Николай Шагурин - Памятник Аэлите

В конце концов от "мецената" с его амбициями осталось только это круглое здание. Хозяин скрылся, челядь разбежалась. В двадцатые годы помещение арендовал некий инженер Лось, привел здание в относительный порядок и начал строить в нем новый, второй аппарат для полета на Марс.

Логгиане с трудом пробирались сквозь чащобу, перелезая через сгнившие стволы деревьев, а кое-где просто расчищая путь лучеметом-распылителем. Вскоре они оказались перед фронтоном одноэтажного здания, на котором еще сохранились лепные украшения в виде палитр с кистями и масок Аполлона, покровителя, искусств. Железные створки дверей местами проржавели насквозь, и когда Улисс толкнул их, они, скрипя, распахнулись.

Первое, что бросилось им в глаза, был остов большого аппарата. Шпангоуты конструкции были изготовлены из титана. Рядом стоял прибор для сварки и разбросаны различные детали. Работа приостановилась в самом разгаре. А рядом с конструкцией лежал скелет в кожаной куртке. Костяшки пальцев сжимали универсальный гаечный ключ. Это было все, что осталось от инженера Мстислава Сергеевича Лося, талантливого инженера, первопроходца Марса. Здесь, за работой, застигла его волна нервно-паралитического газа.

Но самое удивительное, что поразило логгиан, была скульптура, стоявшая у стены на постаменте из красного гранита. Небольшая, всего в полметра вышиной, отлитая из бериллиевой бронзы, не поддающегося времени, практически вечного материала. Статуэтка высокохудожественной работы изображала женщину необычайной красоты, одетую во что-то вроде античного пеплума. На гранитном цоколе было высечено имя "Аэлита" латинским шрифтом и ниже то же самое марсианскими литерами.

В руках женщина держала небольшой, с крупное яблоко, хрустальный шар. Он медленно вращался, и в нем, все время сменяясь, проходили картины - Лось и Аэлита, летящие, на каком-то загадочном аппарате, мрачная фигура марсианского владыки Тускуба в черном балахоне, шитом золотом, восстание марсианских рабов, Гусев, бросающий гранату, лабиринт царицы Магр, яйцевидный планетолет Лося в межзвездном пространстве. Все эти видеозаписи памятных событий и лиц были цветными и трехмерными.

Улисс приподнял статуэтку, под ней в чехле находился контейнер с двумя отделениями. В верхнем помещался передатчик, в нижнем так называемые "вечные батарейки", питающие транслятор и механизм вращения хрустального шара. Логгиане долго стояли молча, любуясь гениальными творениями человеческого разума.

Наконец Улисс утвердил скульптуру на месте, а выходя, нагнулся, взял гаечный ключ из пальцев скелета и сунул его в карман.

Пройдя несколько шагов, они натолкнулись на живое существо: это был старик с круглой седой бородкой и ветхозаветной берданкой за плечами. Он с нескрываемым удивлением смотрел на странных гостей.

- Вы откуда, товарищи? - спросил он после краткого молчания. - И кто такие будете?

- Мы - посланцы планеты Логги, - ответил Лумис, хорошо владевший русским языком.

- И далеко это, разрешите узнать? - полюбопытствовал старик.

- Так далеко, что вам не хватило бы десяти тысяч жизней, чтобы добраться туда, - отвечал Лумис без тени иронии. - А вы кто будете?

- Я-то? Смотритель заповедника, - не без гордости заявил старик. - Ведь здесь заповедная территория,- пояснил он. Впрочем, что ж мы тут стоим. Зайдемте ко мне. Чаем попотчую, медком. Близехонько тут.

И он повел гостей на свою усадьбу. Из бревенчатой избушки навстречу им выбежал мальчуган лет двенадцати с умным, смышленым лицом.

- Кто это, деда? - спросил он, пораженный внешностью гостей.

- Не видишь, гости... Иди-ка налаживай самовар.

Через четверть часа логгиане сидели за столом, на котором пыхтел помятый медный самовар и стояла разная снедь.

- Внучек это мой, Пашка, - рассказывал старик. - Старуха давно померла, старший сын и невестка тоже померли, вот и векуем вместе.

- А чем же вы питаетесь здесь? - поинтересовался Лумис.

- Да чем бог послал, - сказал старик. - Овечки есть, куры, корова, пасека, огород, это еще мой предок завел. Ведь они - и он, и дед мой, и отец - испокон веку смотрителями здесь были. Да и лес-батюшка выручает - грибки, ягоды, орехи, всего вдосталь.

Тут заговорил Пашка, до сих пор не сводивший с гостей широко открытых, ошеломленных глаз.

- Деда, а чего они такие... голубые? - вымолвил наконец он.

- А на той планете, где они жительство имеют, солнце голубое, потому и кожа у них такая... как небо.

- И где та планета?

- Далеко, внучек. Говорят они, что туда пешки за десять тысяч лет не дойдешь. Любознательный он, - кивнул дед на внука. - Читать очень любит. И книг у него много.

- А тебе, Паша, не приходилось что-нибудь читать про Аэлиту? - заинтересовался Лумис.

- А как же! - бойко отвечал Паша. - В одной старинной книге описано, как земной человек отправился в путешествие на Марс и там влюбился в прекрасную марсианскую принцессу. Все в точности описано. Да у меня эта книжка есть.

- Интересно посмотреть, - сказал Лумис.

- А пойдемте.

Пашка повел Лумиса в небольшой амбарчик во дворе. Здесь на самодельных полках аккуратными рядами были расставлены книги. В кожаных переплетах, отпечатанные на хорошей бумаге, они хорошо сохранились.

- Это все я из усадьбы перетаскал, - важно заявил Пашка. - Вот и она!

Он подал лингвисту небольшой томик, на обложке которого значилось: "Аэлита".

- Благодарю. Разрешите, я возьму почитать. И еще что-нибудь.

Лумис вытащил с полки книгу - "Дон Кихот".

- Слышал, но не читал, - извиняющимся тоном пояснил он.

На прощание дед угостил логгиан березовым соком, по поводу которого Хор заметил: "Живительный напиток".

- Ну, захаживайте еще, - напутствовал их дед. По пути на корабль логгиане обменивались мнениями.

- За тысячелетия существования человека разумного воображение его продолжало питаться мифами, - рассуждал историк Хор. - Уже покорив электричество, на пороге овладения атомной энергией он ставил памятники никогда не существовавшим людям - рыцарю из Ламанчи, Тилю Уленшпигелю и его возлюбленной Неле, Русалочке, даже деревянной кукле Буратино. Земной человек на протяжении всей своей истории всегда оставался ребенком. Мифы облекались в форму саг, легенд, сказок, романов.

Лумис покосился на него, но еще крепче прижал к себе том "Дон Кихота".

Улисс часто наведывался в здание "галереи". Там однажды и застал его взволнованный и запыхавшийся Пашка. Навигатор сидел на опрокинутом бочонке прямо против изваяния Аэлиты. Подперев голову руками, он был погружен в глубокое раздумье. Пашка знаками объяснил, что надо немедленно идти в избушку.

А там была полна горница гостей. Дед ухитрился дать знать в Москву, и оттуда прилетела делегация крупнейших советских ученых во главе с академиком Башевым.