Дональд Уэстлейк - Белая ворона

- Лауфман! Сбавь ход, а то в поворот не впишешься.

- Я что, водить не умею? - взвизгнул Лауфман и вывернул руль, даже не притормозив. Машина под углом проскочила мимо поворота, встала на дыбы, рухнула левым боком на тротуар и покатилась кубарем.

Упираться в приборную доску Гроуфилд больше не мог. Мир за ветровым стеклом закружился, как в калейдоскопе. Белое небо смешалось с белой землей, навстречу машине понеслась изгородь из серых цепей, а навстречу Гроуфилду - лобовое стекло. Гроуфилд открыл рот, чтобы сказать: "Нет", но не успел, поскольку вся белизна вокруг почернела и провалилась во мрак.

2

- ... когда проснется.

- Он уже проснулся, - сказал Гроуфилд и настолько удивился, услышав свой голос, что открыл глаза.

Больница. Он в постели. В изножье койки двое худощавых мужчин лет тридцати с небольшим, в темных костюмах для повседневной носки. Вот они поворачивают головы и смотрят на него.

- Ну - ну, - произнес один из них. - Наш соня пробудился.

- Вы нас слышали? - спросил второй. - Или ввести вас в курс дела?

Гроуфилд уже и сам ввел себя в курс дела, вспомнив и нападение, и бегство, и страх Лауфмана, и то, как кувыркалась машина, и как внезапно померк белый свет. Ну - с, и что теперь? Он в больнице, но эти двое - не врачи, и виды на будущее отнюдь не лучезарны. Гроуфилд взглянул на мужчин и сказал:

- Вы легавые.

- Не совсем, - ответил второй. Он обошел кровать и сел в кресло слева от Гроуфилда. Первый тем временем приблизился к двери и остановился в непринужденной позе, сложив руки на груди и привалившись к филенке спиной.

Гроуфилд обнаружил, что поворачивать голову ему больно, а смотреть на сидящего не совсем легавого мешает нос, поэтому он прикрыл правый глаз и сказал:

- Все вы, легавые, не совсем легавые. "Не совсем", по - вашему, означает не местные.

Тот, что сидел в кресле, улыбнулся.

- Чертовски верно, мистер Гроуфилд, - заметил он. Гроуфилд прищурил открытый глаз.

- Вы знаете, как меня зовут?

- Мы знаем вас, как облупленного, приятель. Имя, отпечатки, послужной список, все у нас есть. До сих пор вы были везунчиком.

- А до сих пор я ни во что такое не ввязывался, - соврал Гроуфилд.

Улыбка его собеседника превратилась в насмешливую ухмылку.

- Что - то непохоже. Лауфман - профессионал. Тот, который смылся, тоже профессионал. Что же они, любителя в помощники взяли? Не верится.

Значит, Паркер сбежал.

- С деньгами или без денег? - спросил Гроуфилд.

- Что?

- Кто - то смылся. С деньгами или без денег? Тот, что стоял у двери, гавкнул, но когда Гроуфилд удивленно взглянул на него, то понял, что лай на самом деле означал смех. Этот не совсем легавый смахивал на мистера Гава из комикса, а Гав был совсем легавым псом. Гав прорычал:

- Ему бы хотелось пойти забрать свою долю.

- Трудящиеся вправе рассчитывать на зарплату, - рассудил Гроуфилд. - Наверное, нет смысла лепить, будто эти двое похитили меня и заставили им пособничать.

- Да чего там, валяйте, - сказал сидевший. - Но только не с нами. Это ограбление нас особенно не интересует.

Несмотря на боль, Гроуфилд повернул голову и стал смотреть в оба. Он внимательно изучил парня, сидевшего в кресле.

- Так вы ищейки из страховой конторы? Гав снова гавкнул, а тот, что сидел, ответил:

- Мы работаем на ваше правительство, мистер Гроуфилд. Можете считать нас гражданскими служащими.

- ФБР.

- Едва ли.

- Почему это "едва ли"? Что там у них еще есть, кроме ФБР?

- У вашего правительства много всяких служб. И каждая по - своему поддерживает и защищает вас.

Дверь палаты распахнулась, толкнув Гава, которому это явно не понравилось. Вошел совсем легавый - рыжий, средних лет, в мундире и фуражке с кокардой, похожей на пучок салатных листьев. Матерый легавый, не иначе как инспектор какой - нибудь. Он не салютовал, просто остановился в дверях в напряженной и нерешительной позе - ни дать ни взять официант, ожидающий щедрых чаевых.

- Я просто хотел посмотреть, как у вас идут дела, господа, - с угодливой улыбочкой проговорил он.

- Дела у нас идут прекрасно, - ответил Гав. - Через несколько минут мы закончим.

- Не спешите, не спешите. - Легавый оглядел распростертого на койке Гроуфилда, и на лице его за секунду сменилось с десяток выражений, что в калейдоскопе. Похоже, он не знал, как ему относиться к Гроуфилду. Судя по его изменчивой физиономии, он на какое - то время потерял рассудок.

- Спасибо за участие, капитан, - сказал тот, что сидел. Он не улыбался. Капитана попросту выставляли вон, и легавый это понял. Он принялся кивать. Его официантская улыбка то вспыхивала, то гасла. Потом он сказал:

- Ну, тогда я... - И, продолжая кивать, попятился из палаты. Дверь за ним закрылась. Тот, что сидел, проговорил:

- Нельзя ли ее как - нибудь запереть? Гав изучил дверную ручку.

- Только снаружи. Но вряд ли он вернется.

- Надо поторапливаться, - сидевший снова посмотрел на Гроуфилда. - Мне нужны честные ответы на один - два вопроса. Не бойтесь - все останется между нами.

- Валяйте, спрашивайте, - сказал Гроуфилд. - Я всегда могу отпереться.

- Скажите, что вы знаете о генерале Луисе Позосе? Гроуфилд удивленно взглянул на него. -

- Позос? А он - то тут при чем?

- Мы же сказали вам, что ограбление нас не интересует. Расскажите о Позосе.

- Он президент какой - то страны в Латинской Америке. Боевик.

- Вы знакомы с ним лично?

- В некотором смысле.

- В каком же?

- Однажды я спас ему жизнь. Случайно.

- Вы гостили у него на яхте?

Гроуфилд кивнул. Это тоже было больно. Казалось, из головы вытрясли мозги и набили ее наждачной бумагой. Пока он лежал спокойно, все было ничего, но стоило шевельнуться, как внутри начинало шуршать. Поэтому Гроуфилд перестал кивать и сказал:

- Да, после того, как спас его шкуру. Какие - то люди собирались его убить, я случайно познакомился с девушкой, которая знала об этом, и мы с ней сорвали заговор.

- Вы поддерживаете с ним связь?

Гроуфилд вовремя сдержался и не стал качать головой.

- Нет, - сказал он. - Мы вращаемся в разных кругах.

- Он когда - нибудь нанимал вас для каких - либо заданий?

- Нет.

- Что вы о нем думаете?

- Ничего.

- Так - таки и ничего?

- Во всяком случае, свою сестру я бы за него замуж не выдал. Гав гавкнул. Тот, что сидел, улыбнулся и сказал:

- Ладно. А как насчет человека по имени Онум Марба?

- Хотите знать, может ли он жениться на моей сестре?

- Я хочу знать, что вы знаете о нем.

- Какой - то политикан из Африки. Забыл, как называется его страна.

- Ундурва, - сказал тот, что сидел, сделав ударение на втором слоге.

- Верно. Похоже на "ну, дура".

Тот, что сидел, нетерпеливо поморщился.