Виталий Ручинский - Не ищите кролика Кузю

- Идите все сюда! Слушайте!

Потом мне рассказывали, что, в сущности, произошло.

Из комнат повыскакивали сотрудники, меня окружили, а я во всеуслышание стал называть эксперименты над кроликами сплошной авантюрой: расчет был на авось - а вдруг? Терзаю, каялся я, ни в чем не повинных животных, все думаю на эффект наткнуться, чтобы моим именем назвали: "Эффект Кукушкина". А дальше пойдет - покатится: конгрессы с симпозиумами, ковровые дорожки, портреты, непременно портреты, и чтобы в профиль - в профиль я лучше получаюсь!

Я исповедовался до тех пор, пока в мое плечо не впилась чья-то железная рука. Блеснули стекла очков в квадратной оправе - Фугасов! Свободной рукой он с профессиональной ловкостью отвернул нижние веки моих глаз и, заглянув в них, прошептал:

- Ну что ж, все понятно!

- Может, позвонить ноль три? - произнес чей-то догадливый голос.

Но Фугасов уже подал знак - меня подхватили под руки и повели. Как оказалось, в мою комнату. Усадили в кресло оператора "Бурсака". Фугасов велел всем выйти, подошел к телефону и набрал номер. Он звонил Бурову-Сакееву, просил его немедленно прийти - произошло "че-пе", надо разобраться, принять меры. Остатками сознания я понял, что у профессора не было никакой охоты мчаться разбирать "че-пе". Но Фугасов был настойчив. Наконец он положил трубку и с нескрываемым торжеством объявил:

- Идет!..

- Что у вас тут происходит? - крикнул Буров-Сакеев еще с порога.

Я вскочил на ноги и протянул руку в направлении "Бурсака":

- Там! Там!

Фугасов попытался загородить дорогу, но профессор легко его отодвинул и скрылся в камере.

Через несколько секунд оттуда послышался крик, с лязгом распахнулась дверь, из камеры, шатаясь, выбрался Буров-Сакеев. Правая рука его с двумя выпрямленными пальцами - указательным и безымянным - была воздета, как у боярыни Морозовой на бессмертной картине Сурикова. Между пальцами тоненькая струйка крови. Блуждающий взгляд профессора сошелся с фугасовским, и тут Буров-Сакеев с глухим рычанием бросился на своего зама, явно намереваясь схватить его за горло. Фугасов увернулся и выскочил из комнаты.

Тогда, обратившись ко мне - я вжался всем телом в спинку кресла Буров-Сакеев приказал:

- Стенографистку! Живо! Пусть документально, по всей форме!

...Пройдут годы. Я состарюсь, выйду на пенсию. Буду придерживаться рационального режима питания. Регулярно следить за прогнозами погоды. Но никогда, - вы слышите, - никогда не выветрится из моей памяти то, что диктовал мой учитель.

- Записывайте, - вещал Буров-Сакеев несуществующей стенографистке, Бимон был прыгуч от природы. Остальные - не я. Ей-богу, не я! Фугасов его штуки! Прыгучих специально отбирает, процент завышен! В Сан-Ремо привязались с вопросами - еле выкрутился.

Дальше пошло непонятное.

- Жена Лариса. С прежней было проще. Халатом от "Диора" по морде - это как прикажете понимать? А обувь? Покупаешь - руки дрожат. С размерами путаница...

Он умолк на полуслове. С удивлением уставился на меня, пожевал губами. Дыхание стало ровным. Буров-Сакеев взглянул на часы, хлопнул себя ладонью по лбу и пробормотал:

- Черт возьми, у меня же прием делегации!

И выбежал из комнаты.

Некоторое время я находился в оцепенении. Потом бросил взгляд на камеру "Бурсака" - дверь была распахнута. Я заглянул внутрь, там было пусто. Кузя исчез.

Я обегал весь институт, спрашивал встречных, не попадался ли кому на глаза кролик. Меня вынесло к проходной.

- Дядя Вася! - закричал я в ухо вахтеру, тому самому Евстигнееву, которого видел во сне председателем ученого собрания. - Тут случайно кролик не пробегал?

- Как же! Сию минуту! - с тихой радостью ответил вахтер. - Я ему: "Ты куда, серый?" А он - прыг через барьер!

Я выбежал на улицу. И сразу увидел Кузю. Кролик сидел на краю тротуара у пешеходного перехода. В светофоре горел красный свет. Я начал красться. Неожиданно Кузя обернулся и увидел меня. В тот же миг, сильно оттолкнувшись лапами, он распластался в воздухе и приземлился на проезжей части улицы. Прямо на него мчался автофургон с косой надписью "Мебель" на борту. Кузя снова взлетел вверх и опустился на крышу. Автофургон наддал и проскочил на желтый увозя моего кролика.

Ночь я провел без сна. Сомнений не было - Кузя после обработки на "Бурсаке" стал феноменом. Один укус - и человек выплескивает то что глубоко погребено в тайниках его сознания. Правда, действие эффекта скоротечно, но тем не менее факт, научный факт... Стоп! А как трактовать профессорскую исповедь?.. Если УКОМФИГ - фугасовские штуки, то почему же Кузя? Или УКОМФИГ тут не при чем?..

К утру стало ясно одно: главное - отыскать Кузю. Отправлюсь к профессору, выложу все. Он поймет. Сделает все возможное и невозможное. Город будет поднят на ноги. Будьте уверены - Кузю найдут!

- Да вы что? - удивилась секретарша, когда я наутро ворвался в приемную. - Он же сегодня улетает на конгресс в Мар-дель-Плата!

...Аэропорт! Последний шанс! Перехватить! Во что бы то ни стало!

Я поймал такси и объяснил шоферу, что будущее науки зависит от него.

Мы успели. Буквально перед нами к подъезду аэропорта подъехала черная "Волга". Из нее вышел Буров-Сакеев в сопровождении незнакомой девицы в голубом парике и изогнутых темных очках. Позади с профессорским чемоданом в руках плыл весело улыбающийся Фугасов.

- Пожалуй, назовем так: УКОМФИГ - программа на завтра, - провозгласил профессор, обращаясь к своей спутнице. - Ну как? Подходит?

- Гениально! - отозвалась девица, делая пометки в блокноте.

- А? А? Нравится? - наседал на нее Буров-Сакеев. - То-то! Во мне вообще погиб первоклассный журналист, а может быть, даже писатель!

- Нет, в самом деле гениально! Но как быть с текстом? Рука мастера!

- После Мар-дель-Плата все, что угодно, - пообещал профессор. Го-то-о-ов на все! - пропел он неожиданно бархатным басом фразу из "Фауста".

Я забежал вперед и встал на ступенях подъезда с раскинутыми в стороны руками.

- Имею сообщение исключительной важности! Только вам одному!

- Самолет, голубчик, лечу! - парировал мой выпад Буров-Сакеев. Валяйте телексом - отель "Континенталь". Пламенный привет!

Он отсалютовал складным зонтом в черном чехле и вместе со спутниками скрылся за зеркальными дверями подъезда.

Оставалось одно - дождаться возвращения Бурова-Сакеева. И тут произошло неожиданное.

Спустя неделю, вернувшись с работы, я включил телевизор. Советник юстиции рассказывал с экрана о борьбе с нарушениями Уголовного кодекса в торговой сети нашего города. Через десять минут я понял, что такие преступления скоро будут изжиты. Примета - участившиеся в последнее время явки с повинной.