Отмель - Илья Сергеевич Ермаков
– Помогите мне! Пусть они уйдут! Уходите! Мама! Спаси меня!
«Только не это» – стрельнуло в голове, – «Только не сейчас. Я должна успеть. Я успею…»
Она поднялась по тропе к окну, проникла в дом, и мир, покрытый сепией, растворился.
В следующее мгновение Мама обнаружила, что лежит в своей кровати. Миром привит Тишина. И сквозь эту тишину она слышит слабые еле слышимые звучания:
– Помогите!
Ее сознание обрело ясность. Мама вернулась в реальность и сразу поняла, что случилось, пока она спала: Мальчик.
– Я иду!
Она вскакивает с постели, бежит в коридор, находит комнату Мальчика, быстро открывает дверь и врывается внутрь.
Мама застывает на пороге.
Она видит сына, сидящего на полу, замотанного в одеяло. Его взгляд неотрывно обращен к открытому окну. Ставни бьются от сильного ветра. А Мальчик, весь в поту, сидит на полу и кричит:
– Оставьте меня! Уходите! Прошу! Хватит! Не надо! Не делайте так!
Крики доходят до мамы сквозь беруши тихими отзвуками.
Значит, в реальности он кричит очень громко. По сути своей – вопит.
Мама бросается к окну. Это первое и главное, что сейчас нужно сделать. Она плотно закрывает окно, перекрывая ветру путь внутрь комнаты. Затем она кидается к Мальчику, садится с ним рядом и крепко прижимает к себе.
Возможно, он не услышит ее слов, но она будет их говорить вслух:
– Тише, тише… я с тобой. Все в порядке. Ничего не бойся. Они ушли. Их уже нет. Я с тобой, мой мальчик. Я здесь. Тише, тише…
Весь в поту, холодный, бледный, по его щекам текут слезы. Он наконец перестает кричать и просто плачет у нее на руках.
– Прости. Прости, что так поздно. Я не слышала, как ты кричал… Прости меня…
Он не слышит этих слов, но он знает, что она их говорит. Она всегда говорит одно и то же, когда это происходит.
– Я люблю тебя. Я всегда буду рядом. Ничего не бойся. Они ничего не сделают тебе. Они просто пугают тебя вот и все. Они неопасны.
На самом деле она сама не знала: опасны они или нет. Но ясно одно: Мальчик их очень сильно боится.
Краем одеяла она вытирает его лицо, несколько раз целует в щеки и в лоб, крепко его обнимает и наконец помогает подняться. Поддерживая его, Мама ведет сына в постель. Она укладывает его и ложится рядом. Она забирается к нему под одеяло и продолжает его обнимать.
Его губы говорят:
– Не уходи.
И она не уйдет.
Этой ночью Мама и Мальчик будут спать вместе.
Глава 6
Утром, пока Мальчик, Девочка и Бабушка проводили время в общей комнате, Мама занялась уборкой на втором этаже. Первым делом она решила поменять постельное белье на кровати Мальчика, пропитанное потом и покрытое влажными пятнами.
Мама перестала поглядывать в окно, когда поняла, что дождя сегодня не будет. День выдался пасмурный, но осадков явно не предвещал. За эти месяцы она уже научилась чувствовать наступление дождя. Каждый раз они с нетерпением ждали его, а потому смогли открыть в себе новое чувство – ощущать наступление дождя, предвидеть его приход. Это было сродни тонкому слуху, когда ты начинаешь прислушиваться к тихим звукам. Или, когда ты слышишь редкие фальшивые ноты в игре музыканта, которые другой человек, не имеющий подобного профессионального слуха и образования, их не слышит.
Точно так же они «слышали» дождь, который приближался к ним. Сегодня его не будет.
Заправляя подушки и одеяла в сухие наволочки и пододеяльник, Мама не переставала вспоминать минувшую ночь. Как она могла сквозь сон расслышать крики Мальчика из соседней комнаты в то время, как ее уши заложены берушами? Как же сильно он кричал? Как громко вопил, что его голос чрез стены разбудил ее? Или… все было совсем не так? Может, что-то или кто-то в ее странном сне подсказал ей об опасности в ее реальном мире? И она не слышала криков, но чувствовала их, ощущала опасность, ибо есть связь между матерью и ее ребенком?
Но что это был за сон, Мама не могла вспомнить. Как бы она ни старалась, она не помнила, что ей снилось. Все стерлось. Воспоминания исчезли моментально после того, как она уже прибежала в комнату Мальчика и занималась только его состоянием.
Как в тумане, как в серой дымке, как в бесконечном лабиринте, где повороты и туннели постоянно меняются местами, где коридоры двигаются. Из такого лабиринта невозможно выбраться, используя логику, стратегию, тактику, запоминание поворотов и тупиков. Именно в таком лабиринте Мама бродит прямо сейчас в своем разуме, в своих мыслях. Невозможно разобраться в хитросплетениях отрывочных воспоминаний и провалов памяти, пользуясь здравым смыслом.
Только чувства, ощущения, эмоциональная память могут помочь ей выбраться из бесконечного кошмара.
Видения, сны, провалы в памяти, странные отрывочные воспоминания – все это мучило ее после того, как она услышала Тон.
Мальчик… его видения куда более чудовищны и кошмарны. Он боится их. Они его пугают так сильно, что он не в силах справиться с этим. Его… панические атаки…
Кого он так боится?
Кто они?
И чего они хотят?
Существуют они лишь в его голове или…
Мама вспомнила, с каким ужасом Мальчик смотрел на окно. Он был словно под гипнозом. Некто заставлял его неустанно смотреть на кошмарные вещи, появляющиеся перед его взором.
Мама сама решила посмотреть в окно, осторожно, с опаской. Она подошла к окну, аккуратно выглянула и увидела лишь деревья и море за ними. Она даже старалась разглядеть кого-то среди ветвей, но ничего не нашла. Пусто. Это просто деревья, просто лес.
Может, днем это просто лес? А ночью…
Что происходит здесь ночью?
Опустив взгляд, она заметила, как из закрытой тумбочки торчал уголок белого листа бумаги. Мама открыла ящик, чтобы спрятать его внутрь, но… обнаружила ворох бумаг.
Рисунки Мальчика.
Девочка всегда складывала свои рисунки и делала из них кораблики. Мальчик рисовал не так часто, как Девочка. И Мама поймала себя на мысли, что вообще никогда не видела его рисунков после того, как они приехали сюда. Она была слишком занята их выживанием. С детьми сидела Бабушка. Мама знала, что на нее можно положиться в воспитании внуков.
Мама взяла стопку рисунков и застыла.
Все нарисовано черным карандашом. Большая часть белого листа интенсивно заштрихована черным, бесконечные лини, толстые и тонкие, заползающие друг на друга. Хаос линий и черточек. И среди этого месива проглядывались жуткие очертания кошмарных существ. Их множество глаз
