Майкл Суэнвик - Периодическая таблица научной фантастики

Хуберт Смакер отошел от полок, опасаясь, что они могут сломаться и упасть на него. Он был из тех людей, с которыми происходят разные неприятности. Он был из тех людей, которых называют Хуберт Смакер. Он был ходячим несчастьем. Он был пожалуй самым несчастливым человеком в мире.

Но он читал много фантастических историй с 50-х годов, поэтому он знал, как ему надо поступить. И, увидев слева от кассы, за которой сидел пребывающий в полудреме хозяин, витрину с маленькой медной монеткой, обозначенной как "счастливый пенни", он понял, что она ему нужна.

- Это действительно счастливый пенни? - спросил он.

- Самый счастливый из существующих. - ответил старик.

- Сколько?

Старик назвал цену, она производила впечатление. Но он заплатил сколько было сказано, взял счастливый пенни и, впервые за долгое время чувствуя себя защищенным от будущего, вышел из магазина.

Где, совершенно неожиданно, прямо ему на макушку с неба упал астероид, превративший в руины все на несколько кварталов вокруг.

Когда рабочие пришли разбирать обломки, один из них заметил маленькую медную монетку лежащую в самом эпицентре развалин, блестящую и совершенно чистую.

- Эй, посмотри сюда. - позвал он приятеля. - Это верно самый счастливый пенни в мире.

30, Zn, Цинк, 65,38. Латунь

Тубал-Кайн, трудолюбивый человек, усердно работал в своей кузнице, когда в дверь вошел воин. В это время, в седьмом поколении потомков Адама, война не пользовалась популярностью. Самая первая война, между Каином и Авелем, произвела такое впечатление на людей, что, казалось, война никогда не случится больше. Но Сет-Абель любил инновации.

- Над чем ты работаешь? - спросил он.

Кузнец повернул предмет в горне.

- Лемех плуга.

- Я полагаю, что ты и мне сможешь сделать мне что-то похожее, только подлиннее, прямой и с острым концом.

- Конечно, я могу. - Тубал-Кайн вынул докрасна раскаленный металл из горна. - Такой длины достаточно?

- Да, но я бы хотел, чтобы он был тоньше. Как лезвие. И приделай рукоять на один конец, с небольшим выступом металла над ней.

Тубал-Кайн аккуратно положил длинную полосу латуни на наковальню и при помощи молотка и долота снял лишний металл. Потом он долго ковал её и положил обратно в горн.

- Ты планируешь очень странную жатву. - заметил он, чтобы поддержать беседу.

- Да, кровавую. - Воин лениво взял полоску сероватого металла. - Что это?

- Цинк, именно он придает латуни твердость. Медь придает ей цвет, а цинк - прочность.

- Прочность - это именно то, что мне надо. Сила и возможность одержать победу. Это твой отец научил тебя как смешивать металлы, я прав?

- Нет, это моя собственная придумка.

- Так ты единственный, кто знает, как делать латунь?

- Только я и мои дети.

- Если бы я убил вас троих, то не останется никого, кто бы мог делать какие-то инструменты из латуни?

- Какая смешная мысль! Да, я думаю так и будет.

- Ну, тогда я вернусь завтра. Постарайся сделать так, чтобы твои парни тоже были тут. В последний раз я видел их очень давно. - Воин широко улыбнулся.

Он ушел.

Тубал-Кайн немного подумал. Ему не понравилось направление его мыслей, но он все-таки додумал их до конца. Потом он положил ещё две полоски металла в кузнечный горн.

Когда лезвия были сделаны он тщательно их осмотрел. Они выглядели опасно. Он полагал, что им не придется много пахать землю. Но они вполне могут сгодиться для других целей.

На следующий день он позвал двух сыновей, и дал каждому из них по орудию из латуни. Они оба были хорошими, сильными парнями.

- Спрячьтесь в задней комнате. - сказал он. - Можете подсматривать через щели. Но ни звука.

- Чего ты ждешь? - неуверенно поинтересовался старший сын.

- Я не могу назвать это - это слишком страшно. Теперь идите.

Сыновья сделали, как им было приказано. Тубал-Кайн вернулся к горну и своим мыслям.

Если он ошибается, то все было в порядке. Если же он был прав, тогда он умрет, а сыновья останутся жить. Они сильные и умные. Они знают, что делать. Две смерти будут ужасным, шокирующим событием, но две смерти менее ужасны, чем три. Он надеялся, что ошибается. Он верил, что если он прав, то все закончится здесь и сейчас.

Насвистывая, вошел воин.

Периодическая таблица научной фантастики (31-35)

31, Ga, Галлий, 69,72. Космические пираты

Самые лучшие арсенид-галлиевые чипы выращивают в ордене монахов Сан Лоренцо, на орбите - теми уважаемыми людьми, которых иногда в шутку называют "монахи Сан Лагранжа", - но продают они эти чипы только на благие цели. Иногда нечестивцы решали, что им тоже не помешает обновить свои вычислительные мощности. Иногда они решали захватить в свои руки и само производство.

Когда пираты атаковали, Брат Бруно регулировал солнечные зеркала в микрогравитационной плавильной ферме. Выпущенные из пушки гаусса куски метеоритного железа пробили монастырь насквозь, взорвав два ангара с запасами и церковь.

- Боже Святый, мы все умрем! - воскликнул его скафандр.

- Надеюсь, что нет. - сказал брат Бруно - Но даже если и так, то в этом случае наверное тем более не стоит поминать имя Господа всуе.

- Прости меня брат. - скромно сказал костюм.

- Прощаю. Теперь - и быстро - мне нужна связь со всеми арсенид-галлиевыми чипами, с которыми ты можешь связаться.

- Готово.

Брат Бруно быстро пробудил чипы и заставил их собраться в ИИ, настолько мощный, насколько это было возможно. Вспышки рентген-лазеров освещали монастырские фермы. Мощность ИИ удвоилась, утроилась, удесятерилась. Бесстрастный машинный интеллект изучил происходящее вокруг безобразие, оценил ситуацию и спросил:

- Чего ты хочешь, брат?

- Защищайте монастырь! - потребовал брат Бруно - Но…

Крошечные взрывы топливного газа разворачивали солнечные зеркала, фокусируя их все в одной точке пространства. Пиратские корабли летели через эту точку и взорвались. Все случилось так быстро, что брат Бруно даже не успел закончить свою мысль до того, как это случилось.

- не убивайте никого. - закончил он слабым голосом.

- У-упс. - сказал ИИ. Потом, с преувеличенной бодростью. - Ну, что сделано, то сделано, верно?

Брат Бруно вздохнул:

- Загрузить копию Балтиморского катехизиса в эту несчастную языческую душу. - приказал он костюму - Потом, когда это будет сделано, я дам ему имя.