Алекс Карр - 10-я книга. Варкенские перемены.

Именно полковника Крона архангелы считали патриархом своего цеха и зорко следили за всеми его перемещениями по галактике. То, что этот старый черт добрых два часа о чем-то калякал с Малышом Ракки, после чего тот недели две ходил сам не свой, послужило сигналом едва ли не для трети всех архангелов галактики и они чуть ли не строем вошли в тот самый кабинет, в котором Веридор бойко ставил свою витиеватую подпись на плотных листах настоящего пергамента. И вот что удивительно, практически все эти мужчины и женщины, некоторые из которых были даже постарше Харди Виррова, хотя среди них были и совсем молодые люди, более всего тянулись к садоводству и огородничеству. Эд Бартон прозвал их всех пейзанами и им это нравилось.

Веридор частенько сиживал с ними за столом, вел с ними спокойные и неторопливые беседы, но никогда не расспрашивал их о том, как они, практически в одиночку, умудрялись решать те задачи, для которых папаше Рендлю требовались десятки тысяч сенсетив-коммандос. Его куда больше интересовали они сами, нежели их тайны и лишь один только Мстислав Крон, порой, делился с ним секретами своей профессии, ведь он прибыл в Антал только за тем, чтобы действительно выращивать на своём огороде капусту и угощать ею своих соседей. Именно он и сказал ему и Руните, как-то за ужином: – "Ах, дети мои, какое же это для меня счастье видеть, что судьба свела вас вместе ещё при моей жизни. Вот вы смотрите на меня и улыбаетесь, думая, что я хочу просто польстить вам, а ведь вы только для того и были рождены, мои дорогие, чтобы изменить существующее положение вещей не только в этой галактике, но и во многих других галактиках. Уж я-то хорошо знаю, о чём говорю".

Веридор Мерк часто задумывался, почему старый руссиец сказал им это. Какое-то время он даже думал о том, что этого старика зовут на самом деле не Мстислав, а Эмиил, но потом, глядя на то, как он собачится с Ратмиром, понял что он точно не его отец. Узнал он и о том, почему архангелы пришли в Антал и стали звёздными дворянами. Этому было весьма простое объяснение, они куда лучше других понимали, что с приходом Сорквика в галактике начнется время больших перемен, а потому решили заранее принять его сторону. Веридор прекрасно отдавал себе отчёт в том, что все они уже очень скоро переберутся на Галан, чтобы начать оттуда свою борьбу с Лексом, от политики которого их всех просто тошнило. Он, в свою очередь, стал исподволь втолковывать им, что его тесть и сам фрукт ещё тот и что он, скорее всего, будет создавать свою империю куда более тонкими методами, чем хитроумные заговоры. Эти гении тайных операций схватывали всё на лету и быстро дали ему понять, что они умеют не только разрушать, но и строить.

В любом случае он был очень доволен, что на прошлой неделе в Антал пришло ещё четверо мужчин и одна женщина, о которых смело можно было сказать, что каждый из них стоит целой армии. Подписывая их дворянские патенты и наградные листы, Веридор Мерк думал ещё и о том, как им всем сделать так, чтобы эти люди, живя в Звёздном Княжестве, чувствовали себя в полной безопасности, ведь у кого-кого, а у них врагов было предостаточно. К тому же он поражался их беспечности и пофигизму. Он уже подписал почти две трети бумаг, а Калвин и Марцио что-то задерживались. Ему даже стало жалко их и он взял было в руки гравифон, чтобы попросить Полли прекратить свои издевательства, но как раз в этот момент Бластер Мун, который тоже поднялся в эту рань только, чтобы лично приветствовать гостей с Варкена и сопроводить их в кабинет Звёздного Князя, известил его, что они находятся уже рядом.

Для Марцио Зардана явилось полным откровением, что в мире есть девушка, которой не было никакого дела до того, что он отец-хранитель клана Зарданов Гордых и ей было плевать на то, что он является главной подпоркой Большой Семерки. Хотя его клансмены, которые вели разведку на Бидрупе, рассказывали ему об остром язычке юной Поли Винкло, он лишь посмеивался над всеми их страхами, считая всё пустой болтовней. В это же утро ему на собственной шкуре пришлось испытать, что такое хлесткие словесные розги этой рассерженной девицы. Не обрадовало его и то, что Полли думает о его хмурой, озабоченной физиономии, так похожей на голову того животного, которое было тотемом их чокнутого клана, а точнее самого тупого скального прыгуна. Когда же она прошлась по другим его качествам, особенно торопливости и зазнайству, бедному Марцио Зардану показалось, будто ледяное крошево взорвалось и из него восстали против него сразу все снежные дьяволы. Поэтому, влетев в кабинет Веридора Мерка, он, вместо приветствия, громко выпалил:

– Великие Льды Варкена, Веридор, кто эта разъяренная снежная пантера? Клянусь поясом Великой Матери Льдов, уж лучше мне было бы столкнуться нос к носу со всеми ледовыми крысами Варкена, чем с этим вулканом в юбке.

Насмешливо взглянув на своих гостей, Веридор Мерк сказал язвительным тоном:

– Ничего, ребята, это будет вам обоим впредь наука. Будете теперь знать, как беспокоить Полли посреди ночи. А то будто бы вы не знали, что у нас в Звёздном Антале действуют строгие правила. Ну, ладно, парни, пойдемте к таламану, я угощу вас кихой-ро и талой ледниковой водой, чтобы у вас руки не тряслись. Лично мне это всегда помогает успокоиться.

Веридор Мерк встал из-за стола и провел гостей в дальний угол своего парадного кабинета, в котором можно было запросто устраивать рыцарские турниры, к таламану, – небольшому уголку дикой природы, где он обычно беседовал с самыми важными персонами, прибывавшими в Антал. Его основу составляла здоровенная, голубоватая глыба льда, метров пяти в высоту и семи в ширину, доставленная в Звёздное Княжество из Большого Антала и водруженная на плоскую плиту темно-фиолетового нефрита, поднимавшую на полметра от пола, покрытого полированными лазуритовыми плитами. Этот массивный фундамент, как бы представлял из себя большой стол с вытянутым, неглубоким бассейном неправильной формы посередине, в который стекала талая вода. На этом низком каменном столе, которого почти не коснулась рука камнереза, стояли на нескольких черно-лаковых подносах традиционные варкенские наборы для кихой-ро, искусно вырезанные из винного агата, золотистого топаза и аметиста, а также лежал серебряный ковшик с длинной, витой ручкой.

Справа и слева от ледяной глыбы прямо из полированных лазуритовых плит, словно сквозь лёд, проросли семь коренастых ледовых кипарисов, на толстых, витых и корявых стволах которых висели тотемы кланов из Большой Семерки. Марцио Зардана совершенно не оскорбляло то, что в таламане Веридора Мерка не было восьмого кипариса, ведь вороненый стальной тотем его клана с серебряным скальным прыгуном, висел на синеватой глыбе льда, поднятой с глубины одного из самых древних ледников Варкена. Прежде, чем сесть на широкий, удобный диван, покрытый живым варкенским мхом, он подошел к тому месту, где талая вода струйкой стекала в отверстие, проделанное в полу и забранное серебром, чтобы плеснуть себе в лицо несколько пригоршней холодной влаги.