Анна Тин - Посол с Коморры

Из-за этого вся энергия и все труды Аркета Бела пропали даром. Спустя три дня после происшествия на острове он явился к Филу мрачный, будто вывеска похоронного бюро. Пока телепат поил его чаем, Аркет изливал свои печали:

— Я перетряс все отчеты за много лет. Лично опросил всех, летавших в этот сектор, так или иначе связанных с Коморрой. Ничего. А если это они сами?

— Они, по-моему, нам много недоговаривают. Прекрасно знают, кто и зачем это сделал, однако скрывают правду и только требуют вернуть своего посла.

— М-да, тупик. Есть, правда, возможность связаться с гоминидами на Каллипсо, у них же с Коморрой что-то вроде федерации.

— Ну это не проще, чем Лоулла найти. Я бы посадил одного из своих ребят прослушивать их передачи, вдруг что-нибудь проскочит по телепатическим путям…

И все-таки земляне вышли на Крунс.

«Никогда бы не подумал, что такое возможно. Тоже мне древняя цивилизация, оплот гуманизма».

В пресквернейшем настроении 120-й сидел перед экраном, просматривая сцены, считанные машиной с Лоулловой памяти. Его нос, почти не выступающий над лицом, подергивался, демонстрируя сильнейшее раздражение и напряжение мысли, на какое только способен представитель его расы. Оказывается, коморряне, если им случалось оказаться в плену и с их памяти снималась голограмма, не мудрствуя лукаво, или убивали вернувшихся из плена, или ссылали в места, где долго не выжить.

«Вот если б я влип, как этот малый, а потом вернулся, шеф посопел бы и отправил меня отсыпаться — до нового задания. А иначе никто бы, ни за какие шиши, на нашу работу не пошел… И что теперь с ним делать — непонятно. Я-то его отпустить хотел, а вот, выходит, нельзя. Пойду взгляну, как он поживает, вдруг осенит».

120-й поместил пленника в центральный отсек — самое безопасное и комфортабельное место корабля. Однако Лоулл, словно и не замечая окружающего его комфорта, сидел, сжавшись, на полу, уставившись в одну точку.

Его вид очень не понравился 120-му.

— Послушай, хватит притворяться, — сказал он, — что, космолингвы не понимаешь? И что ты на меня злишься, я же не своей охотой, а по заданию. Знал бы, что ваши так поступают с бывшими пленниками, отказался бы. Веришь?

Коморрянин внимательно посмотрел ему в лицо. Его глаза, то ли темно-коричневые, то ли темно-вишневые, иногда приобретали очень острое выражение. 120-му стало не по себе. Наконец Лоулл медленно произнес:

— Чего еще ты от меня хочешь?

— Я выход ищу. Сам напакостил, сам помочь хочу.

— Бесполезно. Лучше бы ты меня убил.

— Еще чего, скажите, пожалуйста… Я, конечно, не чистенький сопливец, да и работа у меня самая мусорная, но убийцей никогда не был и быть не собираюсь. Это для дураков занятие, а мне мозгов хватает другими способами проблемы решать.

«Да, положеньице. Ведь я его прекрасно понимаю. Видел, как люди на Коморре живут. В этом муравейнике у каждого мало чего своего в голове имеется. Оборви разом все эти ниточки — жив-цел человек, а вроде покойника. Они и в космос-то улетают как насовсем. Родные им почти что поминки устраивают, со слезами и воплями. Этот вот даже способным почитался, а начальству не угодил, и на Землю послали… Стоп, кажется, есть выход… Раз он такой строптивый… Опасно, правда, да ничего, молод еще выдержит».

— Слушай, покойник, не вешай нос, есть у меня идея. Кстати, имей в виду, я тебя ни нашим, ни вашим не отдам. По Уставу, нашему, крунсянскому, ты моя собственность. А у меня тебе худо не будет, ручаюсь.

«Не слишком-то он поверил, судя по всему. Хотя черт их разберет, скрытников».

На сей раз Фила отправили встречать гуманоида, гуляющего по космосу подобно киплинговской кошке. Он представился собирателем-коллекционером экзотики. Трудно сказать, какая культура породила это создание, толстенькое, приплюснутое, с всклокоченными волосами до пят, в невообразимо грязных и вонючих лохмотьях. Его порядком потрепанный корабль был битком набит самыми неожиданными вещами. Фил, коего он потащил посмотреть на эти диковины, только поражался, где, в каких закоулках Вселенной можно раскопать такие чудеса. Кристаллы, самопроизвольно меняющие цвет, форму, плотность и размер. Лакомства, от которых человека поднимает в воздух и может унести в космос, если вовремя за что-нибудь не зацепиться. Растения, читающие мысли и каждый раз, цветущие таким цветком, какой представит себе наблюдатель. Единственным его спутником был крупный хищный кактус, охотящийся за молью, от которой, как пожаловался космический барахольщик, просто житья не стало. Кактус присутствовал при разговоре, но беседовать не пожелал, видимо занятый потомством — кактусятками, облепившими всю его макушку.

Консорт, как человек предусмотрительный, заранее запасся обширной голотекой самых различных плодов Земли, Пока хозяин возился со странного вида треногой, которую, как он уверял, можно использовать как голопроектор, телепат осматривал обширную и порядком захламленную кают-компанию. Тут он обнаружил нечто, из-за чего даже не услышал, как его окликнули. На полке между двумя горшками стояла полупустая банка, и на ней, несомненно, было нарисовано лицо, мелькнувшее перед телепатом на острове.

— Откуда это? — спросил Консорт.

— А, это… ерунда… с планеты Крунс.

— Где это — планета Крунс? — стараясь не выдавать волнения, поинтересовался землянин.

Барахольщик хмыкнул и ткнул пальцем в карту, в место, где, напрягшись, Фил разглядел Тау Комоисса. Он отлично помнил отчет авторазведчика, летавшего к единственной планете этой системы. Она была пустой и голой, как лысина господа бога, о чем он немедленно сообщил лохматому пришельцу. Тот только захихикал в ответ:

— Хитрые они там, на Крунсе. Так устроились, что, если не знать их секрета, ни за что к ним не попадешь. У них там горы повсюду, до самой стратосферы, пустые и холодные. А атмосфера и жизнь только в долинах. Так они устроили над долинами искусственный мираж — каменную пустыню. Если кто незваный туда является, особенно автомат, они его на гору сажают, где пустошь одна, он нащелкает этого миража, и никто больше из нежеланных гостей их не беспокоит. А забавные там водятся людишки, неплохие. Их по всей Галактике ценят за сообразительность.

— А как к ним попасть?

— Зачем, смотря.

После недолгого колебания телепат решился на откровенность:

— Они у нас коморрского посла украли.

— О-о, даже так, — собиратель экзотики заметно помрачнел, — дело плохо. Зря они такого не вытворяют, есть причина.

— Все же как до них добраться?

— Ну, знаете, это не джентльменский вопрос. Я существо мирное, нейтральное. И, — он предостерегающе поднял палеи, — меня не купишь. Продаются те, кто ничего не стоит.