Урсула Ле Гуин - Левая рука тьмы: Левая рука тьмы. Планета изгнания. Гончарный круг неба. Город иллюзий

Но пока что ничего особенного не происходило. Они были вместе с Кен Кениеком на борту аэрокара, оборудованного автопилотом. Это была одна из красивых умных машин, с помощью которых Синги могли эффективно контролировать всю планету и поддерживать навязанный ими порядок. Они возвращались в Эс Тох после продолжительного полета к островам Западного Океана, на одном из которых они сделали остановку на несколько часов. На берегу лазурного теплого моря жили красивые, уверенные в себе люди, всецело поглощенные прогулками на яхтах, плаванием и сексом. Это был великолепный образец биологического счастья — и культурной отсталости, будто бы нарочно созданный для того, чтобы быть показанным верелианам.

Здесь не о чем было беспокоиться, нечего было бояться.

Орри дремал, не выпуская из пальцев трубочку с парпитой. Кен Кениек переключил автопилот на автоматический режим и сидя, как всегда, метрах в двух от Ромаррена, смотрел через стеклянный колпак кабины аэрокара на голубое море, простиравшееся во все стороны от них на триста-четыреста километров. Погода стояла великолепная.

Ромаррен устал и позволил себе немного расслабиться в эти приятные мгновения праздности.

— Не правда ли, прекрасная планета? — заметил Синг, искоса взглянув на Ромаррена.

— Да, очень.

— Настоящий бриллиант среди других планет. Но может быть, Верель красивее?

— Нет, он суровее.

— Это и понятно. Слишком продолжительный год обусловливает более суровый климат. Сколько он длится — шестьдесят земных лет?

— Да.

— Вы родились осенью, не так ли? Это значит, что вы так и не увидели свою планету летом, до того как покинули ее.

— Всего один раз, когда я летал в южное полушарие. Лето там холоднее, а зима теплее, чем в Келши. Но мне так и не довелось увидеть Великое Лето Севера.

— Но вы еще сможете это увидеть. Если вы вернетесь через несколько месяцев, какое время года будет на Вереле?

Несколько секунд Ромаррен подсчитывал в уме, потом ответил:

— Позднее лето. Возможно, что-то вроде двенадцатого лунокруга лета.

— А по моим подсчетам должна быть осень. Может быть, я неправильно подсчитал длительность полета. Кстати, сколько времени он длится?

— Сорок два земных года, — ответил Ромаррен.

Его рассудок ощутил мгновенный укол страха: он почувствовал присутствие сознания Кена Кениека в своем разуме.

За разговором Синг незаметно подобрался к его рассудку, обнаружил, что уровень защиты ослаб и захватил фазовый контроль над его мозгом. Но это не слишком обеспокоило Ромаррена. Он даже не удивился той невероятной терпеливости и телепатическому искусству, которые продемонстрировал в данной ситуации Кен Кениек.

Раньше он, если говорить честно, побаивался возникновения такой ситуации, но теперь, когда это все-таки случилось, он воспринял это как должное.

Теперь Кен Кениек разговаривал с ним только мысленно и не стрекучим тихим шепотом, а чистой, отчетливой, отлично воспринимаемой речью.

— Теперь все в порядке. Очень даже неплохо! Разве это не приятно, что мы наконец-то произвели сквозную настройку?

— Очень приятно, — согласился Ромаррен.

— Действительно! Теперь, когда мы можем оставаться в контакте друг с другом, все наши тревоги в прошлом. Расстояние в сто сорок два световых года означает, что ваше солнце, Лорд Агад, должно быть одной из звезд созвездия Дракона. Как она называется на галактическом языке? Ах, да, вы не можете произнести его здесь, ни вслух, ни мысленно… «Альтаир» — вот оно название вашего солнца. Верно?

Ромаррен не отозвался.

— «Альтаир» — Око Дракона. Очень хорошо! Другие звезды, которые мы перебирали, несколько ближе. Это знание позволит нам сэкономить уйму времени. Мы уже почти…

Глава четырнадцатая

Быстрая, насмешливая мысленная речь внезапно оборвалась, Кен Кениек конвульсивно дернулся, и в то же самое мгновение судорога свела члены Агада. Синг рванулся к пульту управления аэрокаром, но тут же отпрянул назад. Он странно накренился, как небрежно управляемая кукла на веревочке. Затем он соскользнул на пол кабины, да так и остался лежать там, лицом вверх.

Орри внезапно пробудился от своей дремоты и смотрел на Ромаррена, широко раскрыв глаза.

— Что случилось? Что-нибудь не в порядке?

Ответа он не получил. Ромаррен сидел неподвижно, и глаза его были устремлены в глаза Кен Кениека неподвижным сдвоенным взглядом. Когда он наконец зашевелился, с его губ сорвалось несколько слов на непонятном для Орри языке. Через мгновение Ромаррен с трудом произнес на Галакте:

— Сделай так, чтобы корабль завис.

Теперь он говорил на галактическом языке не с характерным верелианским акцентом, а на его испорченном диалекте, употребляемом земными туземцами. Но хотя язык был и не совсем тот, настойчивость и авторитетные интонации не оставляли сомнений в смысле сказанного. Орри автоматически повиновался. Маленький стеклянный пузырь завис посреди океана, к востоку от солнца.

— Это же…

— Не двигайся!

Молчание. Кен Кениек лежал, не шевелясь, на полу кабины. Напряжение, которым был охвачен Ромаррен, стало постепенно ослабевать.

То, что случилось во время борьбы умов между ним и Кеном Кениеком, сводилось к западне и внезапному нападению из-за угла. В физическом смысле Синг одним броском проник в сознание Ромаррена, полагая, что он захватил в плен одного человека. Но и сам он был захвачен врасплох другим, находившимся в засаде, — разумом Фалька. Только на один миг Фальк смог захватить контроль и то лишь благодаря неожиданности нападения. Но и этого мига вполне хватило Ромаррену для того, чтобы освободиться от фазового контроля со стороны Синга.

Он сделал это мгновенно, тогда как разум Кен Кениека все еще оставался синхронизированным с его мышлением и потому был уязвим. Освободившись, Ромаррен, в свою очередь, овладел сознанием Синга. Для этого потребовалось все его искусство и мощь разума, чтобы удержать мозг Кен Кениека, беспомощный, со всем соглашающийся, в одной фазе с его мозгом, в том состоянии, в котором он сам находился минутой раньше.

У него было большое преимущество: он все еще оставался человеком с двумя разумами, и пока Ромаррен удерживал Синга в беспомощном состоянии, Фальк был свободен в своих мыслях и поступках.

Именно сейчас выдался тот случай, которого он так терпеливо ждал. Второй такой возможности могло и не быть.

— Где находится приготовленный к полету космический корабль? — спросил Фальк.

Было очень интересно слышать ответ Синга, как обычно произнесенный шепотом, и знать со всей определенностью, что он не лжет.