Джордж Мартин - Башня из пепла (сборник)

Труп двигался быстрее, чем она. Он явно догонял ее.

Меланта попыталась встать. С бьющимся сердцем, постанывая, она поднялась на колени. Потом на одно колено. Попыталась поднять огромный груз, лежащий на ее плечах, словно была спортсменом, выжимающим штангу. Снова и снова повторяла она себе, что является улучшенной моделью и достаточно сильна для такой задачи.

Однако едва только она оперлась на одну ногу, мышцы не выдержали, и Меланта неуклюже повалилась вниз. Удар о пол был как падение с высокого здания. Она услышала громкий треск и почувствовала взрыв боли в руке — той неповрежденной, которой хотела смягчить падение. Боль была страшной, парализующей. Она заморгала, борясь со слезами и почти давясь рвущимся из горла криком.

Тело Лесамера было уже на середине коридора. Меланта заметила, что обе нога у него сломаны — но ему было все равно: его поддерживала сила, гораздо большая, чем та, что содержалась в сухожилиях, костях и мускулах.

— Меланта… я слышал… уже все… Меланта?

— Тихо, — рявкнула она на Ройда. Нельзя было терять дыхание на разговор.

Она использовала все виды самоконтроля, которым когда-либо училась, чтобы преодолеть боль. Бессильно дергала ногами, ботинки царапали пол, ища опоры, потом начала подтягиваться, пользуясь рукой, которая не была сломана, и не обращая внимания на жжение в предплечье.

Тело мертвеца неуклонно приближалось к ней.

Меланта переползла через порог кают-компании, пробравшись под разбитым скутером. Она надеялась, что хоть на какое-то время задержит жуткую погоню. Нечто, называвшееся когда-то Тэйлом Лесамером, было от нее всего в метре.

В темноте кают-компании, где все это началось, силы окончательно покинули ее.

Дрожа, она прижалась к влажному ковру, зная, что не сумеет передвинуться даже на сантиметр.

По другую сторону двери тело замерло неподвижно. Скутер задрожал, а потом со скрежетом начал короткими, резкими рывками отползать назад, освобождая проход.

Пси-способности… Меланта прокляла их и заплакала. Как бы она хотела иметь эту силу, оружие, которое позволило бы ей взорвать оживленный телекинезом труп, освободиться от опасности. Я была улучшена, с отчаянием подумала она, но недостаточно. Родители подарили ей все, что было им доступно, но пси-способности были вне их досягаемости. Гены, которые отвечали за это, были астрономически редкими, рецессивными и…

…и вдруг ее осенило.

— Ройд, — сказала она, вкладывая в слова остатки своей воли. Лицо ее было мокрым от слез, — Рычаг… используй… телекинез… Ройд… передвинь его… телекинезом!

Его ответ был почти неслышим:

— …не могу… не я… мать… только… она… а я… нет…

— Да, не мать… — с отчаянием сказала она. — Ты всегда говоришь… мать. Забудь о ней… забудь… слушай… это не мать… ты ее клон… те же самые гены… у тебя они тоже есть… сила…

— Нет, — ответил он. — Никогда… должен быть… тот же самый пол…

— Неправда! Ты должен. Я знаю… я с Прометея. Ройд… не говори… прометейцу… о генах… передвинь его!

Скутер прыгнул почти на полметра и повалился на бок.

Дорога в кают-компанию была свободна.

Тело Лесамера снова двинулось вперед.

— …пытаюсь, — сказал Ройд. — Нет… не могу!

— Она тебя вылечила, — с горечью сказала Меланта. — Успешней… чем ее… лечили… перед рождением… но это просто… подавлено… ты можешь!

— Я… не… знаю… как…

Труп подошел к ней, остановился. Бледные руки задрожали, подпрыгнули вверх. Длинные накрашенные ногти, кривые… Они потянулись к ней.

Меланта выругалась.

— Ройд!

— Про… сти…

Она плакала, дрожала и бессильно сжимала кулаки…

А потом вдруг гравитация исчезла. Где-то далеко раздался крик Ройда, а затем наступила тишина.

— Вспышки света становятся чаще, — диктовал Кэроли Д’Бранин, — а может, это только кажется, потому что я теперь ближе и могу их лучше видеть. Это вспышки синего и темно-фиолетового цвета, короткие и быстро гаснущие. Между нитями паутины. Думаю, это что-то вроде силового поля, а вспышки — частицы водорода, разреженной материи межзвездных пространств. Они касаются поля и на секунду вспыхивают видимым светом. Преобразование материи в энергию, по-моему, это именно оно. Мой волкрин кормится. Он заполняет уже половину вселенной и продолжает приближаться. Нам не удастся уйти. Агата покинула меня, она затихла, и кровь забрызгала ее шлем изнутри. Я почти вижу темное ядро, почти вижу. Странное дело, там, в центре, есть лицо, маленькое, крысоподобное, без губ, носа или глаз, но в некотором смысле это лицо, и оно смотрит на меня. Вуали движутся так пленительно! Вокруг нас повисает паутина.

О, свет, свет!

Труп взлетел в воздух, руки его бессильно обвисли. Меланту, крутящуюся в невесомости, начало вдруг рвать. Она сорвала с головы шлем, позволила ему упасть. Потом отодвинулась от рвотных масс, готовясь к неизбежной теперь атаке.

Однако тело Лесамера обмякло и застыло, в темноте кают-компании тоже ничто не двигалось.

Наконец Меланта немного успокоилась, неуверенно подплыла к трупу и толкнула его, легонько и осторожно. Он поплыл к противоположной стене.

— Ройд? — позвала она.

Ответа не было.

Тогда она протиснулась сквозь вырезанное в стене отверстие.

И нашла Ройда. Он виссл в воздухе, по-прежнему в черном массивном скафандре. Она встряхнула его, но он не шевелился. Дрожа, она осмотрела скафандр, потом начала его расстегивать.

— Ройд, — говорила она, — ты чувствуешь? Я здесь, Ройд, ты чувствуешь? — Скафандр поддавался легко, и она отбрасывала в сторону его части. — Ройд, Ройд!

Он был мертв. Его сердце не выдержало. Она сжимала его, била, пытаясь вселить в него новую жизнь, но все напрасно — он умер.

Меланта отодвинулась от него, ослепленная слезами, оперлась о пульт и взглянула вниз.

Он был мертв.

Однако рычаг гравитационной сетки был установлен на ноль.

— Меланта, — позвал мягкий голос из стены.

Я держу в руках хрустальную душу «Летящего сквозь ночь».

Она темно-красная, многогранная, большая, как моя голова, а на ощупь ледяная. В ее пурпурной глубине пылают, а иногда кружатся две маленькие искорки.

Я вползла внутрь системы, ничего не повредив, осторожно обошла все предохранители и кибернетические сети и положила ладони на этот большой кристалл, зная, что именно в нем живет она.

Я не могу решиться стереть ее душу с этого кристалла.

Дух Ройда просил, чтобы я этого не делала.

Прошлым вечером мы снова разговаривали на эту тему в кают-компании, сидя за бренди и шахматами. Ройд, конечно, не может пить, но присылает свою голограмму, которая улыбается мне и говорит, как ходить его фигурами.