Василий Бережной - Младший брат Солнца

После взятия проб почвы, воздуха, воды, растений и других материалов, находящихся в зоне взрыва, Дэвид торжественно объявил:

— Да, господа, жесткого излучения не зарегистрировано. Это поистине чистый заряд. Стерильно чистый!

— Он может стерилизовать целый континент! — захохотал генерал. — Вот это прогресс!

Терри отошла в противоположный конец бункера, чтобы не слышать хохота, торжествующих голосов. Настроение у нее окончательно испортилось — вероятно, от осознания собственного бессилия. Право же, что она может противопоставить этому бездушному, хорошо налаженному механизму? Она ведь, если подумать, даже и уехать отсюда не может.

Опустившись в мягкое кресло возле журнального столика, нервно перелистывала иллюстрированный журнал. Но и здесь генерал не оставил ее в покое.

— Разрешите поздравить вас с выдающимся успехом вашего мужа. Мы все очень, очень рады. Сейчас я передам рапорт правительству.

Обеими руками схватил ее руку, почтительно раскланялся и поцеловал. Ей было противно, но она изобразила улыбку и сказала что-то уместное. Боже, что с ней происходит! И что это за общество, в котором наперекор себе, своим желаниям, взглядам, убеждениям она вынуждена поддерживать отношения с убийцей, улыбаться палачу, одетому в мундир! Общество? А сама ты разве не виновата? Ну почему, почему ты не дала ему пощечину?

Было мгновенье, когда Терри могла это сделать. Но мгновенье промелькнуло, решимость улетучилась, и она продолжила любезный разговор.

— Доктор предлагает прогуляться к месту взрыва. Вы не желаете?

Терри ответила не задумываясь:

— Если Дэви приглашает… Я ему верю.

— А мы подождем. Хотя также целиком и полностью уверены, что радиации нет.

— Так в чем же дело?

— Ну, знаете ли… Трудно учесть сразу все факторы…

Все, что было у Терри на сердце, прорвалось с беспощадной язвительностью:

— Вы просто трус, генерал. Самый заурядный трус! И хотите этой бомбой компенсировать отсутствие храбрости…

Генерал захлопал глазами, зачем-то одернул френч и настороженно оглянулся.

Из неприятной ситуации выручил его Дэвид. Как всегда, быстрый и энергичный, он подошел к ним и бросил жене:

— Терри, я поднимусь не больше чем на полчаса.

— Подышать свежим воздухом?

— Да.

— В эпицентре взрыва? Тогда я с тобой. Здесь душно.

— А вы, генерал, — сказал Дэвид, — можете наблюдать за нами, глядя на экран.

— Еще бы, — бросила Терри, — здесь безопаснее.

Генерал промолчал.

Волны набегали, как и раньше, океан обдавал теплым дыханием, а скалы не было. На ее месте зияла рваная рана, залитая прозрачной водой.

— Боже мой, — прошептала Терри, — какая ужасная сила… Такая маленькая шкатулка…

— Эффект впечатляющий, — сказал Дэвид. — Коэффициент полезного действия — сто процентов.

— Дэвид! — Терри встала и пристально посмотрела ему в глаза. — О каком «полезном действии» может идти речь?

Он улыбнулся.

— Не горячись, Терри. Во-первых, это технический термин, а во-вторых…

— Что «во-вторых»?

— Посмотри, какой ландшафт!

Терри вздохнула: здесь и поговорить нельзя…

— Да что там ландшафт! Мне кажется, планете больно.

— Ну не надо так гиперболизировать, — сказал Дэвид. Земля велика, очень велика, и такая царапина…

— Царапина? Исчезла целая гора. Кстати, куда она делась?

— Материя, вступившая в реакцию, аннигилировалась.

— То есть уничтожена.

— Относительно. «Аннигиляция» — это действительно «уничтожение», но ты ведь знаешь, что материю уничтожить невозможно, — начал свое объяснение Дэвид, и голос его обрел менторский тон. — При аннигиляции выделяется энергия во сто крат больше, чем при термоядерном синтезе.

— Ужасно.

— Ничего ужасного. Происходит превращение частиц и античастиц в иные, ну, скажем, в фотоны…

— Свет, лучи?

— Да.

— Значит, скала сверкнула и… рассеялась светом в космосе?

— И при этом никакой вредной радиации, никакого загрязнения окружающей среды…

— Действительно, «чистая» работа. Но ты не находишь, Дэвид, что среде нанесен ущерб? Только что вы ограбили планету.

— Не драматизируй, Терри. Ежегодно наша Земля получает из космоса примерно десять тысяч тонн метеоритов. Так что эта потеря очень быстро пополнится.

— Но ты ведь опять…

— Нет, больше испытаний не будет, это — первое и последнее. Дальше последует серийное производство таких устройств.

— То есть бомб. Серийное производство!

Лицо ее помрачнело, возле губ появились морщинки, словно ей стало больно. В глазах, которые так любил Дэвид, темнела печаль. Дэвид забеспокоился о ее здоровье.

— Не надо так волноваться, Терри. Поверь мне, все будет хорошо, все будет в порядке.

— Серийное производство… — повторила она. — Наверно, дьявол уже потирает свои когтистые лапы: скоро на Земле погибнет все живое.

Дэвид успокаивал ее, но сказать мог очень мало: ведь их разговор слышен в бункере. Потому он и отделывался общими фразами вроде: «Успокойся, не надо сгущать краски, все встанет на свои места» — и так далее. Терри только вздыхала. Ощущала себя загнанной в угол, в безысходность.

Они уже возвращались в бункер, где должно было состояться официальное обсуждение испытания, когда наткнулись на Веру девушка лежала на обгоревшей земле как мертвая.

Терри бросилась к ней, крича:

— Вера! Что случилось?!

Та застонала:

— Глаза… Мои глаза… Дайте повязку…

Лаборантка обеими руками закрывала глаза, пряди ее золотистых волос выделялись на фоне черной земли.

— Вот и грех на душе у тебя, — всхлипнула Терри, бросив на Дэвида укоризненный взгляд.

Дэвид, казалось, ничуть не растерялся.

— Как это случилось, Вера? Разве вы не слышали предупреждения?

— Я думала, успею добежать до бункера…

Терри бросилась к врачу и через несколько минут вернулась с ним. Это был терапевт, и он смог только наложить повязку на глаза. Вере помогли подняться, и она, хотя едва стояла на ногах, от машины отказалась.

— На этом адском острове нет окулиста! — возмущалась Терри. — А Вере необходима срочная квалифицированная помощь…

— Придется отправить на материк, — спокойно сказал Дэвид.

Терри с врачом повели Веру, а Дэвид удивительно твердым шагом пошел к бункеру. «Неужели у него совсем окаменело сердце? — подумала Терри, скользнув взглядом по его безоблачному, самодовольному лицу. — Словно это его не касается!»

Не без трудностей удалось Дэвиду отправить свою лаборантку на лечение. Офицер секретной службы (Терри саркастически называет их эсэсовцами) категорически возражал, заявляя, что врача можно привезти сюда.