Александр Казанцев - Посадка

Поутру я на служебном мотоцикле к аэродрому выехал. Заодно рассчитывал шоссе проинспектировать. Выезжаю прямо на летное поле. Вижу - Куценко уже на месте около бензовоза.

Стоим мы с ним на густой траве, и оба дивимся, до чего же здесь, в Заполярье, травы густые и сочные. И везде словно голубые брызги рассыпаны. Это цветы. Лето короткое, и все растущее торопится набраться сил, щедрой жизнью расцвести.

"Ну, друже Зосима Петрович, сегодня твоей бортпроводнице проверка настоящая выходит".

"А что такое?" - спрашиваю.

"Качка там, болтанка, будьте ласковы! - и Куценко указал на низкие облака. - Ям в воздухе поболе будет, чем в тундре".

Но "воздушное бездорожье" Ладин самолет благополучно преодолел и из облаков вынырнул. На посадку идет.

Почему-то я вспомнил, что не пожелал Ладе "счастливых посадок". И сразу вижу, глазам не верю: у самолета только одно шасси под крыльями выдвинулось.

Дух у меня захватило. Пугливым меня на фронте никто не считал, но тут... Пот у меня на лбу выступил. Посмотрел я на друга своего Куценко. И у того лицо мокрое, хоть полотенцем вытирай.

Вижу, самолет над аэродромом круг делает, на посадку идти не решается. Да и как тут сесть, когда даже не на "задние лапы" садиться надо, а как бы на одну лапу, если не считать переднего колеса.

Подбегает к нам водитель бензовоза. Я его сразу узнал: на шоссе встречались. Лихой водитель. Несколько раз мне казалось нарушает он правила. А поближе присмотришься - нет, все в норме.

"Разрешите обратиться, товарищ майор милиции", - говорит он мне.

Куценко к диспетчерской побежал по радио с пилотом договариваться. Я Ваню выслушал, так паренька звали, и потащил его вслед за начальником аэродрома.

Но прежде чем вам дальше все поведать, должен я рассказать, что на самолете происходило.

Летели там среди пассажиров: моряков, горняков, геологов, строителей несколько своеобразных людей. Прежде всего Сходов Василий Васильевич, знаменитый полярник, начальник крупнейшей зимовки, все вы его знаете. Худой, сдержанный и непреклонный. Потом Пузырев Эдуард Ромуальдович, заготовитель пушнины, здоровяк, балагур, любитель поесть и попить, и не только фруктовую воду. И еще Зинаида Григорьевна, взбалмошная дамочка, каждый год свой отпуск проводившая в туристских путешествиях, привозившая в Заполярье последние моды прямо из загранпоездок. С ней рядом сидела Татьяна Петровна, скромная учительница из интерната, недавно открытого в тундре. И с ней вместе трехлетняя дочка, тоже Таня, Танечка. Ну и еще там был, так сказать, "главный герой" - Игорь Ольгович Логов, так он свое имя-отчество произносил. Окончил он недавно в Москве авиационный институт и в Арктику летал для собственного удовольствия, как "индивидуальный турист". Носил он зеленую туристскую робу на "молниях" и на ней два значка: альпинистский (первый разряд имел) и парашютистский с двузначной цифрой - по числу сделанных прыжков. С виду богатырь, лицо голливудское, бородка модная, запущенная в знак того, что "пребывает в походе". И всегда белозубая улыбка.

Начальник аэропорта прав был на счет испытания нашей бортпроводницы. Едва поднялся самолет из Игарки, начало его болтать. Проваливался он в ямы, как сорвавшаяся в шахту бадья. У людей дух захватывало, внутренности, как говорится, к горлу подступали. Многие из пассажиров не новички, привычные были, морской болезни неподверженные. Не то что моя Лада. Ей нужно было ходить, прямо держаться, обслуживать пассажиров, которым плохо становится, нарзан и таблетки всякие подносить, улыбаться. А она сама еле жива.

Тут Зинаида Григорьевна, дамочка-путешественница, и говорит:

"Простите меня, стюардесса. Что-то на вас лица нет. Так же было и на лайнере "Сабена" перед вынужденной посадкой". Лада моя от стыда, а может быть от возмущения, румянцем вспыхнула. Тогда Зинаида Григорьевна удовлетворенно заметила:

"Ну вот, теперь я спокойна, душечка. Мерси".

А Логов, альпинист и парашютист, с восхищением на Ладу смотрит. Встал со своего кресла и идет за Ладой в хвост самолета. Гитару взял и ну петь забавные туристские песенки, правда, все на один манер. Потом говорит ей вполголоса:

"Не обращайте на эту мымру внимания. Я вас научу, как качку переносить. Система дыхания!"

И стал показывать, как надо дышать. А Лада моя опять зеленая стала. Тошно ей, света в глазах не видит.

А он стоит, гитарой проход загораживает:

"А еще верней будет, когда прилетим в Красноярск, садануть нам с вами на Столбы. Чуете? Пара восхождений с веревками, и никаких головокружений! Гарантия с треугольной печатью. Костер, палатка!" - и он прищелкнул языком.

Лада моя решительно отодвинула пассажира и прошла в кабину пилотов. Вернулась оттуда и объявила:

"Сейчас будет произведена посадка для заправки горючим. Желающие могут прогуляться по летному полю или отдохнуть в аэровокзале. А пока попрошу закрепиться ремнями к креслам".

И пошла вдоль рядов, предлагая конфетки-сосучки.

Логов, поигрывая концом незастегнутого ремня и ласково глядя на нее, от конфетки отказался. А его сосед Эдуард Ромуальдович Пузырев расплылся в улыбке.

"Всякие коллекционеры на свете бывают. Представьте, я самолетные конфетки собираю "на память".

Лада ему улыбнулась.

Девочка Танечка конфетку взяла удивленно, но с удовольствием.

Когда Лада возвращалась по проходу, увидела, что из двери кабины летчиков командир ей знаки делает. Она заметила, но прошла между пассажирами, не ускоряя шага.

"Слушай, Лада, - сказал хрипловатым голосом летчик Сушков. Его квадратное лицо с ямкой на подбородке было озабочено. - Дрянь дело. Прибор показал: заклинило правое шасси. Не то сядем, не то ляжем. Пассажирам ни-ни..."

Лада похолодела вся. А тут в дверь заглядывает Логов:

"Прошу простить, товарищ командир. Нечаянно уразумел: правое шасси у вас заклинило? Бывает".

"Заходите. Закройте дверь", - скомандовал летчик.

Логов плотно прикрыл за собой дверь, смотря в сторону!

"Я авиационный конструктор. Знаком с самолетами. Спортсмен. Не знаю страха высоты. Позвольте мне выбраться под крыло и устранить повреждение".

Лада изумленно посмотрела на пассажира. Командир нахмурился.

"Вы понимаете, что значит работать во время полета? Это не "кукурузник". Представляете, какой ветер срывать будет? Без страховки".

"Почему же так? Неужели у вас на борту нет ни одного парашюта?"

"Есть, - пробурчал командир. - Но я не могу дать его вам для использования".

"Так я и не буду пользоваться! - живо отозвался Логов. - Я просто возьму парашют для перестраховки, чтобы увереннее работать".

"Придется высоту набирать".

"Я рад, что вы согласились".