Роланд Грин - Конан против Звездного братства

Казалось, грохот заставил замолчать и превратил в камень как колдунов, так и солдат. Один из воинов наконец смог заставить себя двигаться. Он подбежал к раненому товарищу и прервал его мучения, перерезав тому горло. Когда вновь воцарилась тишина, другой воин отдернул занавеси паланкина.

Женщина, вышедшая наружу, двигалась с изяществом королевы, хотя и была не обута, в одной ночной рубашке. Ее черные волосы в другой обстановке, наверное, спадали бы локонами по плечам. Сейчас же они сбились в один грязный узел. Кровавые ссадины на шее и на ушах ясно давали понять, при каких условиях она рассталась с привычными украшениями.

В руках у нее был тряпичный узел. Айбас поспешил прочесть короткую молитву, чтобы этот узел оказался просто одеждой, которую Чиенне разрешили взять с собой. Но узел захныкал, и принцесса поудобнее перехватила его, чтобы успокоить находившегося там младенца.

Айбас ощутил странное спокойствие. Плач принца Урраса был первым по-настоящему естественным, действительно человеческим звуком из тех, которые он слышал в этой долине.

Затем барабаны и омерзительные трубы опять подняли страшный шум. Айбас понял, что настало время показаться, пусть даже со стороны Братьев. Нельзя было дать им возможность усомниться в том, что граф Сизамбри действительно дорожит принцессой. Лишь тень сомнения — и смерть настигнет ее легко и очень быстро.

Айбас встал, отряхнул грязь и листья ежевики с одежды и зашагал к Звездным Братьям, положив руку на рукоять меча.

Принцесса Чиенна вовсе не была в восторге, увидев приближающегося к ней человека в нормальной одежде — не колдуна и не солдата. Для этого у нее было две причины.

Во-первых, как говорил Декиус, да и ее отец, и последний муж — граф Эпкорун, — ложная надежда в безнадежной ситуации приносит еще более глубокое отчаяние. И если отчаяние может погубить ее ребенка да и ее саму, то она будет сопротивляться этому чувству так долго, как сможет.

Второй причиной не была чужая мудрость или чей-либо совет. Она сама отвергала всякую надежду, будучи уверенной, что человек, стоявший перед ней, служил ее врагам. Скорее всего, графу Сизамбри или другому мелкому аристократишке из наспех сколоченного графом союза против ее отца.

Этот союз долго не протянет, в этом она была уверена. Но она не могла быть уверенной, что увидит поражение врагов собственными глазами. И принцесса молила всех богов, чтобы, если ей суждено погибнуть раньше, они позволили ей увидеть этот миг с того света.

Как только ее внутреннее напряжение передалось маленькому принцу Уррасу, тот сразу же забыл о всех успокаиваниях и снова захныкал. Отчаянным усилием воли Чиенна успокоила себя и стала укачивать ребенка.

Он продолжал плакать. Мать подумала, что он проголодался.

— Есть тут где-нибудь кормилица? — спросила она, чуть не добавив:.

— Я немедленно выясню. Ваше Высочество, — сказал человек.

Чиенна удивилась:

— Потрудитесь поторопиться, — не без изящества приказала принцесса, малыш голоден, а я уверена, что в ваши планы не входит его смерть.

— В мои — безусловно, — последовал ответ.

Этот человек был одет в странную смесь из новых плаща и рубашки, которые носят здесь, в горах, и старых-престарых брюк и сапог из цивилизованного мира. Его меч, казалось, был из новых, но видевших за свою пока короткую службу много тяжелой работы.

Что за странное ударение было сделано на слове планы? Чиенна осмелилась взглянуть на этих… ну, как их там… Звездных Братьев; кажется, так они себя называли.

Волшебники с гор, сказочные колдуны, они были стариками уже тогда, когда была ребенком ее кормилица.

Да. Они, похоже, были недовольны этим человеком, как будто он обратился к ней не в свою очередь.

Разногласия в их рядах? Не похоже, чтобы уж очень глубокие, которые могли бы дать ей какие-то преимущества. Но почему бы не углубить их. Правда, не сию минуту. Все те, кто учил ее военной науке, предостерегали в один голос от нападения на территории врага без хорошей разведки.

Позже, позже, хотя… Она вспомнила, как Декиус говорил:

Капитан-генерал когда-нибудь узнает, что его уроки пошли на пользу принцессе, хотя сама она ни за что не призналась бы в этом ему.

Человек, стоявший перед ней, повысил голос:

— Эй вы, там! Немедленно кормилицу для младенца. И поживее!

Принцесса заметила, что и на этот раз его речь не понравилась колдунам. Но их недовольство не остановило ни этого человека, ни нескольких солдат, которые бросились к деревне с такой скоростью, словно земля горела у них под ногами.

Человек сделал шаг вперед. Вблизи стало видно бледное лицо исхудавшего, измученного человека с коричневой узкой бородой, кое-где тронутой сединой. Благородные черты лица и линии руки, поднятой в знак приветствия, — скорее всего, человек не низкого происхождения, неизвестно какими скорбными путями оказавшийся в этой дыре на краю света.

— Меня зовут Айбас, когда-то я был аквилонцем, — его акцент действительно выдавал не только аквилонца, но и образованного, знатного человека, — сейчас солдаты найдут кормилицу, чтобы ребенок больше не страдал от голода. Могу я что-нибудь сделать для вас?

Конечно, речь не шла о том, чтобы освободить ее или хотя бы снять веревки с ее ног. Чиенна отрицательно покачала головой.

— Тогда позволю вам предложить присесть на любой камень, который покажется вам мягче других, — он легко улыбнулся, и снова его лицо и голос стали жесткими. — Звездные Братья хотят продемонстрировать вам, какую силу они подчинили себе и направляют на тех, кто ослушается их или станет их врагом.

Айбас показал рукой на вал из камней и земли, перегораживавший вход в ущелье с левой стороны. В этот момент над стеной показалось что-то странное, похожее на змею, извивающееся как змея, но много-много длиннее самой большой из виденных Чиенной змей.

К первому извивающемуся существу присоединилось второе, потом еще одно, еще, так что их стало невозможно сосчитать. Человеческий язык не в силах описать эти тела, вскарабкивающиеся на отвесные стены, истекающие какой-то жидкостью, издающие также непередаваемые звуки.

Принц Уррас почувствовал ужас, охвативший его мать, по изменившемуся биению ее сердца и заплакал еще громче. Принцесса села, невероятным усилием сохраняя достоинство только ради ребенка. Она стала укачивать, баюкать его, спела ему колыбельную, но ничто не могло успокоить малыша.

Но еще не все было потеряно. Она не осмелилась закрыть глаза, чтобы не видеть этого зрелища, этой ужасной скалы в форме головы дракона. Отвернись она, закрой глаза — и наказание последует немедленно, забирая ее и без того небеспредельные силы.