Борис Пшеничный - Завещание

* * *

Он выбрался из расщелины и настороженно замер. Вроде бы ничего подозрительного. Пологая ложбина, ставшая приютом для сорвавшихся с крутизны камней. По самому краю - кустарник, за ним снова скалы. Тишина, покой. Что же тогда насторожило? А вот... Взгляд притягивала полоска-тропа. Чья? Человек здесь ходит или зверь? Тропа терялась в зарослях. Присмотрелся - верхушки кустов сомкнуты - и успокоился: кабаний лаз, человеку там не пробраться. Порадовался своей наблюдательности, а еще больше - подготовке: впервые ступив на землю, ориентировался не хуже аборигена.

Прячась в камнях, он обогнул ложбину, полез по скальной стене. У верхней кромки, не зная еще, что за скалой, вновь притаился. С той стороны шел тугой шелестящий шум. Определил безошибочно - шумит вода. Должно быть, там ущелье, а внизу ручей, речка. Что-то еще заставляло осторожничать. Он задержал дыхание, а когда втянул воздух, почуял горький запах дыма. Где дым, там человек.

Медленно, чтобы не обнаружить себя резким движением, он вполз на гребень скалы, прильнул к нагретому солнцем камню.

Все угадал: ущелье, речка, струйка дыма от костра. Картину дополнял растрепанный порогами водопад, а ниже по течению, на песчаном выносе, - оранжевая палатка. Но где же люди? Он жадно обшаривал ущелье глазами. Никого! Что, если они первыми заметили его и сейчас, спрятавшись, следят за ним? Маловероятно: он был предельно осторожен. И все же луч.- ше убраться с гребня.

Короткими прыжками он скользнул вниз по склону.

- Это трудно объяснить, Сэт, что творилось со мной. Мы много говорим о братьях по разуму, инопланетянах, но когда они рядом и встреча вот-вот, - теряешь власть над собой. Есть, наверное, гипноз обстоятельств. Меня неудержимо тянуло к палатке, к костру.

- Ты был, конечно, с биоником?

- Как же иначе? А что? Почему ты спросил?

* * *

Осторожничал, таился - и надо же! - чуть не налетел на нее. Спустившись к водопаду, стал огибать влажный от брызг валун и едва сдержал шаг: она сидела на расстоянии вытянутой руки. Замерев, он оторопело смотрел на обнаженную спину, на запрокинутую к солнцу голову, различал даже, как подрагивала на плече прядь волос.

Потом он увидел ее же у костра. Должно быть, она искупалась под водопадом. Teлo влажно блестело, с концов волос стекала вода. Вытащив из кучи хвороста прут, она проверила котелок, тем же прутом поправила огонь.

Из укрытия он ловил взглядом каждое ее движение. Зачем-то ей понадобился рюкзак. Присев на корточки, долго рылась в его карманах. Лицо озабоченное. "Где у нас соль, не помнишь?" - спросила, ни к кому не обращаясь. Отозвалась палатка: "Поищи, сама же собирала". С минуту она еще ворошила рюкзак, извлекая свертки, банки. "Подгорает. Слышишь, Серый?" Из палатки выбрался тот, кого она назвала Серым. "Вот же, в банке из-под кофе". Обиделась: "Попробуй тут найди! А говоришь, я собирала"...

* * *

- Они были молоды и, по людским понятиям, красивы. По мне тоже - красивы. Красота для всех красота, в ней живет гармония, душа мирозданья. Их влекло друг к другу, им было хорошо вдвоем, и ни в ком больше они не нуждались - ни он, ни она. А тут я...

- Тебе следовало бы снять бионик.

- До того ли было? Я и забыл о нем.

* * *

Неожиданно они ушли. Оставили все и ушли. Даже костер не притушили. Недалеко, должно быть, и ненадолго. Из одежды ничего не взяли, в чем были - она в купальнике, он в шортах. Не сговаривались: постояли над скатеркой с разложенными продуктами - чего-то там не хватало, - разом рассмеялись и сорвались с места.

Затерялись в зарослях, скрылись за каменным завалом.

Выждав, он покинул укрытие. Конечно, не стоило выходить на открытую площадку, зная, что люди вот-вот вернутся, но как тут удержаться! Его трясло от возбуждения. Он обошел костер, посмотрел, что в котелке, наспех обследовал рюкзак. Мимоходом пощупал наброшенную на куст рубаху. Был соблазн натянуть на себя, и натянул бы, будь у него время, - из одного любопытства, маскарада ради. А вот у палатки все же задержался. Откинул полог, сунул голову в оранжевое свечение и, забыв о всякой осторожности, полез вовнутрь, растянулся на спальных мешках - совсем как человек.

Выскочил, успел. Парень отвернулся, помогая девушке перебраться через поток, и этих мгновений хватило, чтобы юркнуть в прибрежные заросли.

Куст можжевельника надежно прикрывал его, и смотреть удобно, ничто не мешало. Одно плохо - слишком близко. Стой не шевелись.

Они вернулись с охапкой цветов. Ловко перебрав, девушка сунула их концами стеблей в банку, водрузила букет посреди скатерки. Потом они сели друг против друга, переглянулись и снова рассмеялись.

* * *

- Они думали, что одни, совсем одни. А между тем нас было там четверо. Четвертой пришла беда.

- Без бионика ты вел бы себя осторожней.

- Пожалуй, хотя это уже не имело значения.

* * *

Дыхание беды он уловил еще тогда, когда они только вернулись с цветами. "Не оставляй палатку открытой, налетит всякой твари". Это сказал парень, прикрывая вход пологом. Девушка удивилась: "Кто же открыл? Я и не подходила".

Затем след от стопы. Первой заметила она. Спустилась к воде мыть посуду, глядь: на влажном песке - уродливая вмятина. "Смотри-ка, Серый, здесь кто-то был". Парень нехотя подошел, присел на корточки. След озадачил его: совсем свежий, не успел еще оплыть. "Снежный человек", - сказал он, лишь бы что-то сказать. Поленился, не стал ломать голову. У людей так: любое объяснение, даже самое несуразное, снимает вопрос.

А насторожись они, проследи, куда вела стопа... В просветах можжевельника проглядывало отливающее голубизной тело с полупрозрачной кожей.

Он почувствовал облегчение, когда парень и девушка вернулись к костру. О следе забыли. И о том, что кто-то откинул полог палатки, тоже забыли. Однако беда уже расправила крылья, и ничто теперь не могло изменить ее злого полета.

На лице девушки появилась знакомое выражение озабоченности. Что-то ей было нужно. Не домыв посуду, поднялась и ищущим взглядом скользнула по прибрежным кустам. Решила наломать веток, чтобы отдраить котелок. Вполне обошлась бы пучком травы и песком, так нет же, полезла по склону, облюбовав единственный здесь куст можжевельника.

Какое-то время она без всякого выражения смотрела ему в лицо. Лишь стремительно темнели, расширяясь, зрачки. Вызревший наконец ужас прорвался неудержимым криком.

* * *

- И началось... Подоспел парень, набросился, повалил, сдавил мне горло. Тут уж я ничего не мог поделать.

- Сработал бионик?

- Когда я очнулся, парень уже не дышал.

- А потом? Что с девушкой?

- С девушкой... Если б я мог понять.

Только что, стоя на коленях и сжимая лицо парня ладонями, неистово просила его очнуться, открыть глаза и вдруг стихла, успокоилась. Буднично поправила волосы, обернулась, пронзительно и без всякого страха посмотрела на стоявшего рядом урода. "Ведь он только спит, правда?" - спросила, требуя подтверждения. "Нет, - бесстрастно сказал он. - От него ушла жизнь". Она хитренько улыбнулась, погрозила пальцем: "Врешь ты все, голубая тварь".