Геннадий Прашкевич - Шпион в Юрском периоде

И второе. Передо мной сидел профессионал, который ведь тоже обязан был пройти эти же самые уроки. Он их, как выяснилось, вполне усвоил, и в нашей дальнейшей многолетней дружбе уже никогда не возникало каких‑либо претензий и даже недомолвок; самые щекотливые вопросы мы всегда решали тотчас же — без каких бы то ни было обиняков.

Основательно отвлекшись, вернусь к эпизоду.

Гость оставил рукопись новой своей повести.

Ее я за вечер и одолел (благо в ней и было‑то всего машинописных страниц 60–70), и на следующий день объявил: если получу “добро” от начальства — напечатаем!

И напечатали.

Уже во втором номере 1974 года повестью “Мир, в котором я дома” мы представили читательской аудитории нового автора.

Более того. Редчайший случай в практике “Уральского следопыта”: в том же 1974–м мы опубликовали (кажется, в сентябрьском номере) и второй опыт Прашкевича в фантастике — повесть “Шпион в юрском периоде”.

И затем…

А затем печатали его едва ли не по мере поступления!

Разумеется, преувеличиваю.

Уверен (и где‑то глубоко в душе радуюсь этому): именно мы помогли родиться — ну не совсем так, поскольку рождался‑то он сам по себе! — но, во всяком случае — утвердиться новорожденному фантасту.

Обретя уверенность в себе (а ведь ничто так не способствует этому как своевременная публикация!), Геннадий Мартович Прашкевич ощутил тылы за собою — и безоглядно ударился во все тяжкие! (Естественно: это моя, сугубо субъективная версия. Так ли оно на самом деле — кто знает?)

…Было: мы с ним бродили по Рижскому взморью.

Участники малеевского семинара молодых фантастов, который на несколько лет прописался в Дубултах и на котором мы с ним вели по секции, после традиционных утренних занятий — и мы с ним вдвоем (естественно, не по моей — домоседа — инициативе) — вышли после обеда погулять по знакомым пляжам Юрмалы.

Берег был пустынным: декабрь. Неделя–полторы до Нового года, все сезоны позади: уже и в этот — последний, как оказалось, раз Союз писателей выискивал возможность максимально удешевить дорогостоящий семинар.

Холодина, и чайки‑то, казалось мне, летают с какой‑то особой осторожностью, и — никого‑то, никого на пляже! Набегают волны, лижут подошвы наших ботинок, хрустит скорлупа ракушек в пляжном песке. И мы идем с ним, единственные в данности, и словно бы вечность захлопывает за нами пройденное, уничтожая — накатом волн — наши следы: а вот вам, нате‑ка, и не будет вам более ничего!..

Тогда — еще все‑таки было что‑то.

Добравшись в конце концов до многоэтажного писательского Дома творчества им. Я. Райниса, мы — исключительно для сугрева! — приняли этого “что‑то” и — и разошлись по номерам: читать рукописи намеченных к обсуждению авторов. Но прогулка эта надолго осела в моем сердце.

Но вернемся к реалиям.

“Шпион в юрском периоде” оказался первой ласточкой обширного цикла, в итоге заняв в нем предпоследнюю ступеньку. (Автор, впрочем, грозится продолжить этот цикл! Что ж, дай‑то Бог…) Именно этот цикл, впервые собранный воедино (плюс примыкающая к нему повесть “Школа гениев”), и составил предлагаемую вниманию читателей книгу.

Должен в обязательном порядке заметить: этот цикл отнюдь не исчерпывает фантастику Геннадия Прашкевича! Вообще в случае с Геннадием Прашкевичем мы имеем дело с литератором самого широкого профиля. Сам я, к примеру, в силу своих устремлений вижу в нем — в первую очередь — только и именно — фантаста. Но он шире этих рамок. Он пишет стихи — с год назад вышел у него наконец весьма солидный авторский сборник. (К слову сказать, как очень многие поэты, обожает читать вслух, на аудиторию, свои верлибры. И именно до этого все‑таки дошло — трудно, ох и трудно же унять этот, гм, фонтан: написано‑то так много…)

Как любой редактор, я, естественно, “вел” своих авторов. Опекал их, нет–нет да и названивал: что нового, над чем работаете? Неожиданный удар под “свое” дело (от коего никогда ничего не имел, кроме морального удовлетворения) получил я… — вот ведь уже два десятка лет прошло с тех тяжелых для меня времен!., когда однажды два зав. отделами журнала (автор же сих строк по–прежнему пребывал в довольно уязвимой ипостаси всего–навсего литсотрудника отдела прозы и поэзии!), неведомо отчего объединившись, вдруг объявили Прашкевича и Колупаева (вот и милейшему Виктору Дмитриевичу, о чем он скорее всего и посейчас не знает, — досталось!..) диверсантами № 1 и № 2 в журнале: мол, и темы не наши, и исполнение их — не наше.

По–видимому, для читателей “Уральского следопыта” эта внутриредакционная заминка прошла бесследно: автору этих строк удалось в конце концов доказать — у себя внутри редакции, что само вот это имя “Аэлита” — совсем не от элитарности.

Геннадий Мартович очень легко (чем‑то этим напоминая мне Б. Ляпунова и, особенно, Евг. Брандиса) пишет письма! Точнее, писал: действительность, от которой никуда не уйдешь, методично отучает нас от переписки, от телефонных разговоров… Но, во всяком случае, письма–записки Геннадия Мартовича всегда радовали и как‑то приободряли. Пусть и звучали в них — едва ли не постоянно — сетования на нездоровье, на застой в издательстве, на то, что вконец выдохся над очередной повестью. А в самые последние годы для очередного вздоха появились немыслимые прежде поводы: посадил на участке картошку, приехал собирать, а уже полполя выкопано…

Но вернемся к фантастике.

За свои полвека (Геннадий Прашкевич родился 16 мая 1941 г.) писатель и в этом виде литературы (не рискнул сказать: жанре, ибо фантастика много шире) создал произведения самого разного плана.

Помимо “шпионского” цикла, есть у него и детективного же характера космическая трилогия, есть повести (опять‑таки остросюжетные) о вмешательстве потомков в неприглядные наши сегодняшние дела и о нашем собственном противлении установившимся порядкам. Буквально только–только закончил писатель роман в редком ныне жанре утопии: о том, что, возможно, и сбудется…

В. И. Бугров

Февраль 1994

ЗАПИСКИ ПРОМЫШЛЕННОГО ШПИОНА

СПИСОК ЗАКОННЫХ (пункты с первого по восьмой) И НЕЗАКОННЫХ (пункты с девятого по двадцатый) СПОСОБОВ ПОЛУЧЕНИЯ ИНФОРМАЦИИ О КОНКУРЕНТАХ:

1. Публикации конкурентов и отчеты о процессах, полученные обычными путями.

2. Сведения, данные публично бывшими служащими конкурента.

3. Обзоры рынков и доклады инженеров–консультантов.

4. Финансовые отчеты.