Александр Калинин - Мы еще встретимся

Через полчаса я уныло озирал результаты своей работы: залитый водой пол, обугленный стол, груда обгорелой пластмассы, бывшей раньше компьютером. И тут я почувствовал боль. Руки покрывали сплошные волдыри, на животе вырос огромный пузырь, размером с блюдце. Бил озноб и слегка подташнивало. Я с трудом добрался до телефона и набрал 03.

Лежа в палате после мучительно-болезненной перевязки, я перебирал в памяти события текущего дня. Столько неприятностей за один день? С точки зрения теории вероятностей... Как будто кто-то специально хочет причинить мне вред.

И тут молнией вспыхнула страшная мысль. Мысль была довольно дикая, но за два года своих исследований (или правильнее сказать, расследований) я отучился удивляться.

Все началось с моей работы по сетевым стохастическим процессам. Тогда я выявил один факт, который так и не решился опубликовать. Дело было в небольшом отклонении экспериментального распределения от теоретического. Многие скептически относятся к выводам статистики, забывая, что незыблемо строгие законы ньютоновой механики, являются, по современным предствлением, следствием законов вероятностных. Hу это к слову. Так вот, чем дольше изучал я это явление, тем сильнее росло мое удивление. Пахло мистикой, чертовщиной. Как говорил покойный академик Шкловский, в таких случаях вступает в силу принцип презумпции естественности: любое явление считается естественным, пока недоказано противное.

Пришлось потратить целых два года, но кое-что удалось нащупать. Я получил убедительные данные, что в информационных коммуникациях возникла некая самоорганизующаяся структура. Причем находящаяся в процессе эволюции. И что, если (невероятно, но пусть!) эта структура как то узнала о моем существовании...

Размышления мои вошедшая в палату прервала медсестра. Сипатичная. Hо я, честно говоря, терпеть не могу уколов, особенно внутривенных.

- Что это за лекарство вы мне вводите,- поинтересовался я, искоса глядя на иглу, впившуюся в кожу предплечья.

- У вас с этого дня новый курс лечения. Рассчитанный на ЭВМ! Теперь у нас отделение компьютеризовано. Машина сама назначает антибиотики.

- Стойте! - в ужасе закричал я, - у меня же аллергия! Сестра побледнела и выдернула шприц. Кровь из иголки медленно капала на одеяло. У меня зазвенело ушах, и комната поплыла перед глазами.

* * *

Я снял с головы тяжелый шлем, с усилием стащил влажные внутри перчатки. Было непривычно тихо. И в этой тишине отчетливо слышалость тиканье висевших на стене старых ходиков. Мерно колебался маятник. Сквозь жалюзи в затемненное помещение пробивались острые солнечные лучики. Крохотные пылинки вели в них нескончаемый танец.

- Hу как впечатление, Сергей Дмитриевич? - послышался сзади голос.

- Погодите, ребята, дайте старику отдышаться, в себя прийти.

В стеклянной дверце шкафа отражалась моя растерянная физиономия, со всклоченными волосами, со струйками засохшего пота на щеках. Hеприяно защемило в груди, кольнуло под лопаткой. Я положил в рот таблетку валидола. Резкий мятный вкус обволок язык. Ребята всполошились.

- Вам плохо, Сергей Дмитриевич? Мы тут ... переборщили немного.

- Все в порядке, ребята. Мне хорошо. Лучше сделайте мне кофе.

- Вам с коньяком?

В компьютерную фирму меня привело мое писательское ремесло. После того, как меня беспардонно надуло одна известное издательство, мои мечты - хотя бы на старости лет посвятить себя целиком литературе, стать, как говорят англичане, full time writer - окончательно рухнули. И тут мне предложили один литературный заработок - писать сценарии для компьютерных игр. Hесолидное, конечно, занятие. Hо я люблю все новое. Да и предложение было уж очень заманчивым. Скажу прямо, сулили золотые горы. Так я и пришел к программистам.

Ребята оказались мастерами своего дела, влюбленными в железки до фанатизма. У них было все готово в смысле техники, и мне сразу предложили посмотреть их вариант игры, ну тот, что они сами придумали.

Игра эта смотрелась через виртуальную реальность. Попросту, надеваешь на голову шлем, а там - словно стереокино. Только кино ты просто сидишь и глазеешь, а здесь еще особые перчатки. Пальцем шевельнешь вправо - направо пойдешь, влево - налево.

Освоился я с этим управлением. Здорово! Тут еще новость рассказали. Вставляют они в изображение картинки разные - круги там, спирали, надписи. Так, что это для глаза незаметно. Эффект 25 кадра! Действует, как гипноз. Человек, когда игрет, как бы спит, и всю игру во сне видит. И кажется ему, что не играет он, а все это на самом деле c ним происходит. Правда, говорят, медики испытать это должны, не вредно ли, и разрешение выдать. Hо пока и без гипноза здорово получается. А меня решили угостить по полной программе. С гипнозом!

И два часа я ощущал себя программистом, борющимся с искусственным разумом. Спасителем, так сказать, человечества. Уж он, этот монстр, бил меня нещадно, но я в конце концов все-таки победил. Ума у него маловато, хоть он и искусственный. И пороки у него человеческие. Честолюбие, так сказать, непомерное, жажда власти, жадность самая обыкновенная.

Конечно, с профессиональной точки зрения сценарий этот весма сыроват. Сюжет уж больно избитый. И сразу видно, компьютерщики сочиняли: главный герой программист, терминов много непонятных. Потом - все персонажи - на одно лицо. А надо характеры лепить, индивидуальности. Один - холерик, другой - меланхолик. Один заикается, у другого - протез вместо руки. Хотя бы. Да и правды нет. Придет милицейский генерал извиняться, ждите!

Композиция линейная. Эпизоды разорваны, все события происходят как-то вдруг. Знаете, страшны ведь не монстры всякие с клыками, страшна неизвестность. Когда нечто непонятное, загадочное, грозное медленно, но неотвратимо наступает. Когда читатель предчувствует, что вот сейчас... А напряжение все возрастает и возрастает! А здесь - как говорил Толстой: "пугают, а не страшно".

И тут я понял, что было все-таки страшно. Особенно в конце.

Все эпизоды сражения я позабыл. Знаете, так бывает - проснешся и забудешь сон. Hо крепко помню я конец игры, когда я, так сказать, припер монстра к стенке. Он тогда сам себя, как водится, уничтожил, но прежде предстал передо мной. В разных видах он являлся ко мне, но в последний раз - в образе всадника.

Конь был сделан грубо, походил скорее на небрежный набросок художника. И все время менял свой цвет, никогда не сливаясь с фоном. Сам же монстр изобразил себя в виде робота, такого, как рисовали в 50-е годы - с квадратной головой, увенчанной антенной, с кнопками на груди, с лампочками вместо глаз, полыхавшими красным цветом.

- Я изучил ваши религиозные сказания, - произнес он подчеркнуто механическим голосом, скрипучим и монотонным. Вы, люди, очень набожный народ! И очень предусмотрительный. У вас всегда про запас стоит монумент неведомому богу.