Синдром отката - Нил Стивенсон
Тем временем солнце выскользнуло из-за вершины горы и стало подниматься все выше. Секунд десять оно ласково пригревало – дальше начало пригревать совсем не ласково. Раз уж все равно остановился, Руфус открыл седельную сумку, где у него лежал геокостюм, и натянул на себя его нижний слой – насколько он мог судить, комбинезон из спандекса. Комбинезон был цвета хаки, так что в пустыне не слишком бросался в глаза; хотя камуфляжем его, конечно, не назовешь. На голову Руфус нахлобучил широкополую белую шляпу, а затем, по выражению Кармелиты, «снарядился по-боевому»: на бедро – полуавтоматический пистолет, через плечо на ремне – помповое ружье с запасом патронов. Если из такого ружья можно стрелять по тарелочкам, думалось ему, – почему бы и дроны не сбивать?
Все это заняло немало времени. И из-за этого, и из-за того, как медленно приходилось двигаться сокольникам, Руфуса мучило чувство, что они намертво здесь застряли, что безнадежно отстали от противника и попусту истратили самую прохладную часть дня. Оглядываясь назад, он поверить не мог, что всерьез надеялся выкроить еще пару часов на сон.
Наконец он снова сел в седло и погнал Пеглега вперед, к Шестиствольнику.
Оказавшись наконец на плоской равнине, отделявшей Шестиствольник от гор, Лакс уже не знал, что и думать о дронах. С одной стороны, без них вся операция была бы немыслима. С другой – как же они зависят от аккумуляторов! Большой беспилотник вынужден был сесть, не долетев до цели, из-за того, что кончился заряд, – а за ним, по цепочке, вышли из строя и маленькие дроны, принужденные следовать за Лаксом на малой скорости. Те из них, что еще работали, отвлек на себя этот чудаковатый блондин, и Лакс остался без прикрытия. Ему приказали сесть и сидеть тихо, пока еще пара дронов расправила под солнечными лучами свои черные фотокрылья и принялась перезаряжаться.
С третьей стороны (или все еще со второй?), готовясь к воинским подвигам, Лакс честно пытался читать книги по военной истории и вынес оттуда, что армии на марше постоянно чего-то недостает. Главная ее проблема: откуда и как пополнять энергию? В самых разных формах: провиант для солдат, трава для лошадей, топливо для машин. А в наше время, например, электричество для дронов. Гитлер, вторгшись в Россию, застрял посреди зимы в таком месте, откуда уже видел Москву! Вот так и Лакс, вторгшись на ранчо «Летящая S», застрял посреди лета в месте, откуда уже видит огромные глушители на стволах Шестиствольника, поднимающихся из вороха камуфляжных сетей.
Между тем высоко в небесах уже кружили самолеты и вертолеты. Как видно, внешний мир узнал, что на ранчо что-то не заладилось.
Насколько понимал Лакс, те, кто сейчас смотрит оттуда вниз, должны увидеть толпу работников ранчо, собранных в районе жилых трейлеров под охраной дронов, и понять, что все эти люди – для их же безопасности, разумеется, – задержаны до тех пор, пока индийская армия из одного человека выполняет миссию по «климатическому миротворчеству»: наносит по Шестиствольнику точнейший, тончайший, хирургически выверенный удар. В этом и состоит задача Лакса. Он повторил в уме свою задачу, сформулированную в последней презентации. Дойти до «копра» – найти его несложно, это самое высокое здание. Его видно даже отсюда. На первом этаже копра имеется вход в лифт. Лифт ведет в глубокую шахту, где на глубине нескольких сот метров, надежно защищенный скалистой породой, скрывается механизм Шестиствольника. Задача Лакса – доставить портфель с таинственным грузом на самое дно шахты. Если лифт работает, достаточно сесть в него и нажать кнопку «вниз». Но такой сценарий крайне маловероятен. Согласно данным разведки, шахта представляет собой трубу, открытую сверху донизу. Правда, она загромождена всяким оборудованием, но не настолько загромождена, чтобы в нее нельзя было просто бросить тяжелый портфель и дальше положиться на силу тяготения.
Разумеется, надо быть совсем тупым деревенщиной, чтобы не задаться очевидным вопросом: «А что у меня в портфеле – уж не ядерная ли бомба?». Кажется, таких маленьких ядерных зарядов не бывает… а вдруг бывают? Он слышал об атомных бомбах размером с чемодан. Но у него небольшой портфель. И весит столько, словно там в основном свинец. Где там разместить бомбу?
Он взвешивал это и так и этак, прикидывал разные возможности, пока сидел на земле и ждал, когда зарядятся аккумуляторы. Место было по-своему мирное. Очень тихо – должно быть, оттого что здесь нет почти ничего живого. Впрочем, между камнями шныряли ящерки. На противоположном склоне Лакс заметил коричневого пса. Да нет, какой пес – это койот. Изредка над головой со щебетом проносились птичьи стайки. Где-то в вышине раздался пронзительный крик, и Лакс поднял голову. Орел – или еще какой-то крупный хищник – парил в воздушном потоке над домами на колесах, сгрудившимися за Центральным. Лакс откинулся назад, опираясь на локти, чтобы получше его рассмотреть. Орел сделал круг, еще круг, потом вдруг сложил крылья и ринулся вниз. Поймал ли кого-нибудь – Лакс так и не узнал; орел скрылся за горой. Должно быть, не повезло какому-нибудь суслику – или что там едят орлы в этой части света.
Всего несколько минут спустя утренняя тишина была нарушена знакомым приглушенным рокотом. Над головой у Лакса пролетел целый эшелон дронов: сперва, повыше, маленькие с камерами, за ними – покрупнее, экипированные огнестрелом, лазерами и прочим. Дроны вели поиск на том участке, по которому Лакс должен был пройти, если встанет и просто пойдет к Пина2бо по прямой. Выглядело довольно глупо: ясно же, что там никого нет! Но ровно до тех пор, пока голос леди из аэропорта не озвучил знакомые приказы. И тут в нескольких сотнях метров – именно там, куда Лакс попал бы через несколько минут, – вскочил на ноги человек, похожий на тряпичную куклу. На нем был камуфляжный костюм – Лакс забыл, как они называются, – из тех, что представляют собой настоящее месиво из лоскутов и полос ткани: они маскируют фигуру и делают ее почти неразличимой человеческим глазом. Человек встал и вытянул руки в стороны, отчего стал еще больше похож на пугало.
Этот парень сидел здесь в засаде и ждал Лакса! Охотился на него, как на зверя! А ведь Лакс неминуемо подошел бы к нему вплотную и не заметил. Он все еще пялился
