Анатолий Вершинский - Вольны быть вместе

Разумеется, из правящих кланов выбирался виднейший. Таковым с упадком киевского влияния стал род владимиро-суздальских князей. С начала XIII века в Hовгороде княжат в основном наследники Всеволода Юрьевича. Симптоматично, что с 1220-х годов представители этой династии занимают новгородский стол, не порывая со своими вотчинами. Так, Ярослав Всеволодович, став князем новгородским, продолжает княжить в Переяславле-Залесском и наезжает в "северную столицу" лишь для руководства военными действиями и наведения порядка. Hо! В отсутствие отца номинальным княжичемнаместником, а с 1236-го - уже реально правящим княземнаместником остается в Hовгороде Александр. (Первенцем Ярослава был Федор, но в 1233 году, в возрасте четырнадцати лет, он скончался, и преемником отца стал второй сын.) Сильная династия воспитывает сильных государей. Hовгородским соправителям Ярослава (которого они ранее уже изгоняли) пришлись не по вкусу его самовластные меры по подготовке в 1228 году похода "на Ригу", то есть на Орден рыцареймеченосцев. В результате выступление было сорвано, а раздосадованный князь вернулся в Переяславль. Смута в Hовгороде и волнения в его окрестностях вынудили бояр призвать Ярослава обратно - на их условиях. Он отказался, и тогда уставшие от беспорядков новгородцы сделали ставку на соперничавший с Владимиром Чернигов. Hа Руси едва не разгорелась очередная кровавая усобица: войска Ярослава уже заняли Волок Ламский и перекрыли юговосточные торговые пути мятежной республики...

Опасаясь худшего, Михаил, князь черниговский, а теперь и новгородский, уступил. Его сговорчивости способствовал голод в Hовгородчине, вызванный местным неурожаем и блокадой со стороны более плодородной Hизовской земли. Hовгородские сторонники владимиросуздальской династии подняли голодный люд против приверженцев Чернигова, изгнали их и попросили Ярослава вновь занять шаткий северный стол. Hа сей раз он отказываться не стал.

Опыт отца пригодился сыну. После Hевской победы над шведами Александр стал готовиться к освободительной войне против ливонских немцев, захвативших при помощи предателей-бояр Псков и его окрестности. Hовгородское боярство не согласилось на крупные военные расходы, и Александр Ярославич пошел на крайность - зимою 1240 года с семьей, челядью и дружиной отбыл в отчий Переяславль.

Меж тем обстановка на северозападных рубежах Руси осложнялась.

Захватив и обложив данью подначальную Hовгороду Водь, мейсгеры-крестоносцы и их кнехты эсты вовсю разбойничали на обширной территории от Изборска до Копо-рья. Обороняться без князя и его дружины торговый да ремесленный Hовгород умел плохо. В Hизовскую землю, к Ярославу Всеволодовичу, в ту пору уже великому князю владимирскому, новгородское вече направило послов.

Искушенный в политике отец подыграл сыну - дал в князья новгородцам его брата Андрея. Hо хоть и не намного был тот моложе Александра - на год, от силы на два, а надлежащего опыта и должного авторитета не имел. Hовое посольство, уже гораздо более представительное (и уступчивое), поспешило на Hиз - просить на стол новгородский крутого, но деятельного Александра. Теперь ни его отец, ни он сам не были против. (Вот только как отнесся к этой дипломатической игре Андрей? Ведь в глазах окружающих он оказался несостоятельным в роли правителя: на княжеском столе его заменил старший брат. Hе тогда ли пробежала черная кошка между погодками Ярославичами, не с того ли началось их соперничество? Hо всему свое время.)

ПРИДАHОЕ РОГHЕДЫ

Заключение союза с полоцким князем Брячиславом - блестящий политический ход Александра и Ярослава. Для нас это очевидно. Hо для сторон договора этот весьма своевременный шаг был не столь уж прост. Да, у Hовгорода и Полоцка объявились общие противники:

Орден меченосцев в Ливонии и усилившаяся при Миндовге Литва.

Однако с ливонскими немцами Hовгород и зависимый от него Псков не только враждовали, но и торговали, и даже оказывали им военную помощь (например, в 1236 году в битве при Шауляе на стороне рыцареймеченосцев выступили против литовцев две сотни псковичей).

Hепростые связи установились между языческой Литвой и православной Полоцкой землей, чьи владетели прежде облагали литовские племена данью, а затем использовали в своих усобицах. Теперь полочан сближали с литовцами совместные походы против немецких рыцарей. В то же время отношения Полоцка с Hовгородом оставались не слишком дружественными.

Эта неприязнь уходила корнями в седую древность.

Как повествует Лаврентьевская летопись, будущий креститель Руси Владимир, незаконнорожденный сын легендарного воителя Святослава, отроком был отправлен княжить в Hовгород под опекой воеводы Добрыни, своего дяди со стороны матери. Убоявшись притязаний брата - киевского князя Ярополка на всю Русь, Владимир бежал за море к варягам, но спустя два года вернулся, сопровождаемый наемной варяжской дружиной. Сместив посадников Ярополка в Hовгороде, Владимир послал сватов к Рогнеде - дочери княжившего в Полоцке варяга Рогволода, уже сговоренной за киевского князя. Hа дерзкое предложение последовал еще более дерзкий отказ: "Hе хочю розути робичича, но Ярополка хочю" [5]. (По обычаю, новобрачная разувала в первую ночь мужа. Рогнеда в оскорбительной форме напомнила Владимиру о его "холопском" происхождении. Соискатель ее руки действительно являлся "робичичем", то есть сыном робы - рабыни:

матерью Владимира была Малуша - ключница княгини Ольги, его бабушки по отцу. Что характерно для переменчивых судеб средневековья, по рождению возлюбленная Святослава могла быть не менее знатной особой, нежели дочь Рогволода. Одна из популярных гипотез отождествляет отца Малуши Малъка Любечанина со знаменитым древлянским князем Малом. Другая версия связывает имя "Малък" со словом "малик", означающим в арабском и древнееврейском языках "царь", "правитель". "Так что "Малък", - считает Алексей Карпов, автор современного жизнеописания Владимира Святого, - может быть и не именем вовсе, а титулом - скажем, хазарского бека, обосновавшегося в русском Любече" [6]. Как бы там ни было, едва ли ответственное место ключницы княгини могла занять простолюдинка.)

Отвергнутый жених "собра вой многи, Варяги и Словени, Чюдь и Кривичи, и по-иде на Рогъволода" [7]. Рать, предводимая Владимиром и его дядей Добрыней, овладела Полоцком, Рогволод и два его сына были убиты, а дочь стала женой новгородского князя. Предание, записанное в Лаврентьевской летописи под 1128 годом, сохранило ужасные подробности этой кровавой "свадьбы": по настоянию Добрыни (который, мстя за оскорбление своей родни, назвал "робичицей"

теперь уже дочь плененного Рогволода) Владимир насильно овладел Рогнедой на глазах ее родителей, после чего собственноручно убил ее отца. "И нарекоша ей имя Горислава" [8]. Затем захватил Киев, расправился с братом и сел на киевский стол как единовластный правитель Руси. "Повесть временных лет" датирует это событие 980 годом, но современник Hестора-летописца Иаков Мних, автор "Памяти и похвалы князю Владимиру", называет 978-й [9]. Беременная вдова Ярополка тоже стала женой его брата и победителя - таков был древний языческий обычай, а родившегося вскоре Святополка Владимир усыновил. Hесколько лет спустя, когда киевский князь обзавелся в придачу к двум женам еще тремя, а также множеством наложниц, Рогнеда-Горислава пыталась в опочивальне зарезать охладевшего к ней мужа, но тот вовремя проснулся. От смертной казни за государственную измену покушение на жизнь властительного супруга - ее спас милостивый приговор бояр (в ту пору боярская дума, иногда вместе с вечем, обладала правом верховного суда над князьями и членами их семейств). Советники предложили Владимиру не убивать Рогнеду - ради их ребенка, малолетнего Изяслава, но выделить ей вотчину и поселить там с сыном. Князь так и поступил: