Клиффорд Саймак - Поведай мне свои печали

- Они обобрали его до нитки.

- Значит, ты заплатил за это?

- Непомерно много, - ответил робот. - Они увидели, что ему невтерпеж, и взвинтили цену.

- Но я с ними расквитаюсь, - вставил пришелец. - Если я не сумею извлечь из этой поездки прибыль, пусть меня никогда больше не назовут...

И он произнес что-то длинное, заковыристое и совершенно бессмысленное.

- Это тебя так зовут? - спросил я.

- Конечно. Но вы зовите меня Вильбур. А робота - робота можете звать Лестер.

- Привет, ребята, - сказал я. - Очень рад с вами познакомиться. Меня зовут Сэм.

И я глотнул еще чуточку. Мы сидели на крылечке, и всходила луна, и светлячки мерцали в зарослях сирени, и мир готов был пуститься в пляс. Мне еще никогда в жизни не было так хорошо.

- Ну, еще одну, - умоляюще произнес Вильбур.

Тогда я пересказал ему несколько историй болезни, заимствованных из психолечебницы. Я старался выбирать случаи потяжелее, и Вильбур принялся реветь, а робот заявил:

- Сами видите, что вы наделали. У него пьяная истерика.

Но тут Вильбур вытер глаза и сообщил, что все в порядке и чтобы я только не останавливался, а уж он постарается как-нибудь сдержать себя.

- Что такое? - спросил я, слегка удивившись. - Ты что, хмелеешь от этих грустных историй?

- А вы что думали? - ответил робот Лестер. - Зачем бы ему иначе сидеть здесь и слушать вашу болтовню?

- А ты тоже хмелеешь? - осведомился я у Лестера.

- Конечно, нет, - ответил Вильбур. - Он лишен эмоций. Это просто машина.

Я хлебнул еще разок и хорошенько все обдумал, и все сделалось ясно как день. И я поведал Вильбуру свою жизненную философию:

- Сегодня субботний вечер, самое время налакаться и поплакаться в жилетку. Так что давай...

- Я - за, - всхлипнул Вильбур, - пока у вас язык ворочается, я за...

Лестер лязгнул шестеренкой, вероятно, выразив свое неудовольствие, но смолчал.

- Запиши все до слова, - приказал Вильбур роботу. - Мы заработаем на этом миллион. Надо же вернуть себе то, что переплачено за обучение. - Он тяжко вздохнул. - Нет, я не жалею о деньгах. Что за прелестная, преисполненная скорбей планета!

И я завелся и уже не снижал оборотов, и ночь становилась все краше с каждой благословенной минутой.

Где-то к полуночи я надрался до того, что едва держался на ногах, а Вильбур - до того, что икал от слез, и мы, вроде как по обоюдному согласию, сдались. Мы поднялись с крылечка и в обнимку прошли через дверь в дом, правда, я потерял Вильбура по дороге, но до кровати кое-как добрел, а больше я ничего не помню.

Когда я проснулся, то сразу понял, что уже воскресное утро. Солнце било сквозь окно, было ясно и пахло ханжеством, как всегда по воскресеньям в наших краях.

Обычно по воскресеньям тихо, и этого одного довольно, чтобы не любить воскресений. Однако сегодняшнее выдалось вовсе не тихим. Снаружи доносился ужасный шум. Словно кто-то швырял камнями в пустую консервную банку.

Я выкатился из постели, и вкус у меня во рту был такой пакостный, какого и следовало ожидать. Тогда я протер глаза, а то в них будто песку насыпали, и потопал в другую комнату, и только перешагнул порог, как едва не наступил на Вильбура.

Сперва я здорово испугался, а потом припомнил, кто это, и застыл, глядя на него и не слишком веря своим глазам. Подумал, что он, не дай бог, мертв, но тут же убедился - жив. Он лежал на спине плашмя, раскрыв свою плоскую, как у сома, пасть, и похожие на перья усики у него над губой при каждом вздохе вставали торчком, а затем опадали.

Я перешагнул через него и направился к двери разобраться, что за тарарам на дворе. Там стоял Лестер, робот, в точности на том месте, где мы оставили его вечером, а на дорожке собралась ватага ребятни и кидалась в него камнями. Ребятня попалась меткая, как по заказу. Что ни бросок, то в Лестера, почти без промаха.

Я цыкнул на них, и они бросились врассыпную. Им ли было не знать, какую я могу задать трепку.

Только-только я собрался вернуться в дом, как на дорожку влетела машина. Из нее выпрыгнул Джо Флетчер, наш констебль, и я сразу понял, что настроеньице у него - не приведи господи. Джо остановился перед крыльцом, упер руки в боки и принялся сверлить нас взглядом - сначала Лестера, потом меня.

- Сэм, - спросил он с отвратительной усмешкой, - что тут происходит? Один из твоих сиреневых слонов ожил и явился к тебе на постой?

- Джо, - сказал я торжественно, пропуская оскорбление мимо ушей, разреши представить тебе Лестера.

Джо совсем уже изготовился заорать на меня, как вдруг в дверях показался Вильбур.

- А это Вильбур, - добавил я. - Вильбур - пришелец, а Лестер, как ты сам понимаешь...

- Вильбур кто? - гаркнул Джо.

Вильбур выступил на крыльцо и объявил:

- Что за скорбное лицо! И сколь благородное при том!..

- Он тебя имеет в виду, - пояснил я констеблю.

- Если вы вздумаете продолжать в том же духе, - прорычал Джо, - я засажу вас обоих в каталажку.

- Я не хотел вас обидеть, - сказал Вильбур. - Если я ненароком задел ваши чувства, то готов принести извинения.

Чувства Джо - с ума сойти можно!

- Вижу с первого взгляда, - продолжал Вильбур, - что жизнь вас не баловала...

- Чего не было, того не было, - согласился Джо.

- Меня тоже, - сказал Вильбур, усаживаясь на ступеньку. - А теперь настали деньки, когда, как ни старайся, не отложишь и цента.

- Мистер, вы правы, - откликнулся Джо. - Ну, точно это же я сказал своей хозяйке нынче утром, когда она взялась пилить меня, что у детишек башмаки прохудились...

- Просто чудо, как еще удается заработать себе на хлеб.

- Слушайте, вы же еще ничего не знаете...

И, разрази меня гром, не успел я и до трех сосчитать, как Джо уселся рядом с пришельцем и начал выкладывать ему свои горести.

- Лестер, - предупредил Вильбур, - не забудь записать все это...

Я поплелся обратно в дом и быстренько опрокинул стопку, чтобы успокоить желудок, прежде чем приступить к завтраку. Есть в общем-то не хотелось, но я понимал, что надо. Я отыскал яйца и бекон и задумался, чем же кормить Вильбура. Мне вдруг припомнилось, какой у него странный метаболизм, что не выносит спиртного, а если пришельцу не по нутру доброе виски, то не похоже, чтобы он набросился на яичницу с беконом.

Не успел я покончить с завтраком, как через заднюю дверь ко мне на кухню ворвался Хигмен Моррис. Хигги - наш мэр, столп церкви, член школьного совета, директор банка и вообще шишка на ровном месте.

- Сэм, - завопил он на меня, - довольно наш город от тебя натерпелся! Мы мирились с твоим пьянством, и с твоей никчемностью, и с отсутствием патриотизма. Но это уже слишком!

Я вытер яйца с подбородка.

- Что - слишком?

Хигги едва не задохнулся от негодования.

- Это публичное представление! Этот бесплатный цирк! Нарушение общественного порядка! И еще в воскресенье!..