Валентин Куликов - Пророки желтого карлика

На этот случай все были обязаны всегда иметь при себе записную книжку. Вечером записи из книжек переносились в единый "гроссбух" - так создавался первый словарь Диала. По возвращении произведенные подсчеты показали, что словарь содержал к тому времени около полутора тысяч (!) слов, по доброй сотне изобретенных слов на человека ("погружались" мы числом пятнадцать) или, в среднем по три новых слова на человека в день. Впрочем, далеко не все слова стали для нас общеупотребительными, вошли, так сказать, в активный лексикон языка.

Некоторые так и остались на бумаге.

Самым удивительным для всех нас фактом в первые дни пребывания на "лингвистическом острове" была та легкость, с какой мы освоились с употреблением диала: уже через несколько суток после прибытия составление фраз не вызвало абсолютно никаких затруднений, разве что звучали они несколько длинно недостаток конкретных понятий возмещался добавочным количеством понятий абстрактных.

Следующим по времени, но не по важности, открытием стала появившаяся неожиданно возможность общего, коллективного обсуждения совершенно специальных вопросов, принадлежавших до сих пор области компетенции лишь кого-либо из нас.

Так мы с гигантским удовольствием и, что главное, с полным пониманием обсуждали вопросы биологии, медицины, лингвистики, фундаментальной физики, педагогики, философии... Дело в том, что диал может быть настолько абстрактным (а тогда, на том этапе развития он и в целом был таковым), что различия между этими конкретными науками при изъяснении на диале просто исчезают, биолог может свободно говорить на научные темы, скажем, с лингвистом, однако под абстрактными категориями языка каждый имеет в виду вполне конкретные явления своей науки. Взаимопонимание отнюдь не исчезает с полным осознанием собеседниками, того простого факта, что они ведут разговор о совершенно различных вещах, ведь сам диалог идет на весьма абстрактном уровне. Законы нашего мира, законы диалектики едины, различны лишь их проявления, но и эти проявления подчинены единым законам. Лишь потом нам пришло в голову, что подобная ситуация отнюдь не нова, напротив, она характерна для всякого общения, на любом языке! Действительно, ведь любое слово - это всегда абстракция, слово во всех случаях обобщает множество самых различных явлений. Мы слышим слова, что говорит нам кто-то другой, но под этими словами мы понимаем, как правило нечто иное, нечто весьма отличающееся от того смысла, который вложил в них сам говорящий. "Мысль изреченная есть ложь" - эта сентенция давно известна лингвистам. Каждый, произнося слово всегда разумеет под ним нечто свое, вкладывает в него весь свой абсолютно индивидуальный, предельно конкретный опыт личной жизни.

Собственно, и понимаем то мы друг друга только потому, что слово абстрактно и тем самым обще для нас всех. Выходит диал лишь усиливает, развивает эту сторону языка! Но какие это открывает поистине невероятные возможности! Столь разобщенные, не подозревающие общности своих проблем "узкие специалисты" начнут с полуслова понимать друг друга, исчезнет пресловутый барьер между "физиками" и "лириками", да что там, это будет шагом к предсказанному великим Марксом устранению в будущем коммунистическом обществе разделения труда, разделяющем не только труд, но и самих людей труда! Диал станет мощным ускорителем науки...

Время шло, диал не стал пока ускорителем развития всего общества, однако интеллектуальное развитие жителей страны "Диалии" совершало, без всякого сомнения, резкий скачок вперед. Как будто новый, необъятный мир раскрылся перед нами и засверкал всеми своими фантасмагорическими красками. Мы словно объединили все свои индивидуальные, разрозненные интеллекты в один, мощный разум коллектива. То, что вынес из опыта жизни и вновь открывал каждый, моментально становилось достоянием всех. Каждый шел, казалось, своим, особенным путем, и в то же время это была наша общая дорога. Блестящие идеи в самых разных областях человеческого знания рождались на каждом шагу, так что мы даже не имели возможности их как-то зафиксировать.

Так или иначе, но по "всплытии" с нашего "погруженного в лингвистическую пучину острова" мы оказались совсем не такими, какими были когда-то. Как давно это было, ведь минул "целый месяц"! У всех было чувство, что мы родились заново.

Глазами вновь рожденного смотрел я теперь и на свою неудавшуюся семейную жизнь. Печальный исход нашего союза теперь совсем меня не удивлял, трудно было лишь понять, как я не смог предвидеть такого развития событий заранее, когда было еще не поздно... Равнодушие к человеку появляется не вдруг, оно начинается с равнодушия к делу, которому этот человек служит... С предельной ясностью осознавал я теперь эту простую мысль, что смысл жизни каждого - в служении людям и достойной спутницей мужчины в его жизненном пути может стать лишь женщина целиком разделяющая его идеалы - идеалы борьбы, идеалы труда.

Глава 9.

ВПЕРЕД К ДЕТСТВУ!

(Из воспоминаний Димы Кербышева)

С тех пор, со времени нашего исторического "погружения" минуло два года. А кажется прошла целая жизнь! Время заметно изменило нас, но, кажется и нам удалось несколько изменить облик самого времени! Правда, пока лишь локального, так сказать, местного времени, но его влияние начинает ощущаться уже и за пределами нашего сплоченного коллектива. Пашка Ковалев стал с тех пор несколько жестче, но зато окончательно превратился в человека твердых убеждений. Непоколебимы и его нынешние взгляды на семью как на свободный союз двух любящих друг друга людей, высшей целью которого является беззаветное служение народу. Теперь уже не я ему, а он мне дает совет как лучше организовать семейный быт. Дело в том, что я распрощался со своей "свободой" почти сразу по прибытии с "лингвистического острова" и Татьяна, которая теперь уже полноправный композитор, носит фамилию Кербышева. Нашему Олежке уже год с небольшим. В отношениях Владика к своей супруге, кажется, пришло "второе дыхание" - вместе со вторым ребенком.

Связи между "диальцами" за это время не только не ослабели, но наоборот, заметно окрепли, стали по-настоящему дружескими. Мы видимся по-нескольку раз на неделе, перезваниваемся с теми, кому по распределению после института пришлось уехать в другие города, ведем переписку. И, конечно же, общение происходит исключительно на диале, многие обучили диалу своих родственников, друзей, невест и женихов. Так что круг свободно владеющих свободно этим красивым музыкальным языком с тех пор значительно расширился.

Впрочем, в наибольшей степени развитие диала обязано еще одному, еще более "безнадежному предприятию", инициатором которого опять явился Пашка Ковалев.