Урсула Ле Гуин - Левая рука тьмы: Левая рука тьмы. Планета изгнания. Гончарный круг неба. Город иллюзий

Он остановился, охваченный внезапной радостью. Это действительно было событие, независимо от того, что произошло раньше и что его ожидает в будущем. Он видел на протяжении одной жизни свет двух солнц! Свет оранжево-золотого солнца Вереля и светло-золотого солнца Земли. Он смог бы теперь сопоставить их, как человек, держащий на ладони два самоцвета, сравнивая их красоту, чтобы воздать по достоинству каждому в отдельности.

Мальчик стоял рядом, Ромаррен начал бормотать первые слова приветствия, которому учат маленьких детей народа Келшак, чтобы они произносили его при виде солнца — на утренней заре или после затяжных зимних бурь:

«Добро пожаловать, звезда жизни, средоточие жизни…»

Орри подхватил слова гимна и стал нараспев вторить ему. Впервые между ними возникло согласие, и Ромаррен был рад этому, поскольку ему очень нужен был Орри, нужен еще до того, как игра будет сделана.

Вызвали слайдер, и они поехали по улицам города. Ромаррен задавал вопросы, и Синги отвечали на них так, как считали нужным. Абендабот стал подробно описывать, как выглядел Эс Тох тысячу лет назад. Все было построено за одну ночь. Все его башни, мосты, улицы и дворцы были сооружены на речном острове, на другой стороне планеты. И как только у них появилось такое желание, Повелители Земли призвали на помощь свои удивительные машины и орудия для того, чтобы переместить целый город на новое место, в большей степени удовлетворяющее их прихотям. Это был очень красивый рассказ, и Орри, оглушенный наркотиками и сладкими речами, верил всему безоглядно.

Верил ли этому Ромаррен или нет, Сингов почти не интересовало. Абендабот, очевидно, рассказывал эту ложь просто для собственного удовольствия.

Возможно, это было единственным доступным ему удовольствием. Через некоторое время последовали другие, подробные рассказы о том, как управляется Земля, как много Сингов проводят свою жизнь среди обычных людей, замаскировавшись под простых туземцев, но работая по единому плану, исходящему из Эс Тоха. Абендабот рассказывал о беззаботном и удовлетворенном человечестве, живущем со знанием того, что Синги и впредь будут сохранять мир и нести бремя власти, он говорил о том, как поощряются науки и искусства, как умело обращаются с бунтовщиками или дестабилизирующими элементами. Планета скромных, смиренных людей, живущих в своих уютных домиках; планета, где нет городов, войн, убийств, перенаселенности. Старые достижения и притязания забыты. Теперь это — раса детей, защищенных твердым, но добрым руководством и неуязвимой техникой Сингов…

Утешающий и ободряющий рассказ не имел конца. Абендабот повторял все время одно и то же, лишь с небольшими вариациями.

Неудивительно, что бедный мальчик Орри верил всему. Ромаррен тоже поверил бы, не будь у него воспоминаний Фалька о Лесе и о Равнинах, которые доказывали тонкую, трудно различимую фальшь всего этого. Фальк жил на Земле отнюдь не среди детей, а среди людей, огрубевших, ожесточившихся, страждущих и пылких.

В этот день Ромаррена водили по всему Эс Тоху. Ему, жившему раньше среди старинных улиц Бегеста и в гигантских зимних Домах Каспула, город показался призрачным, ненастоящим, впечатляющим только своим фантастическим месторасположением. Затем ему и Орри показали планету с борта аэрокара и с межпланетных кораблей во время однодневных поездок, которыми руководил Абендабот и помогавший ему Кен Кениек. Они совершили вылазку на каждый из материков Земли и даже на пустынную, давным-давно заброшенную Луну. Дни шли за днями. Они продолжали вести свою игру, в основном ради Орри, обхаживая Ромаррена до тех пор, пока им не удастся заполучить то, что им нужно. Непосредственно либо с помощью электронных устройств за ним вели наблюдение, визуальное или телепатическое, однако он не подвергался каким-либо ограничениям. Очевидно, они уверовали, что теперь его можно не бояться.

Возможно даже, его отпустили бы домой вместе с Орри. Вероятно, теперь они уже считали его достаточно безвредным в своем неведении, что позволяло разрешить ему покинуть Землю, не трогая его разума.

Но он мог купить себе возможность к бегству с Земли, только снабдив их желанной информацией, выдав месторасположение Вереля. Пока они ничего об этом не говорили, а он ни о чем не спрашивал.

Так ли было важно, в конце концов, что Синги узнают, где находится Верель? Хотя Синги, возможно, и не планировали немедленное нападение на потенциального противника, они могли бы выслать робот-монитор прямо вслед «Новой Альтерре» с ансибл-передатчиком на борту, чтобы он передавал мгновенные сообщения на Землю о любых приготовлениях к новому межзвездному полету на Вереле. Ансибл дал бы им временное преимущество перед верелианами в сто сорок лет. У них появилась бы возможность упредить экспедицию на Земле еще до ее старта. Единственное техническое преимущество перед Сингами, которым обладал Верель, было незнание Сингов о его точном местонахождении. А на то, чтобы его определить, у них могло уйти несколько столетий. Ромаррен мог купить возможность освобождения только ценой риска для планеты, за которую он был ответствен.

Поэтому он тянул время, стараясь разработать способ решения возникшей дилеммы, летая вместе с Орри и с одним из приставленных к нему Сингов в самые различные места на Земле, которая простиралась под ним подобно гигантскому прекрасному саду, где теперь хозяйничали сорняки и царило запустение.

Напрягая свой тренированный ум, он искал какой-нибудь способ изменить ситуацию и самому стать игроком, а не пешкой.

Так во всяком случае представлялось это Агаду с его складом ума, воспитанного в традициях народа Келшак. Если выбрать правильную точку зрения, то любое положение, будь то хаос или западня, должно проясниться и само собой привести к единственному правильному выходу, поскольку при достаточно глубоком рассмотрении с учетом далекой перспективы в основе всего не может лежать дисгармония, а понятия возможности и невозможности существуют только для невежественного разума.

Так думал Ромаррен и вместе с ним его вторая душа, Фальк, не оспаривая этот вывод и не тратя времени на то, чтобы его всесторонне обдумывать. Потому что Фальку, который видел, как тусклые и яркие разноцветы скользят по полочкам машин-оракулов, который жил среди людей в их разоренных владениях, общался с королями в изгнании в их собственных земных королевствах, казалось, что ни одному человеку не дано управлять своей судьбой, не дано изменить ход игры. Единственное, что оставалось, — это ждать, когда сверкающий бриллиант удачи соскользнет на нужный виток времени. Гармония существует, но понимания еще нет, и Путь не может быть пройден. Поэтому, пока Ромаррен изнурял сверх всякой меры свой разум, Фальк залег где-то в глубинах мозга и выжидал. Когда появится возможность, они ее не упустят, не прозевают свой шанс.