Дмитрий Янковский - Эпицентр удачи

Короче, я решил двигаться прямо. По крайней мере, попытаться это сделать, перед тем как принять решение об отходе обратно. Дело в том, что при всей опасности аномалий определить их границы довольно легко. А за этими границами они не действуют. Не факт, конечно, что встретившуюся мне аномалию можно было запросто обогнуть – могли помешать забор и валявшаяся справа опора, но попытаться все же стоило. Самое смешное, что, как говорил Бес, способ определения границы аномалий придумали не сталкеры. Придумал его какой-то писатель-фантаст, или, точнее, писатели, потому что они вместе свои книжки варганили. Типа братья. Так вот они в одной книжке про что-то вроде нашей Зоны писали, задолго до ее реального появления. Только там Зона возникла не на месте чернобыльской катастрофы, а хрен знает вообще от чего. Наверное, от высадки инопланетян, фантасты такую хрень любят. Но Зона как Зона – с ловушками, сталкерами, артефактами, вояками, мутантами и всеми делами. Вот только, говорят, бандитов у тех писателей не было. Не предусмотрели. А разные аномалии были. И сталкер, про которого речь, кидал перед собой гайки, чтобы понять, где они нормально падают, а где аномально. Хороший способ. Мне он много раз жизнь спасал.

Я повесил автомат за спину и ползком двинулся вперед, туда, где за пеленой дождя едва заметно вибрировал воздух. Вскоре запищал индикатор. Сначала сигналы звучали с приличными интервалами, потом все чаще и чаще. Дальше двигаться было нельзя, поэтому я вытащил из рюкзака мешочек с болтами, достал одну железяку, взвесил в руке, примерился и метнул вперед, как гранату. Болт очертил дугу, но на землю упасть ему было не дано – почти однородное пространство, с чуть иным, чем у воздуха, коэффициентом преломления, вдруг взорвалось, подобно бомбе, раскидав вокруг воздух ударной волной и грязь жидкими брызгами. Болт при этом разнесло в пыль, на мой взгляд, от него вообще ничего не осталось.

– Мощная... Псевдособака ее раздери! – выругался я.

Пришлось взять еще один болт и кинуть так, чтобы он упал рядом с забором подстанции. Но я чуть ошибся, железка попала в бетон, отскочила на метр и попала в зону аномалии. Воздух снова ухнул, а меня окатило потоком жидкой грязи. Стало ясно, что между забором и аномалией лезть не стоит. Тогда я метнул болт вправо, чтобы прикинуть, каков зазор между аномалией и рухнувшей опорой ЛЭП. Зазора не оказалось – болт не успел коснуться земли рядом с решетчатой фермой, как воздух взорвался, завертелся вихрем, а затем снова жахнул так, что у меня капюшон с головы сорвало. Загудели, как толстые басовые струны, лопнувшие стальные растяжки, а часть решетчатой фермы свернуло в причудливое кружево.

Я сплюнул и чертыхнулся. Оставалось попытаться перелезть через упавшую вышку, за которой, почти до самого элеватора, земля выглядела, как после сейсмического катаклизма. Причем в трещины и каменные торосы гармонично впиcались перевернутые искореженные грузовики, трактора, фрагменты тяжелой сельскохозяйственной техники и другого металлолома. В общем, место до крайности труднопроходимое. К тому же, по некоторым признакам, чуть зараженное.

Вскарабкавшись на опору, я огляделся. Была бы граната, можно было бы попробовать свалить одну из бетонных секций забора и пройти через трансформаторную подстанцию. Но гранаты не было. Единственный выстрел для подствольника тратить рискованно, поскольку это, знаете ли, не фугас, это противопехотное средство, там не восемьдесят граммов взрывчатки, как в «Ф-1». Секция забора, скорее всего, выстояла бы, зато мне потом совсем нечем было бы дать ответ вертолетчикам, если они вздумают со мной позабавиться. Короче, выходов оставалось только два – либо делать огромный крюк и ночевать в поле, либо точнее проверить метровое пространство между забором и аномалией.

Я достал болт и метнул его ближе к забору. Он шлепнулся в грязь вполне штатно, сантиметрах в пятнадцати от бетона. Уже кое-что. Но пятнадцать сантиметров маловато. Причем больше с психологической точки зрения. Не очень приятно задницей тереться о забор, когда прямо перед носом смертельно опасное пространство, готовое вывернуть тебя наизнанку. Но не как с перепоя, а самым буквальным образом.

Пришлось взять правее и метнуть еще один болт. Он также без всяких последствий влип в мокрую глину в сорока сантиметрах от забора. Это лучше. Это, знаете, уже можно использовать на практике, если кишка не тонка.

Псевдособаки лаяли совсем близко, так что я мог запросто выйти на стаю, проскользнув мимо аномалии. Поэтому, перед тем как прижаться спиной к забору, я проверил свой «ПММ». Магазин был полный, первый патрон в стволе. Эта машинка, несмотря на простоту и не очень высокую точность дальнего боя, меня много раз выручала. Уж, во всяком случае, псевдособаку с короткой дистанции валила надежно.

Сжав рукоять пистолета и опустив ствол вниз, я подобрался к забору, прислонился спиной к бетону и начал медленно, приставными шагами сдвигаться вдоль стены. Аномалия вибрировала в ужасающей близости от меня. Потоки дождя пронизывали ее без всякой ответной реакции – то ли аномалия не реагировала на воду, то ли вектор падения сверху вниз каким-то образом игнорировался, то ли скорость пролета капель была велика. Впрочем, пусть ученые разбираются, им за это денег дают. Но лично я склонялся к последней причине, хотя бы исходя из того факта, что стрелять через аномалию под любым вектором можно сколько угодно – ничего при этом не происходило. А вот болт, человек, машина или псевдособака, попав в нее, вызывали взрывную свертку пространства.

Стена за спиной была чуть шершавой, но в месте стыка бетонных плит зияла щель, ладонь можно просунуть, с выщербинами и торчащими концами четырехмиллиметровой арматурной проволоки.

– Не хватало только куртку подрать, – пробурчал я себе под нос.

Привычка говорить с самим собой вырабатывается в Зоне довольно быстро. Многие новички начинают работать группами, но быстро приходят к тому, что Зона – место для одиночек. В группе всегда больше вероятность конфликтов из-за артефактов, на жаргоне называемых хабаром. А значит, проще проснуться с перерезанным горлом или получить пулю в спину. В группе меньше доход от каждого найденного артефакта, поскольку приходится делить прибыль от продажи на всех. Единственное, чем группа реально лучше, так это боеспособностью, которая проявляется в стычках с бандитами, а также в стычках с военными на кордонах. Однако и тут одиночка имеет некоторые, не очень явные, но на практике весомые преимущества. Он менее заметен. К тому же одиночке легче заработать на хорошее вооружение, например, на «АКМ» с подствольником. В группе же на автомат чаще всего приходится скидываться, с неизвестным результатом, кому он достанется. Чаще всего предводителю, что тоже порождает конфликты, из-за которых автомат быстро превращается в переходящий приз выжившим.