Р Туми - Мгновенье вечность бережет

-- Вот и чудесно. Вы очень милый молодой человек. Разрешите узнать ваше имя?

-- Уэбб Уильямc, -- просветил я его еще раз. Я бы с удовольствием вручил ему мою визитную карточку, украшенную семейным гербом и напечатанную подлинным готическим шрифтом, но только они у меня все вышли.

-- Если не ошибаюсь, вы посещали мои лекции года два-три тому назад? -спросил он.

-- Это всем кажется, -- сказал я.

До лаборатории Догерти было рукой подать -- всего полтора квартала. Она помещалась в бывшем хлебном амбаре, который в период аграрного кризиса был приспособлен под угольный склад. Теперь это помещение было заполнено всем тем, чем обычно заполняют лаборатории. Однако, несмотря на тесноту, порядок там был идеальный. В углу, подавляя прочее оборудование своими размерами, высилась внушительная махина из стекла и стали, вся в витках медной проволоки, снабженная бесчисленными циферблатами, счетчиками, рукоятками и еще бог знает чем. Сбоку стоял большой аккумулятор, от которого к неведомому аппарату тянулись провода. По другую его сторону виднелась маленькая динамо-машина. Все это гудело басисто, но пронзительно, так что у меня завибрировали пломбы в коренных зубах. И повсюду мигали симпатичные цветные лампочки.

Указывая на это сооружение, Догерти торжественно объявил:

-- Вот он!

-- Ага, -- сказал я. -- А что это такое?

-- Мой времясместитель, -- объяснил он.

-- Он что, смещает время? -- предположил я.

-- Вот именно! Вы очень сообразительны.

-- Видели бы вы меня в понедельник утром! А как он работает?

Догерти погладил бороду.

-- Весьма уместный вопрос. Откровенно говоря, в этой частности я пока еще до конца не разобрался. Но аппарат функционирует прекрасно, как доказывает динозавр. Он способен -- то есть сместитель, а не динозавр -перемещать предметы почти любого заданного заранее размера в прошлое или... -- он сделал паузу, вероятно для пущего эффекта, -- или же в на-сто-я-щее. Он с несомненностью доказывает, что время -- это...

Тут Догерти забормотал что-то нечленораздельное и я уже начал припоминать какую помощь следует оказывать эпилептику в начале припадка, когда до меня дошло, что он декламирует уравнения.

Наконец он остановился, чтобы перевести дух, и я ринулся в брешь:

-- О конечно! -- сказал я. -- Это-то всякому понятно...

-- Неужели?

-- Но как он работает?

Догерти ласково потрепал аппарат по блестящему боку.

-- Не могу сказать. То есть я не вполне уверен. Но как бы то ни было, он работает. Случайное взаимодействие определенных факторов привело к созданию времясместителя. По правде говоря, -- продолжал он, понизив голос, -- я пытался опровергнуть третий закон термодинамики. Или первый? А может быть, второй? Ну, вы знаете, какой из них я имею в виду.

Я понимающе кивнул. Какой из них он имел в виду, мне было абсолютно неизвестно -- я не отличил бы третий закон термодинамики от летнего расписания пригородных поездов.

-- Ну, тот, согласно которому вы извлекаете из чего-либо больше энергии, чем вкладываете, -- напомнил Догерти.

-- А-а, этот!

-- Да. Я пытался сконструировать... только не смейтесь!.. вечный двигатель.

-- А! -- сказал я.

-- Но вместо этого у меня получился сместитель, что даже лучше.

-- А когда именно вы заметили, что у вас получилось? -- спросил я, все еще стараясь сделать интервью.

-- Когда включил аппарат, а из него вылез динозавр. Он прошел сквозь вот эту стену, пересек пустырь и выбрался на улицу.

-- Стена, по-моему, совсем целая, -- указал я.

Она и правда была целой -- ни одной дыры, сквозь которую мог бы пролезть динозавр или хотя бы мышь.

-- Я настроил сместитель на малый период и починил стену, вернувшись к тому моменту, когда она еще не была разрушена.

-- А почему вы тем же способом не отправили динозавра назад, туда, откуда он явился?

Догерти печально покачал головой.

-- Он сразу же вышел за радиус действия аппарата. Я ведь не могу бегать по улице со сместителем на спине, поскольку он весит больше полутора тонн.

Тут он, пожалуй, был прав.

-- Послушайте, -- сказал я. -- А что случилось бы, если бы я с помощью вашей машины отправился в прошлое и убил моего дедушку до того, как он познакомился с моей бабушкой?

Этот вопрос всегда меня крайне интересовал.

-- Я бы рекомендовал вам не проделывать подобного эксперимента, -сказал Догерти деловито.

-- У вас есть радиоприемник? -- спросил я.

-- Да, конечно. А что?

-- Мне хотелось бы узнать, что происходит с нашим чешуйчатым другом. Наверное, по радио передают какие-нибудь сообщения.

-- Пожалуй, -- сказал он, смахнул с лабораторного стола какой-то хлам и включил радиоприемник, искусно замаскированный под маленькую статую Венеры Милосской. Кнопка включения, кнопка настройки на станцию. Замигала лампочка, и зазвучал голос диктора:

-- ...в одном Милвилле пострадало не меньше четырех человек. Согласно последним сообщениям, полицейские, вооруженные автоматами, оттесняют бронтозавра к муниципальной стоянке автомашин. В Милвилл спешно выезжают ученые из всех стран мира, чтобы исследовать сказочное чудовище. Минуточку! Начинаем передачу с места события. У микрофона Джим Бартелли. Начинайте, Джим!

Раздался другой голос, более глухой и неясный:

-- Говорит Джим Бартелли. Я нахожусь сейчас на муниципальной автомобильной стоянке у перекрестка Хайстрит и Мейпл-стрит в Милвилле. Разъяренный бронтозавр -- вы слышите шум, который он поднимает, -появившийся неведомо откуда сегодня в полдень, был временно усмирен химическими средствами, пущенными в ход местной полицией. Многочисленные ученые прислали просьбы не убивать динозавра, в результате чего и были приняты эти временные меры, которые, по-видимому, привели чудовище в полубесчувственное состояние. Однако полицейские стараются держаться подальше от хвоста чудовища. Хвост этот дергается взад и вперед, ломая изгородь. Этот хвост, уважаемые дамы и господа, равен по длине двум автомобилям, очень толст у основания и сужается к концу. Рядом со мной стоит профессор Вильгельм фон Дейчланд, всемирно известный палеонтолог, преподающий эту дисциплину в Клойстерском университете. Скажите нам, профессор фон...

-- У, ш-ш-шарлатан! -- злобно прошипел Догерти. -- Он возглавлял комиссию, которая потребовала моего увольнения. А сам он, во-первых, никакой не "фон", а во-вторых...

-- Тише, -- сказал я.

-- Ну, что же, Джим! -- произнес профессорский бас с сильным немецким акцентом. -- Хотя я еще не имел возможности осмотреть этого динозавра, а точнее бронтозавра позднего мезозойского периода, я позволю себе высказать предположение, что перед нами -- последнее сохранившееся в мире животное этого типа.