Роман Афанасьев - Желание

— Алхимик, яду бы мне. Немного. Медленно. — Тихо произнес десятник.

Черные глаза впились в лихую усмешку стража, блеснули странным светом и погасли.

— Что отдашь? — Тихо, чуть слышно.

— Камушек есть. Чистенький. Красный.

— Заходи через день. Как сменишься.

— Благодарю, господин Стерхбор!

Десятник шагнул назад, прижимая к груди заветную бутыль. Потом резво повернулся, словно не выдержал атаки пристального взгляда, и канул в белую вьюгу.

Алхимик смотрел в темноту. Повел своим длинным носом, словно принюхиваясь. Потом захлопнул дверь в коридорчик и склонился над рабом, с головой замотанным в тряпки. Стерхбор прислушался и уловил едва слышимое сипение. Дышит.

Алхимик неожиданно легко подхватил тело и взвалил на плечи. Быстрым шагом двинулся к лестнице, ведущей в подвал башни. Следовало спешить. Судя по затрудненному дыханию, рабу оставалось жить не так уж и много.

Стерхбор задумчиво рассматривал тело, лежащее на высоком деревянном столе. Алхимик только что развернул тряпки, укутывающее раба и с интересом разглядывал свое приобретение.

Раб был черный. Абсолютно черный. Южанин. Стерхбор слышал о таких, но никогда не видел. Ведь юг это так далеко…

Лаборатория алхимика располагалась в подвале башни. Стеллажи были уставлены бесчисленными пузырьками и сосудами. Два больших стола служили верой и правдой алхимику уже четвертый год. Сложное оборудование располагалась на длинных низких полках. Посредине же стоял широкий стол, на котором Стерхбор проводил свои опыты. Сейчас на столе перед ним лежало тело.

Алхимик протянул свою худую руку и аккуратно, двумя пальмами взялся за подбородок раба. Повернул вправо, влево. Голова откинулась на бок, и раб захрипел.

— Это даже будет интересно. — Вслух подумал алхимик. — Впрочем, главное вытяжка из поджелудочной железы. Главное, что бы она по свойствам не отличалась от вытяжки из северян.

Стерхбор всмотрелся в лицо своего пленника. Широкий нос, широко посаженые глаза. Курчавая шапка черных волос. Бородка. Реденькая, чуть с сединой. Не молод уже.

Раб снова застонал. Стерхбор с живым интересом взял его руку и стал рассматривать ладонь. Потом он выпрямился и задумался, устремив взгляд на длинные ряды склянок. Ему стало любопытно. В конце концов, он никогда не видел таких людей. И не говорил с ними. Интересно, говорит ли раб на северном диалекте?

Алхимик принял решение. Он поднял руки к груди и распахнул свой плащ. Через всю грудь, наискось, шел широкий кожаный ремень. На него было нашито множество маленьких карманчиков, в которых покоились колбы из толстого, практически не бьющегося стекла.

Стерхбор выбрал одну из колбочек, вытащил ее из кармашка и шагнул к соседнему столу. Там он нашел чистую глиняную плошку, налил в нее воды и отмерил насколько капель эликсира. С полученным зельем он вернулся к столу и буквально насильно влил зелье в рот раба. Тот захрипел и стал плеваться. Тонкая струйка слюны побежала из уголка его губ. Но минуту спустя, не открывая глаз, он сам потянулся губами к плошке.

Стерхбор еще дважды готовил свои зелья, а затем поил ими раба. Болезнь отступила, но до излечения было еще далеко. Наконец южанин заснул, и его дыхание было ровным и спокойным. Алхимик покачал головой, словно удивляясь сам себе. Потом он вышел из свой лаборатории и закрыл за собой дверь. На ключ. Он поднялся наверх, к розе и устроился там на ночь.

На следующий день, ближе к обеду, алхимик вновь спустился в лабораторию. Он точно рассчитал действие сонного эликсира и вошел как раз тогда, когда раб просыпался.

Южанин тер руками воспаленные глаза, когда перед его мутным взором выросла черная фигура. Раб дернулся и быстро обвел взглядом деревянные стеллажи.

— Где я? — Прохрипел он на чистом северном диалекте.

— Выпей. — Сказал алхимик протягивая глиняную кружку.

— Зачем? — Удивился южанин, пытаясь приподняться на локте.

— Ты понимаешь меня? — Спросил Стерхбор. — Выпей это лекарство.

— Кто ты? — Спросил раб рассматривая черный плащ. — Колдун?

— Пей!

Черный человек взял кружку и принюхался к содержимому. Затем, одним глотком, он выпил содержимое и причмокнул губами.

— Корень краснухи, хлебная плесень, зеленый гриб, — сказал он, — и что-то еще.

Алхимик вздернул подбородок и с удивлением посмотрел на раба.

— Узнал ингредиент? Кто ты?

— Нубис.

— Это твое им? Кто ты такой, Нубис?

Раб приподнялся и сел, свесив ноги со стола.

— У себя на родине, я был колдуном. — Сказал он медленно.

— Колдун? — Алхимик скривил губы в усмешке. — Ты призывал духов?

— Нет. Я лечил.

Алхимик с интересом поглядел на сидящего перед ним нагого человека.

— Это интересно. — Наконец сказал он. — Иди за мной.

Стерхбор развернулся и пошел к двери. Нубис последовал за ним, громко шлепая босыми ногами по каменному полу.

Алхимик привел раба в одну из своих малых комнат, и распахнул шкаф с одеждой.

— Одевайся — бросил он Нубису.

Тот не заставил себя долго ждать. Выбрал себе одежду потеплее, и натянул толстые шерстяные гольфы.

Алхимик покачал головой, удивляясь своей собственной доброте, и щелкнув пальцами, вышел. Нубис последовал за ним.

В полном молчании, они поднялись на следующий этаж башни. Алхимик привел раба в столовую. Сейчас там было пусто и холодно — алхимик предпочитал обедать наверху, рядом со своей розой.

— Садись. — Сказал Стерхбор, показывая на деревянный стул. Нубис подчинился. Сам алхимик сел на такой же точно стул, напротив своего собеседника. Раб с интересом рассматривал своего нового хозяина.

— Откуда ты, Нубис? — Спросил алхимик.

— С юга. Из Наййри, страны вечного лета.

— Насколько это далеко отсюда?

— Несколько лет пути.

— Как же ты попал сюда, колдун-целитель?

— Война. Плен. Перепродажа рабов.

— Ты не многословен, раб.

— Хороший раб, — молчаливый раб.

— Хороший раб, — мертвый раб.

Нубис отпрянул. Страх, прятавшийся в его глазах, внезапно прыгнул вперед, плеснулся наружу. В комнате повисло напряженное молчание. Южанин скорчился на стуле, судорожно вцепившись пальцами в полированную спинку.

Алхимик равнодушно посмотрел на него.

— Нубис, — сказал он, — ты действительно лечил людей?

— Да. — Едва слышно прошептал южанин.

— Какие болезни?

Нубис скривился, словно отведал чего-то кислого и принялся перечислять заболевания, которые ему удалось одолеть. Потом, тоном ниже он назвал болезни, с которыми он не справился.