Леонид Кузнецов - В реке времени

Ну вот, не успел подумать об исчезновении, как сигнал забренчал. Авария, значит. Но не у меня, а на основном хроне. Те исчезновения тоже аварийный сигнал включили.

На обзорных экранах народ засуетился. Что-то, очевидно, с Дреем произошло.

Вылез я из капсулы, а ко мне руководитель испытаний подходит. Бледный, взъерошенный.

— Дрей исчез! — говорит.

С того момента, когда четвертый испытатель исчез, уже год прошел. Эти случаи забываться как-то стали. И вот...

10 час. 20 мин.

...Дублирующий хроноскаф с испытателем Кедриным готов к повторению опыта. Хроноскаф с Дреем еще не вышел из автонома...

По инструкции дублеру положено во время происшествия с основным испытателем из хрона не выходить. Но дело в том, что исчезновение Дрея как-то странно на меня подействовало, и я даже сам не понимаю, как вылез наружу. С другой стороны, это сделать все равно пришлось бы, потому что появился академик Новиков. В научных кругах его считают «отцом хронофизики». Кто «мать» — я не в курсе. Хотя он и производит неприятное впечатление, но, мне кажется, звание свое носит не напрасно.

Так вот, очевидно, Новикову позвонили насчет Дрея, потому что он появился буквально через минуту после аварии. И сразу к хрону с Дреем.

А надо сказать, что, когда хрон находится в рабочем режиме, или в автономе, картина непонятная. Стоит на бетонном постаменте толщиной два метра, специально сделанном для гашения различных вибраций, матовый шар и то появляется в воздухе, то как бы наполовину растворяется. Будто маревом скрытый. Колеблется весь...

Постоял Новиков немного и ко мне.

— Вы Кедрин? — спрашивает.

— Да, — отвечаю. Он, конечно, всех испытателей в лицо не знает, а нам начальство знать нужно обязательно.

— Вы готовы к полету?

Я пожал плечами. Странная у него привычка: ходку во времени называть полетом. Хотя — каждому свое...

— Координаты известны? — обратился Новиков к руководителю испытаний.

На этот раз аппаратура не подвела, и тот смело сказал:

— Они в автомате дубль-хроноскафа записаны. Но вероятность вторичного попадания очень мала. Разброс большой...

О причинах разброса он не стал распространяться. Мог бы, кстати, и не упоминать...

Новиков поскреб висок, есть у него такая привычка, и ко мне повернулся.

— Вы понимаете, какая трудная задача поставлена перед вами? — спрашивает.

А чего тут не понимать? Инструктаж каждый день получаем.

— Разве каждое испытание не трудная задача? — сказал я.

Новиков посмотрел на меня, но сразу глаза отвел.

— Я хочу вас предупредить. Может быть, еще раз, но это нужно. История, как с Дреем, может повториться и с вами. Кроме того, если вы попадете раньше Дрея, то вы его, естественно, не найдете. Он еще не прибудет. Ну, а вдруг позже, и, если вам повезет и вы обнаружите его, постарайтесь помочь ему. Чего бы вам это не стоило...

Странно слышать такие речи от Новикова. Требовать он умеет, но просить — никогда. Первый раз услышав от него эти слова, я даже растерялся.

Понятно, конечно, почему он так за Дрея беспокоится. Что ни говори, а хоть плохими, но друзьями остались. Их часто на испытаниях видели вместе. Вечно спорят и ругаются.

— Постарайтесь вернуться. Если не вместе, то хотя бы один... А то боюсь, закроют нашу лавочку, когда узнают, что двое сразу пропали.

Мне стало жаль академика. Все-таки ответственность на нем большая лежит. И если с нами, испытателями-временщиками, что-нибудь случается — ему больше всех достается.

— Не волнуйтесь, Игнат Семенович, — сказал я, — все будет в норме.

Он опять поглядел мне в глаза и руку протянул:

— Желаю удачи. До встречи.

— Спасибо, — я махнул рукой людям, которые, оказывается, во время нашего разговора вокруг площадки толпились. За Дрея переживают... Его все любят и уважают.

Когда я в кресло усаживался, в люке капсулы голова Новикова показалась.

— Последнее, — сказал он. — Ни при каких обстоятельствах и ситуациях ни во что не вмешивайтесь. Это приказ!

Снова я услышал знакомые новиковские нотки.

— Слушаюсь! — браво гаркнул я и прикоснулся к виску рукой.

Но в данный момент это получилось как-то по-идиотски. Новиков только хмуро покачал головой. Люк захлопнулся. Я заблокировал его изнутри.

Хождение во времени для новичка во многом напоминает космический полет. Капсула — как и раньше у первых космических кораблей, кресло — как у первых космонавтов. Даже ремнями пристегиваемся. Страхуемся от различных «встрясок во времени». Ну, это только поначалу знакомо, а приглядишься: аппаратуры кругом, пультов различных — видимо-невидимо. Интерьер необычный. Но что делать, ведь это начало. Дрей как-то говорил, что в будущем хроноскафы будут походить на обычный мобиль. Сел и поехал во времени. Но это в будущем, а пока мучаемся с этими капсулами.

— Кедрин, к броску готовы? — это руководитель испытаний связь пробует.

— Готов, — сообщил я. Пощелкал тумблерами, потыкал пальцами в сенсорные переключатели. Автомат принял начальную программу, помигал разноцветными огоньками. Полыхнула надпись на экране дисплея: «Готовность № 2».

Я защелкнул карабины привязных ремней. Надел на голову шлем, тоже для страховки. Удобно расположился в кресле.

— Готовность номер один, — сказал голос в наушниках.

— Есть готовность, — повторил я и нажал кнопку на главном пульте.

На информационном экране белели цифры 410.168, а перед ними знак минус. Это означало, что Дрей находится сейчас в этом году до нашей эры, и что с ним, где он, мне предстоит узнать. Так далеко я заберусь впервые. Но в этом виноват «временный разлом», куда так неудачно угодил Дрей.

Конечно, точно в этот год я не попаду. Из-за рассеянной мощности хронов разброс по времени пока большой. Скорее всего, я окажусь немного ближе к своему времени, лет на десять-пятнадцать. Дрей к тому времени постареет, или пропадет, или еще что-нибудь, и придется мне возвращаться без него. Это не логические рассуждения или выводы, просто интуиция моя так подсказывает, а она меня редко подводит.

На дисплее надпись сменилась на «Готовность № 1». Затикал метроном, отсчитывая секунды, засветились цифры на индикаторе: 30 29 28... 15 14... 10 9... 2...

— Пошел! — почему-то крикнул в наушники руководитель испытаний.

Чего они так волнуются? Не первый раз люди пропадают. Вот, правда, их спасать — это впервые. Что ж, буду пионером.

Капсула загудела, и у меня внутри резонансом ответило какое-то гудение. Но так всегда бывает...

Мелькнул ноль на индикаторе, и сразу стало тихо. Внутри у меня потеплело, глаза защипало от слез. Сколько раз ходил во времени, и всегда одно и то же начинается. Потом зубы заноют, голова закружится, и в животе появится ощущение пустоты.