Стенли Вейнбаум - Под знаком если

- Да.

- И на сколько же ты углубишься в это будущее?

Я задумался.

- Вспомни формулу Эйнштейна! - проскрипел его голос над моим ухом. - Ну так как? Хорошо, я подскажу тебе: на одну секунду! - Он улыбнулся с видом победителя. - Это и есть способ путешествия в будущее. Что касается прошлого... Во-первых, тебе пришлось бы превысить скорость света, для чего немедленно потребуется энергия большая, чем энергия всех бесчисленных лошадиных сил, имеющихся на Земле. Предположим, что великий инженер Диксон Уэллс решает и эту пустяковую задачку, хотя, с другой стороны, представляется весьма сомнительным, чтобы энергия целой Вселенной равнялась пусть бесконечно большому, но все-таки не беспредельному количеству лошадиных сил. Тогда он, используя свои лошадиные силы, разгоняется до скорости 240 000 миль в секунду и путешествует в течение десяти секунд. Таким образом он проникает в прошлое. На сколько?

Я снова замешкался.

- Так я тебе скажу: на одну секунду! - Он вперил в меня торжествующий взгляд. - Выходит, все, что от тебя требуется, - это создать такую машину, и тогда ван Мандерпутцу придется согласиться с возможностью путешествия в будущее... на несколько секунд. Что касается прошлого, я уже объяснил, что для этого не хватит энергии всей Вселенной.

- Но... - запнулся я, - вы сами недавно говорили, что...

- Я ничего не говорил ни о путешествии в будущее, ни о путешествии в прошлое. Я сам только что доказал тебе, что это невозможно. Но одно дело - технологическая неосуществимость проекта, и совершенно другое - теоретическая.

- Как же тогда путешествовать во времени?

- Даже ван Мандерпутц не в состоянии совершить невозможное, - сказал профессор, улыбнувшись. Широкой ладонью он несколько раз похлопал по толстой пачке бумаг на столе рядом с креслом. - Смотри, Дик, вот это наш мир, наша Вселенная. Она имеет три измерения в пространстве и протяженность во времени, - он провел ладонью по верхнему листу и прочертил пальцем по корешку стопки. Но, - внезапно ткнув пальцем прямо в центр верхнего листа, - в своем четвертом измерении наша Вселенная тонка, как этот лист бумаги. Ван Мандерпутц выбирает всегда наиболее короткий, логически выверенный путь. Я не путешествую в прошлое или будущее во времени. Нет. Я путешествую через время, напрямик.

От неожиданности я даже рот разинул.

- Напрямик через время? Как это?

- А что здесь странного? - фыркнул старик. - Впереди нас будущее, позади - прошлое. Миры прошлого и будущего вполне реальны. Вот лучше скажи: какие миры не относятся ни к прошлому, ни к будущему, но лишь к настоящему; и в то же время, не будучи настоящими, они существуют, как бы это выразиться, во времени, параллельном нашему времени?

Я отчаянно замотал головой.

- Идиот! - рявкнул профессор. - Разумеется, условные миры! Миры под знаком "если". В будущем находятся миры, которые только еще наступят, в прошлом - миры, которые уже состоялись, а по обе стороны настоящего существуют миры, которые при определенных условиях могли бы стать реальностью, миры под знаком "если".

- В самом деле? - Я был несколько озадачен.- Вы хотите сказать, что можете предвидеть, что случится, если я, к примеру, сделаю то-то и то-то?

- Вовсе нет! - грубо отрезал он. - Моя машина не занимается предсказаниями и не заглядывает в будущее. Я же сказал - она демонстрирует условные миры. Иными словами, что могло бы произойти, если бы я уже сделал то-то и то-то. Миры сослагательного наклонения.

- Черт возьми! И как же она действует?

- Очень просто - для ван Мандерпутца, разумеется. Я использую поляризованный свет, но поляризованный не в горизонтальной или вертикальной плоскости, а в направлении четвертого измерения. Сделать это проще простого: берешь исландский шпат и помещаешь в зону очень высокого давления, только и всего. А поскольку в направлении четвертого измерения все миры имеют чрезвычайно малую толщину - порядка одной световой волны, - то будь она хоть в одну миллионную долю дюйма, такого давления вполне достаточно. Ну как? Недурное изобретение для удобства путешествий в прошлое или будущее, особенно если припомнить невероятные скорости и немыслимые расстояния?

- Но... реальны ли эти ваши "сослагательные" миры?

- Реальны? А что вообще реально на этом свете? Может быть, они реальны так же, как реально число два, противопоставленное корню квадратному из минус двух, что, кстати, вполне допустимо. Эти миры могли бы существовать в том случае, если бы... Понимаешь?

- Почти. Значит, можно будет увидеть, что стало бы, скажем, с Нью-Йорком, если бы в войне за независимость победу одержала Англия, а не колонии.

- В принципе верно, но ты в машине этого не увидишь. Все дело в психомате Хорстена (кстати, идею он украл у меня). Пользователь машины становится всего лишь частью устройства. Его разум необходим для обрисовки фона, на котором должно развернуться действие. К примеру, если бы Джордж Вашингтон смог воспользоваться моим аппаратом сразу после подписания мира, он увидел бы события. о которых мы никогда не узнаем, поскольку та война обошлась без нашего участия. Точно так же ты не увидишь, что могло бы произойти, если бы я вдруг не изобрел эту штуку, а я могу. Теперь ясно?

- Конечно! Вы хотите сказать, что в основе фона лежит личный опыт пользователя?

- Ты умнеешь прямо на глазах, - усмехнулся профессор. Все правильно. Прибор показывает, что могло бы произойти в течение следующих десяти часов в случае, если бы... Хотя все действие сжато, как в кино, и занимает не более получаса реального времени.

- Должно быть, это безумно интересно.

- Хочешь попробовать? Пожалуйста. Подумай, альтернативу какому своему поетупку ты хотел бы узнать?

- Да... тысячу таких альтернатив! Например, я хочу знать, как сложилась бы моя судьба, если бы я продал акции в 2009 году, а не придержал бы их еще на год. Тогда я стал бы миллионером, причем нажив капитал законным путем. Дело в том, что я немного опоздал с продажей и прогорел.

- Обычное явление, - кивнул ван Мандерпутц. - Пройдем в лабораторию.

Владения профессора занимали значительную часть территории университета. Сначала мы прошли в физический корпус, оттуда он провел меня в лабораторию, сильно напоминавшую ту, что я частенько посещал в свои студенческие годы. Сам прибор - профессор назвал его "есливизор", поскольку тот демонстрировал лишь гипотетические миры - расположился на огромном столе в центре лаборатории. Большая его часть представляла собой обычный психомат Хорстена, но слева таинственно поблескивала цепочка кристаллов исландского шпата - призма для поляризации света, сердце всей установки.

Ван Мандерпутц указал на шлем.

- Надевай, - приказал он.