Алла Марковская - Волны. Сэнп

— Я попросил отпустить со мной сына у своей жены… — упрямо ответил Гэл, — и решения принимает она. Не вы.

— Отец! — вскрикнула тогда Лэнора, — прошу тебя… я сама решу проблемы моей семьи!

— Твоей семьи? Твоя семья — этот бродяга?!.. — изумился Приоролл, — А я?.. А Айрэ?.. Ты хоть понимаешь, в какую пропасть тебя тянет этот наемник? Разве тебе мало Над?!

— Этот наемник пока еще мой муж. И отец моего сына! — ответила Лэнора.

Белое лицо господина Приоролла, казалось, тогда посинело от огорчения, плечи обмякли, как у человека, внезапно получившего смертельный удар. Он ушел, не сказав больше ни слова.

Лэнора повернулась к Гэлу и сердито сказала:

— Никогда… Слышишь?.. Никогда больше не смей разговаривать так с моим отцом. Я не знаю, сколько тебе лет… но я знаю, кто ты, и ты должен все-таки знать свое место…

— Что? — изумленно выдохнул Гэл, и тут же вспылил, — и где же оно?!.. Мое место?! Покажи мне тот коврик, на котором я должен сидеть, подобно псу, не шевелясь, ожидая команды!

— Ты слишком много себе позволяешь. Гэл… — холодно и четко ответила тогда Лэнора да Ридас-Приоролл, — ты совсем одичал на войне… Но ты тщательно обо всем подумаешь на Кзол, успокоишься, и когда вернешься, мы мирно подпишем документы о разводе, расстанемся спокойно, как цивилизованные люди. Айрэ ты вернешь на Ргодкасон через две недели, к этому сроку я подготовлю бумаги. Все… Я не хочу больше ничего слышать, и не хочу тебя больше здесь видеть. Завтра я привезу малыша на космодром, к отправке парома. Прощай!

Лэнора тоже ушла. Гэл смотрел ей вслед на белые босые пятки, что мелькали из-под подола длинного, легкого, шелкового платья. Она привыкла ходить босиком на его корабле. Он хотел, чтобы она оглянулась, но она уходила. Он не хотел ей верить, только, как то по-человечески, болело сердце.

Люди окружили женщину в синем комбинезоне, требовали объяснений, заверений и обещаний.

Гэл прошел мимо галдящей толпы в зал ожидания, бросил сумку на кресло, сел. Айрэ на его руках проснулся, сонными глазами осмотрелся, и вновь уснул с пальцем во рту, Гэл укутал сына полой длинного кожаного плаща. Коснулся губами смуглого детского лба, пахнущего молоком.

Господин Приоролл никак не мог смириться с тем, что Гэл забирает Айрэ, пусть даже на две недели, грозился вызвать полицию и арестовать зятя. Обещал обвинить Гэла в похищении ребенка. Угрожал Лэноре, что если та посмеет отдать Айрэ «этому пирату», то сама может не возвращаться.

Но Лэнора переупрямила отца. Ведь она надеялась, когда Гэл проведет с сыном отпуск, он поймет, что главное в его жизни это жена и ребенок, и останется на Ргодкасон.

Она помнила планету Над. Необъяснимое внезапное перемирие, как будто планета оказалась в глазе торнадо. Был огонь, была смерть, беспощадная бойня, и вдруг наступила звонкая оглушающая тишина. Только Гэл вернулся к ней совсем другим, он как будто застыл, словно каждый миг ожидал внезапного удара. Лэноре страшно было видеть эту перемену… И его взгляд, устремленный в нечто ужасное, никому больше не видимое. Она надеялась, что разговор о разводе разозлит его, заставит опомниться… Но нет… он еще более замкнулся, отдалился. А ведь он не тот, кого можно напугать пустяком. Он только казался беспечным. И значит то, что произошло на Над, на фоне мирного договора и вправду было пугающим. Наверно потому она так отчаянно пыталась заставить его уйти из армии. Пыталась его спасти.

А поглощенный эмоциями господин Приоролл голословно заверял общественность в скором разводе его дочери и этого бродяги. Обещал избавить высший свет планеты Ргодкасон от грязного наемника.

Новости распространялись так быстро, что в главном космопорту планеты Ргодкасон Гэла уже узнавали: средства массовой информации изрядно приукрасили семейный скандал вымышленными подробностями, теперь архивные ролики десятилетней давности, снятые на свадьбе Гэла и Лэноры, сопровождалось комментариями: «Дочь господина Пиора Приорола, блистательная Лэнора, вынуждена взять развод со своим мужем — калтокийцем, дикарем, не проявившим уважения к законам цивилизованной планеты».

«Папа! Смотри, это ты!» — кричал Айрэ, показывая маленьким пальчиком на большой монитор, под хрустальным потолком зала ожиданий.

Малыш не понимал — папа это видит и слышит.

Пассажиры парома бесцеремонно рассматривали «скандальную знаменитость». Особенно изумлялись инопланетные гости, не могли понять, почему этот наемник, найдя богатую жену, не удержал ее. Ведь если устроился на теплом месте, сиди, ублажай родственников. Но все знают — калтокийцы — глупые солдафоны, помешанные на войне и эфемерных понятиях доблести и чести.

Сейчас пассажиры устраивались в зале ожидания вокзала. Но только беловолосая соотечественница Лэноры села рядом с калтокийцем. Гэл покосился на ргодкасонку, она ему улыбнулась. Он почувствовал тоску, эти белые волосы, перламутровая кожа, серые глаза, ласковая улыбка. Отвернулся, лишь бы не видеть.

Бежать, бежать на Кзол, где сейчас лето, ласковое «солнце», пляж с мягким белым песком, прозрачная вода. И еще веселый разноцветный зверь умбре, вредный, но маниакально любящий Айрэ. А там забыть обо всем, не думать ни о чем. Две недели, за две недели он сможет успокоиться, смириться с поражением, и наметить дальнейший путь… Не заметил, как прокусил губу. Лэнора… украсть ее, что ли? Украсть и улететь так далеко, так далеко… Бросить этот Мир и улететь с ней.

Корабль задерживался, зал ожидания был тесен.

Молодой дангарец пытался устроить своих пять жен и успокоить троих детей, те с криками носились друг за другом между рядами кресел.

Пара мулатов с тэдрола Визон в военизированной одежде, с разноцветными гривами, устроились на широком подоконнике. Они с упоением целовались, не обращая внимания на обидные и эмоциональные реплики религиозного дангарца, считающего, что поцелуи мужчины и женщины на виду у людей смертельно греховны.

Беловолосая женщина спокойно читала книгу.

Калтокиец смотрел в окно. Айрэ спал на его коленях.

А потом пришел корабль, объявили посадку.

Гэл разбудил Айрэ, малыш протирал глаза маленьким кулачком и хныкал. Калтокиец поставил сына на пол, поправил шерстяную курточку, закинул дорожную сумку себе на плечо. Он хотел взять ребенка на руки, но Айрэ решил, что пойдет сам. Так они и пошли на посадку, держась за руки. Калтокиец двухметрового роста в черном кожаном длиннополом плаще и трехлетний малыш в яркой разноцветной вязаной курточке.

Под высоким куполом силового поля теплый ветер из огромных кислородных машин создавал эффект открытого пространства. Айрэ, задрав голову, рассматривал редкие светлячки звезд и яркие протуберанцы космических ветров, едва не споткнулся на ровном месте и повис на руке отца. Вскочил, внимание ребенка привлекли бортовые огоньки пассажирского корабля. Для Айрэ все корабли, превышающие размерами космический катер Лэтос, назывались неизменно именем крейсера Джарэка.