штурман: расчёт курса, его сохранение, уклонение от препятствий, даже наблюдение за всеми приборами, — всё это у нас делает «Предиктор». Корабль, как вам известно, вращается в пространстве вокруг продольной оси, чтобы создать искусственное поле притяжения. Поэтому в носовой части есть радиопередатчик, антенна которого вращается в обратную сторону с такой скоростью, чтобы оставаться неподвижной по отношению к звёздам. Благодаря этому «Предиктор» в любой момент ориентируется в том, каковы направление и скорость полёта. Радар можно назвать «чувством зрения» «Предиктора». Кроме того, что он даёт сведения о положении корабля, у него есть ещё одна чрезвычайно важная обязанность, а именно: в пространстве всегда может возникнуть опасность столкнуться с метеоритами. Для первых астронавтов встречи эти были очень страшными, но «Предиктор» с помощью вращающегося радароскопа позволяет избежать их. Кроме «чувства зрения», у него есть ещё «обоняние», чувствительное к составу воздуха внутри ракеты, который он автоматически очищает и заменяет. Но самым важным его чувством является, пожалуй, чувство равновесия, без которого посадка была бы вообще невозможна. Вблизи крупных небесных тел есть так называемые запретные зоны, в которых приливные напряжения, вызываемые притяжением, могли бы разорвать ракету. «Предиктор» умеет обходить эти невидимые рифы благодаря гравиметрическому устройству. А при посадке, когда корабль, открыв тормозные сопла, приближается к планете, он берёт на себя роль лоцмана и, отмечая изменения скорости корабля за доли секунды, угол сближения с землёй, сопротивление воздуха и устойчивость, регулирует работу двигателей.

— А как он всё это делает? — спросил кто-то из ребят.

— Этого я вам рассказывать не стану, потому что тогда вам пришлось бы ходить сюда на лекции дважды в день в течение целого года. Достаточно сказать, что «Предиктор», если дать ему определённое задание, — например рассчитать курс на Венеру, — выполнит это за несколько минут; а потом нужно только настроить его на «старт» и лечь в кресло. Но того, что «Предиктору» не поручено, он делать не может — больше того, даже не допустит этого. Именно поэтому, молодой человек, когда ты храбро нажал на кнопку, — обратился инженер к покрасневшему, как пион, мальчику, — вместо двигателя загудела тревожная сирена.

— А для чего те экраны? — спросил один из мальчиков, указывая на три «глаза» «Предиктора», быть может, не столько из любопытства, сколько для того, чтобы отвлечь внимание от своего товарища, который готов был провалиться сквозь землю.

— На этих экранах появляются орбиты пути. На одном видна заданная орбита, на другом описываемая, а третий служит для расчётов положения.