Ришар Бессьер - Путь в ничто

И я был бессилен что-либо изменить в этой ситуации, и незачем было точить зуб на Арчи и Глорию: они и впрямь, можно сказать, сбились с ног, добиваясь моего включения в эту экспедицию, но Деламар был неумолим.

Лично я с ним незнаком, но могу без труда набросать его портрет, опираясь на те сведения, которые получил от своих французских коллег.

В жилах Деламара, точнее сказать - профессора Зигмунта Каетана Состена Деламара, похоже, текла голубая кровь. Некоторые источники утверждали, что одна из его пра-пра и так далее бабушек оказалась неравнодушной к капризам кого-то из Бурбонов. Только не спрашивайте, которого по счету, потому что я терпеть не могу копаться в семейных историях. Но профессору это было, как говорится, до лампочки, ибо с тех пор, как он узнал, что дважды два четыре, он интересовался только чистой наукой.

Очаровательная личность, хотя порой и несколько угрюмая, понятно, далекая от светской жизни. Несмотря на свои пятьдесят с гаком, он отличался пружинистой легкой походкой и продолжал время от времени заниматься конным спортом и фехтованием. Думается, его доброе расположение к Арчи объяснялось тем, что тот проводил свое свободное время точно так же.

Деламар жил в большой вилле неподалеку от Фонтенбло, в ней же обустроил и ультрасовременную лабораторию. В научных изысканиях ему помогали несколько 204 сотрудников, приходивших и уходивших с работы строго по часам, словно примерные чиновники-службисты. Добавим сюда также кухарку, водителя и собаку - и мы получим полное представление о том, каким было его ближайшее окружение.

Забыл, пожалуй, упомянуть еще об одном родственнике, что-то вроде племянника. Говорили, что он из числа неудачников, который только что, в свои двадцать два года, сдал экзамены за неполную среднюю школу и всячески старался принести хоть какую-нибудь пользу. Злые языки утверждали, что он так и не сумел преуспеть в этом. Звали его Паоло Падовани, что указывает на его национальность.

Для пущей точности укажу, что Паоло был сыном одной из племянниц профессора, вышедшей в Риме замуж за некоего сеньора Падовани.

И тем не менее существовал все же, пусть и один-единственный, человек, с одобрением воспринявший отказ профессора в отношении меня. Думаю, нетрудно догадаться, что речь идет о Маргарет. Ибо эта несносная женщина даже и не старалась хоть как-то скрыть свою радость, считая, что в итоге это позволит нам наконец-то пожениться. Она твердо надеялась, что на сей раз не произойдет никакого крупного события, которое могло бы сорвать ее планы.

Я предавался такого рода размышлениям, когда в салон вихрем ворвалась Маргарет. Бросив сумочку на диван, она на пути к бару одарила меня поцелуем. Налив себе, она не забыла и о новой порции для меня.

- О, Сидней, что за ужасный день... К счастью, я позволила себе одолжить твою машину.

- А то я не заметил... Кстати, пришел счет за починку твоего "меркурия".

- Дорогой, умоляю, давай не будем говорить сейчас о деньгах. Я так вымоталась, ужасно устала. Ну что ты хочешь... всякие там собрания... не считая приемов. Это начинает до смерти надоедать. Я только что рассталась с подружками. Им не терпелось узнать мое мнение по некоторым вопросам, и мы заболтались так, что незаметно пролетело несколько часов. Я не смогла точно вспомнить только об одном: то ли это Шампольон сформулировал принцип относительности, то ли Эйнштейн расшифровал иероглифы. Но ты не беспокойся за меня, я ловко выкрутилась из этого положения. Заявила, что они оба согласились разделить славу своих открытий.

- Надеюсь, в вашей компании не оказалось журналистов? - бросил я, залпом осушив свой бокал.

- Это почему же? Да не волнуйся ты, они такие тетехи, что сочли меня "сенса".

- Чего?

- Ну, сенсационной, значит. До чего же иногда ты выглядишь отсталым.

- И ты так со мной разговариваешь в то время, как я взбешен невозможностью участвовать в интереснейшем путешествии и увидеть, что станется с миром через десять тысяч лет!

- Опять ты за свое. На первом плане все равно стоит наша свадьба, поскольку, если и дальше все будет продолжаться так же, как было, я засохну старой девой, как моя матушка.

Я почувствовал, как подкрадывается мигрень, и только четвертая порция виски придала мне силу подготовиться к предстоящим неизбежным комментариям Маргарет на этот счет. Она и в самом деле принялась вдохновенно объяснять мне, что, стремясь избежать ненужных расходов и уклониться от некоторых обязательств светского характера, решила воспользоваться пребыванием пастора Салливана в Париже и позвонила ему. Он, естественно, согласился обвенчать нас. О! Маргарет продумала буквально все. Уже вечером доставят на дом мой новый смокинг и ее подвенечное платье. Ну а что касается цветов, то их будет гораздо удобнее купить на месте, в Париже.

Она вытащила сигарету из моих губ и между двумя затяжками добавила:

- Как ты считаешь, дорогой Сид, а не начать ли наше свадебное путешествие до церемонии бракосочетания?

- Но это же потряс! То есть я хочу сказать потрясающе. Могу я узнать, когда нас благословят на брак, мой ангел?

- В субботу, через три дня, лапочка.

Я не успел никак отреагировать на это известие, поскольку в ту же секунду дважды раздался звонок у входной двери.

Маргарет, намеревавшаяся облобызать меня, отодвинулась.

- Если это твой шеф, то им займусь я.

Она открыла раздвижные двери и впустила человека, которого я узнал сразу же.

- Ничего себе... Вот это сюрприз... Вы разве здесь?

- Привет, Сидней, мое почтение, мисс Маргарет.

Я горячо пожал протянутую руку, в то время как Маргарет как-то странно рассматривала нас.

Она уже собиралась что-то вякнуть, как посетитель, обернувшись к ней, с удивленным видом и несколько раздосадованно протянул:

- Это с каких же пор вы сменили цвет ваших волос?

Маргарет устремила на меня по-прежнему какой-то странный взгляд и сделала жест в сторону говорившего.

- Послушай, сегодня не такой уж солнечный день. Чего это он терзается по поводу нового окраса моей шевелюры? Будь добр, Сидней, выясни, в чем тут дело.

Я громко расхохотался. Наш гость не удержался и последовал моему примеру.

- Маргарет, позволь представить тебе Ришар-Бессьера. Это он испытывает злорадное удовольствие, описывая в подробностях все наши приключения. Ясное дело, он несколько обрабатывает их, но это уже мелочь.

Маргарет довольно сухо кивнула и обратилась к романисту:

- Так, значит, вы и есть Ришар-Бессьер! Ну что ж, не прочь с вами познакомиться. Но убедительно прошу вас впредь не очень заострять внимание на моей особе, поскольку имеется ряд деталей, которые касаются лишь Сиднея и меня.