Роберт Шекли - Бегство Агамемнона

— У меня проблемы, — сказал царь. — Помнишь мою жену, Клитемнестру? Так вот, она зла на меня как черт — за то, что я принес в жертву нашу дочь Ифигению.

— Какого же дьявола ты это сделал?

— Оракул сказал, что это единственное средство вызвать попутный ветер, чтобы доплыть до Трои. Но я на самом деле не делал этого! Я инсценировал жертвоприношение, а потом устроил все так, что Артемида забрала Ифигению в Авлиду, где девочка получила отличную вакансию верховной жрицы.

— Все думали, что ты прикончил свою дочь, — сказал Дионис.

— Это неправда! Существуют разные версии данного мифа. Но сучка Клитемнестра и ее жалкий дружок Аэгист купились на это. Когда я вернулся из Трои, они собрали гвардию с приказом убить меня при обнаружении. Все выходы из города перекрыты.

— И что ты собираешься делать? — заинтересовался Эд.

— Мне нужно исчезнуть отсюда. Можешь ли ты помочь мне?

— Значит, выходы из города перекрыты, — задумчиво проговорил Дионис. — Что ж, я мог бы тебе помочь, но с Аэгистом ссориться не буду — он мой верный последователь. Попробуй попросить помощи у Тиресия этот старый мошенник наверняка придумает что-нибудь.

— Тиресий? Разве он не умер?

— Какое это имеет значение? Он был величайшим магом древнего мира и будет рад поговорить с тобой. Ему нравится болтать с живыми.

— Но как я попаду в царство мертвых?

— Запросто. Можешь покончить с собой, а когда за тобой придет Харон — связать его, захватить лодку и спокойно переплыть через Стикс.

— Я не хочу убивать себя. Я уже вдоволь наигрался со смертью.

— Чепуха! Найдешь потом кого-нибудь себе на замену в царство мертвых, и дело в шляпе.

— Кого же я найду?

— Как насчет Кассандры?

— Нет, только не Кассандра!

— У нее все равно плохая карма.

— Брось! Я не хочу ее убивать.

— Как знаешь. На самом деле сгодится кто угодно.

— Я не могу просто подойти к человеку на улице и ни с того ни с сего убить его!

— По-моему, у тебя нет времени проявлять чрезмерную щепетильность. Слушай, а как насчет жертв чумы?

— Где же я найду жертву чумы?

— Сходи к доктору.

— Но как я узнаю, когда за больным придет Харон? Он всегда приходит к умирающему невидимым.

Дионис нахмурился на мгновение, затем его чело просветлело. Он полез за пазуху и извлек пурпурный камень на цепочке.

— Мне дал это жрец в Египте. Это египетский камень психопомп, проводник душ в Царство мертвых. Какая-то разновидность аметиста, я полагаю. Ты мне почти земляк, поэтому дарю. Когда найдешь умирающего, посмотри вокруг сквозь психопомп, и ты наверняка увидишь неподалеку Харона. Удачи, Агамемнон! Мне действительно пора.

Размахивая руками и приплясывая, Дионис устремился за своими менадами.

А Агамемнон увидел в переулке высокого человека средних лет в длинном черном плаще и конической войлочной шапочке с символом Асклепия. В руках у него была трость из слоновой кости.

Царь Микен бросился к нему.

— Простите, вы доктор?

— Да. Стрепсиад с Коса. К сожалению, я не могу выслушать вас. Спешу по вызову.

— К чумному больному?

— Да, увы. Боюсь, безнадежный случай. Его родственники тянули слишком долго, прежде чем вызвать меня. Разумеется, я сделаю все, что в моих силах.

— Я бы хотел пойти с вами!

— Вы доктор? Или родственник?

— Я — репортер! — наобум сказал Агамемнон.

— Как это может быть? У нас здесь, в Микенах, нет газет. Я слышал, руководство «Аргив Пресс» собиралось этим заняться, но стоимость меди зашкалила, и Египет перестал экспортировать папирус…

— Это новое коммерческое предприятие! — решительно заявил Агамемнон.

Доктор ничего не сказал, когда царь пошел рядом с ним. Вряд ли он был рад этому обстоятельству, однако ничем не выдал своего недовольства. Да и немудрено: у Агамемнона был меч, а у доктора лишь трость.

Через нескольких кварталов Агамемнон сообразил, что они идут в один из трущобных районов города. «Час от часу не легче, — подумал он. — Что меня там ждет?»

По узкой аллее они приблизились к маленькой лачуге. Стрепсиад толкнул незапертую дверь, и они вошли. В жидком свете одиноко мерцавшей в углу лампы они увидели человека, лежавшего на земляном полу и завернутого в изодранное одеяло. Он выглядел очень старым и исхудавшим. Стрепсиад опустился на колени, осматривая пациента.

— Сколько он еще протянет? — спросил Агамемнон.

— Полагаю, не долго. Он умрет совсем скоро. Иногда это состояние длится несколько часов, полдня, даже сутки. Но не более.

— Дайте мне взглянуть на него, — сказал Агамемнон и опустился рядом с больным.

Кожа умирающего была иссиня-серой. Его губы высохли и потрескались. В уголках его глаз были видны лопнувшие кровеносные сосуды. Пульсирующие вены были единственным признаком того, что этот человек жив.

Агамемнон остро осознавал, как мало у него времени, чтобы покинуть Микены. Но больной все еще был жив. Как долго придется ждать, пока он умрет? Как скоро солдаты Аэгиста придут за ним? Необходимо ускорить процесс.

Агамемнон потянулся к горлу больного. Человек открыл глаза. Встретившись внезапно со взглядом его налитых кровью голубых глаз, Агамемнон заколебался.

— Царь Агамемнон! — прошептал больной. — Неужели это вы? Я Пилиад. Я был гоплитом в первом ряду фаланги Арголиса во время Троянской войны. Что вы здесь делаете, господин?

Агамемнон услышал собственный ответ:

— Я узнал о твоей беде, Пилиад, и пришел облегчить твои последние часы.

— Очень благодарен вам, господин. Вы всегда были добрым человеком и великодушным командиром. Я очень удивлен, что вы вспомнили обо мне. Я ведь простой солдат. Мои родители продали хозяйство, чтобы купить мне доспехи и снаряжение, и я пошел с другими ребятами и отомстил троянцам за подлое похищение нашей Елены.

— Я помню тебя, Пилиад, и пришел попрощаться. Наша война выиграна. Силы Греции одержали победу. Конечно, так и должно было случиться, ведь у нас был непобедимый Ахилл. Но что смог бы Ахилл, если бы его не поддерживали такие бесстрашные воины, как ты?..

— Я хорошо помню принца Ахилла и погребальный костер, который мы устроили ему, когда он пал в битве. Я надеюсь вновь увидеть его в Гадесе. Говорят…

Речь больного была прервана, когда дверь в комнату внезапно с треском распахнулась. Два вооруженных воина ворвались в помещение. Они на мгновение замешкались, увидев врача в длинном одеянии, затем разом повернулись к Агамемнону.

Офицер, здоровяк с огненно-рыжей бородой, распорядился:

— Убить всех. Аэгисту не нужны свидетели. Агамемнона я возьму на себя.