Мелинда Мёрдок - Армагеддон у Весты

Структуру венерианских сил завершали шесть «плавучих островов», которые венерианцы называли звездными носителями. Соответствуя тяжелым кораблям РАМ, эти громадные летающие цистерны несли в себе запасы топлива, вмещали отсеки доков, жилые казармы для команд и самое мощное оружие. Звездоносители не были высокоманевренными, а потому нуждались в очень серьезной защите. Кроме лазеров и гиропусковых установок, каждый был оборудован шестью рельсовыми пушками — по одной на носу и на корме и по две пары вдоль бортов. Лазеры были сооружениями, способными пробить защитное поле вражеского истребителя и сжечь его дотла в течение тридцати секунд. Как и тяжелые корабли РАМ, звездоносцы были предназначены действовать в открытом космосе. Хотя они и не несли керамического покрытия, необходимого, чтобы уцелеть в кислотной атмосфере, они, как и остальные корабли, были выкрашены в белый цвет, такой же, как у остальных кораблей флота. Их форма представляла собой тот же сплющенный цилиндр, что и форма малых кораблей, но сжатие было таким, что казалось, на корабль наступил какой-то великан. Их корпуса была расчерчены полосами посадочных палуб, и поверхность корабля сверху представляла собой плоскость, пересеченную посадочными улавливателями и люками, закрывавшими герметичные ремонтные доки. Каждый из этих кораблей представлял собой небольшой замкнутый мир, способный существовать самостоятельно достаточно долгий период.

«Пеннант», совершал свой полет. Он служил командным центром, с которого Иштар направлял свои атаки. Для корабля такого размера командная рубка казалась крошечной — не более пятнадцати метров длиной, но именно здесь находилось сердце этого бегемота. Эл Маракеш, командующий вооруженными силами Иштар, сидел на командирском мостике носителя. Это был человек, уже прошедший зенит жизни, грива седых волос вилась позади его головы, словно убор из орлиных перьев. Седина составляла контраст со смугло-оливковой кожей лица и широкими черными бровями. Массивный нос напоминал клюв, подчеркнутый выступающими скулами. Чувственный рот был украшен полоской ухоженных усов, закрученные кончики которых смягчали суровое лицо. Светло-голубые глаза, напоминавшие цвет земного неба там, где оно спускается к горизонту, были наполнены решимостью.

Перед ним, на главном экране связи, виднелось изображение женщины, закутанной в серое одеяние. Глаза ее были серьезными, веско звучали слова:

— Помни, Маракеш, о той цели, ради которой мы сражаемся. Это не торговая война, не схватка мелких политических идеологий. Это война за душу. Но РАМ не верит в существование души. Они способны уничтожить всякую надежду на спасение, продать ее ради сиюминутного барыша. Мы должны остаться свободными от их языческого безверия. Мы — хранители Веры, Маракеш, и Венера — сосуд ее. Если Земля впадет в безверие, мы окажемся в опасности. Для нас предпочтительнее, чтобы Терра находилась в руках НЗО. Они язычники в душе, равнодушные, но не безнадежные в смысле их обращения. Мы надеемся на тебя, Маракеш. Пронеси Красного Феникса Иштар с честью. Возвращайся домой с победой!

Маракеш, положив пальцы левой руки поверх пальцев правой, коснулся ими сердца. Голова его склонилась.

— Я не вижу иного пути, кроме победы. Иного выбора, чем смерть, — ответил он официальной формулой. — Я готов отдать свою жизнь и жизнь команды на благо великой цели. Неверие будет отброшено от наших границ во что бы то ни стало.

Выражение тонких губ Марианы смягчилось. Как глава Совета Иштар, она была обязана вселить в командующего волю к победе. Однако как человек она не могла не беспокоиться о безопасности друга.

— Береги себя, Маракеш, — мягко произнесла она. — Мы боремся во имя благородной цели. Я думаю, что мы также должны жить во имя ее.

Маракеш чуть заметно усмехнулся.

— В моем возрасте, Мариана, остается не так уж много… Глаза Марианы подернулись дымкой печали.

— Смерть во имя великой цели священна, — сказала она, — но благословен и каждый миг жизни, друг мой.

Маракеш улыбнулся, скрывая улыбкой свои истинные чувства.

— Я скоро вернусь, госпожа моя, — негромко сказал он. — Если будет на то воля Единого.

— Да пребудет его дух над тобою в пути, — ответила она. — Сердце мое будет с тобой.

Экран мигнул и отключился. Образ Марианы закрыла тьма. Маракеш смотрел на экран, чувствуя, как слова Марианы заставляют разгораться пламя в его крови. Они коснулись его сердца и души, и пламя, зажженное ими, требовало одной лишь победы. Мариана хорошо его знала.

Маракеш осторожно прислушивался к этому чувству, стараясь сохранить его в себе. Ему нужно было это вдохновение, хранившееся внутри, пока от него требовались тысячи сиюминутных решений, пламя, определяющее общий ход его поступков. Неосознанная страсть, способная направить малейший выбор, ведя его к главной цели: победе. Этим секретом он владел уже очень давно.

Команда астронавигаторской палубы хранила почтительную тишину. Члены ее тоже слышали слова Марианы, продолжая выполнять свою необходимую работу. Маракеш с гордостью наблюдал за их слаженными действиями. Навигация флагманского корабля была доверена отборнейшим специалистам. Множество пультов, размещенных здесь, обеспечивали эффективность уникальной военной машины. Управление датчиками, оружием, жизнеобеспечением корабля и экипажей, навигацией, инженерными службами и многими, многими другими осуществлялось с этих приборных досок. Маракеш откинулся назад и, чуть сощурив глаза, стал наблюдать за тем, как команда проводит последнюю проверку.

Чуть ниже Маракеша находился пост, где виднелась фигура Кетуса — командира «Пеннанта».

Сорокалетний капитан был крупным человеком. Плечи его были широкими, сложение — мощным. Каждая ладонь по размеру могла сравниться с обеденной тарелкой. Широкое лицо капитана было бесстрастным, рот крепко сжат. Он наблюдал одновременно за всем отсеком, хотя быстрый взгляд темных глаз, казалось, не задерживался ни на чем конкретно. Следивший за группой экранов первый помощник повернулся и доложил:

— Проверка систем закончена, сэр.

— Состояние корабля? — голос Кетуса не соответствовал внешности. Он был неожиданно высоким и чистым.

— Все системы работают.

Кетус кивнул.

— Обработайте траекторию отлета, — приказал он. — А за пределами Венеры введите в компьютер курс 1-А.

Курс обсуждался на Совете, и ни один человек, кроме Маракеша, не знал точного маршрута.

— Есть, сэр.

Кетус продолжал молчаливо наблюдать за движением «Пеннанта» вперед — он был наконечником гигантского копья космического флота. Позади двигались еще два носителя, а завершали строй три корабля-бегемота.