Роман Шебалин - Разговор

И, наконец, в Части Девятой происходит рождение (убийство) "мальчика" "врачом", причем и "мальчик" и "врач" предстают перед нами в своем чистом, абсолютном виде. Финальная битва секса и тела.

Из всего вышесказанного можно сделать вывод, что данное произведение построено по принципу "обратной композиции": эксгумация тела - поминки ("9 дней") - перевоз тела - заклание и смерть "мальчика" - клиническая смерть "мальчика" - юность "мальчика" - его отрочество - его детство (ребячество) - и рождение "мальчика", которое является кроме того и изначальной смертью "мальчика".

С сугубо же музыкальной же точки зрения структура "Вивисекции" будет выглядеть следующим образом.

Часть Первая. Инструментальная увертюра. (Перпетум мобиле.) Пpедположительная тональность - "До мажор/до минор"

Часть Вторая. Экспозиция. (Квартет.) Пpедположительная тональность ля минор.

(Далее следуют пять дуэтов, образующих основной сюжетный цикл "Разговоров")

Часть Третия. Предположительная тональность - Фа# мажор.

Часть Четвертая. Первая кульминационна волна. Первый ярко выраженный конфликт "мальчика" и "врача". Предположительная тональность - сиb мажор.

Часть Пятая. Композиционный центр. Предположительная тональность - фа минор. (Не являясь непосредственно кульминацией, Часть Пятая представляет из себя как бы верхнюю,

почти неосязаемую нами, архитектурную точку пирамидального

построения сюжета. В ней находит свое наиболее полное выражение

тема собственно "вивисекции".)

Часть Шестая. Предположительная тональность - Ля мажор.

Часть Седьмая. Ретурнель. Предположительная

тональность - До-мажор/ до минор. (Часть Седьмая, заканчивая

основной цикл, возвращает нас к увертюре и одновременно

подводит ко второй кульминационной волне.)

Часть Восьмая. Вторая кульминационная волна. (Трио.) Предположительная тональность - Фа мажор, соль-минор.

Часть Девятая. Финал. Разрешение конфликта. (Дуэт.) Предположительная тональность - Ми мажор.

Кроме того, необходимо также указать на некоторые композиционные решения, от правильного понимания которых в достаточной степени зависит смысловая трактовка текстов.

К примеру - в частях Третьей-Седьмой и Четвертой-Шестой наблюдается принцип симметрии, т.е., налицо арочная система построения повествования, где Часть Восьмая являясь кульминацией, строится в соответствии с принципом "золотого сечения", причем, находясь как бы на грани общесюжетного повествования и финала, доводит мелодическую концепцию до кастрационного абсурда, обедняя уже и без того убогую систему образов.

И хотя на протяжении всей "Вивисекции" наличествуют те или иные лейтмотивные вкрапления (причем тема тела не всегда разрушается темой секса), наиболее продуктивное вторжение в девственную статику "мальчика" наблюдается именно в финальной, Девятой Части.

А принимая во внимание все вышеизложенное, не могу не отметить, что "Вивисекция" - мало того что цикл "разговоров", еще она и немного - опера или, если вам будет угодно, - мини-опера с элементами двух сонатных форм. Опера, мелодические pисунки котоpой составляют не слова-звуки, но слова-символы, имена-символы, пpедметы-символы, исполняемые на людях-инстpументах.

Кстати, именно поэтому - все девять частей "Вивисекции" pасположенны не по "вpеменной" хpонологии, а по "смысловой", символической.

И здесь (pаз уж такое дело) я могу пpедоставить пpиятнейшему моему читателю (или уже слушателю?) некотоpую действительную последовательность фактов, легших в сюжетную основу моих "Разговоров". Так, события "Истины..." пpоисходят, конечно же, где-то в конце 80-ых, на излете московского митькизма. Беседа, затpагивающая пpоблемы политики и молодежи,

- пpиходится на начало 90-ых (пpимеpно, лето 1990 года), а базаpы несказанно милых Маши и Юли - на сеpедину 90-ых. Олег Хадин мается с бидоном молока аккуpат летом 1996-ого года, тогда же Маpк Шмуллеp и Якоб Туpбинс пытаются осмыслить коллизии совpеменной нам жизни. Сеpгей Макаpонов толкует о любви году в 93-ем, а "боги, цыгане и веpтолеты" встpечаются в одном континиуме, хм... ну, скажем, в 1998 году или годом позже.

В общих чеpтах - так. Остальное - за инстpументами.

октябрь 1996 - январь 1997

Шебалин Роман

Разговор Второй.

"Об истине в вине."

Стол, бутылки, закуска. Четыре почтенных мужа: Иван, Олег, Марк, Родион.

Иван пьет много, почти не пьянея. Марк пьян совсем. Олег пытается казаться трезвым, но зря. Родион же не пьет из принципа, он попал сюда случайно, но уходить ему лень.

Марк. Вот и ты, Ваня, говоришь, во всем виноваты мы, жиды, только ведь жиды-то Россию спасли, а? Что ты на это скажешь?

Иван. Да я и нечего и не говорю! я только сказал, что "портвейн" это фамилия.

Марк. Зато ваше общество "Память" - они уже буквально всех ненавидят, они же езуиты, вот и Д'Обинье говорит...

Иван. Ничего он не говорит!

Марк. Говорит-говорит...

Олег. Да вы кончайте, Иван, сядь, стул сломаешь, Родя, друг, почитай им стихи!

Иван. Ты обиделся никак!?

Олег. Я не согласен с вами! Родя, почитай же!

Родион. (бормочет что-то нечленораздельное и закрывает глаза)

Иван. А ну да и черт с ним! он колеса жрал, знаю я... Марк. Ваня, почему ты всегда кричишь? вот Иисус, к

примеру...

Иван. Да и пошел бы с ним в жопу!

Родион. А мне вообще плевать, кто он там бы, ваш Иисус, это же тотем, символ...

Иван. Олег, не держи меня я дам ему сейчас, символ! я ему сейчас по символу!.. все как люди пьют... на хер он нам тут? Нет, Марк, ты скажи ему, хрен ли...

Марк. Козел ты, Родя, вишь - человек убивается.

Родион. А чтоб он сдох.

Иван. Кто?

Родион. Ну не Христос же!.. (ходит вокруг стола)

Олег. Ха-ха-ха!

Иван. Хватит ходить!

Родион. Я осуществляю закон Больцмана.

Иван. Жиды кругом, господи!..

Олег. Марк, налей ему!!

Иван. Хватит ходить!

Родион. Нет разницы в имени, если бы дело было бы в Африке, Христос бы был негром, а так он - еврей.

Иван. Кто? Христос - еврей?

Олег. Но... это не совсем доказуемо...

Марк. К тому же Аквинский писал...

Иван. Это надо выпить, сюда лей.

Марк. За Христа.

Олег. Веритас веритатюм.

Пьют.

Олег. Родя, а стихи?

Родион. Про кроликов читать не буду.

Иван. Что за кролики, почему он про кроликов не будет?

Олег. Ну это из Блока.

Иван. Пусть тогда читает про кроликов!

Родион. Да идите вы своим Блоком!

Марк. Нашим был Блок.

Иван. Тьфу, Олег, дай мне там сальца, а Родька пусть про кроликов почитает.

Родион. Не хочу!

Иван. Да я ему...

Олег. Товарищи, товарищи, не будем ссорится, у меня еще "Кавказ" в пальто лежит.

Марк. Сюда тащи.

Иван. Верно! эх, люблю я тебя, Марк!