Александр Полещук - Великое Делание, или Удивительная история доктора Меканикуса и Альмы, которая была собакой

— Совершенно верно! — подтвердил Рюдель.- Эта надпись крупными буквами поперек пергамента не что иное, как мерзкое глумление над стариком Готфридом Компьенским, первым учителем Одо…

— Ее приказал сделать обманутый виконт?

— Совершенно верно! Мне она показалась очень важной. Если воспоминания Одо Меканикуса подлинные, а все — и бумага, и чернила, и манера письма, и стиль — говорит за это, то оставалось выяснить, правдивы ли они. Ваш славный мальчуган Одо Меканикус утверждает, что он снял этот пергамент с виселицы. Помните? Так почему же на оборотной стороне документа нет этой надписи? Непонятно… Мне пришло в голову, что надпись могли сделать не чернилами, а, скажем, древесным углем. И я установил, что это действительно так. Я вспомнил известный криминалистам случай, который произошел во время первой мировой войны, когда неожиданно выяснилось, что германская разведка умеет читать все, что написано даже без чернил. Вы слышали об этом? Нет? Я сейчас не помню подробностей, но дело заключалось в том, что германская разведка предложила одному государственному деятелю Франции продать за огромные деньги очень важный военный секрет. Для безопасности ему было предложено написать свое донесение не секретными симпатическими чернилами, а простой холодной водой. Оказалось, что как бы легко ни касалось листка — бумаги перо, его острие рвет волокна верхнего слоя бумаги. Эти невидимые глазу разрушения обнаруживаются при помощи паров металлического йода.

Рюдель позвонил и попросил вошедшую горничную подать ужин.

— Итак,- продолжал Рюдель,- я приобрел кусочек металлического йода, испортил не один десяток листов, пока наконец решился внести в пары йода ваш документ. «Когда-то я умел делать ртуть постоянной…»- прочел я. Это была надпись виконта Адальберона. Одо Меканикус не лгал.

Я взялся за арабский текст. Документ был составлен учеником Джабира ибн Хайана, называемого также Гебером, в начале X столетия. В нем рассказывается об удивительном опыте, который произвел великий учитель «во славу аллаха» над веществом, добытым из насекомых, живущих на индийской смолистой смоковнице. Насекомые были, ростом с комара и на длинных ножках. В результате опытов получили какой-то редкий, драгоценный краситель. По обычаям того времени, учитель с учениками, приготовив несложные приборы и разведя огонь, покидал свою лабораторию на три дня. Но во время четвертого опыта произошел любопытный случай, который и описывает автор документа. Один из учеников Хайана вошел в лабораторию до истечения трехдневного срока и не смог выйти оттуда. Когда его нашли, он ничего не видел и ничего не мог рассказать… Только через много месяцев он пришел в себя и сообщил, что, как только он подошел к сосуду, в котором получался краситель, он все забыл и сразу ослеп. В документе говорится, что, выздоровев, этот ученик все же не смог заниматься наукой и покинул своего учителя.

Я не большой знаток алхимической символики,- признался Рюдель, приглашая меня к столу, на котором был приготовлен ужин.- Я хотел было уже упаковать все эти листки и отправить их все, как вдруг одна мысль встревожила меня… Уж очень странным было содержание вашего тайника… Не понимаете? Арабский пергамент — раз, записки Одо Меканикуса — два, торговая книга дома Меканикусов с записями от начала XVI столетия до 1572 года три. Почему именно эти три документа были так тщательно спрятаны, какое отношение к Одо Меканикусу имеет торговая книга? Я решил повременить, тем более что спустя сорок лет вы меня все равно не ждали…- Рюдель рассмеялся.- Помог случай. На моем столе стояли цветы. Вы помните, вероятно, что все бумаги, которые ваш отец послал мне, были завернуты в лоскут, тоже найденный в вашем тайнике. Лоскут лежал на столе. Признаюсь, я им иногда вытирал пыль. Как-то во время поливки цветов лоскут намок. Я отжал и просушил его, и меня поразил его цвет — необычный, знаете ли, цвет.- Рюдель хитро прищурил глаза.- И я подумал: а не этот ли краситель описан учеником Хайана, не он ли придал волокнам этой материи такой блеск и цвет? Стал внимательнее перечитывать записи, сделанные в торговой книге, и огорчился. Не знаю, стоит ли говорить, но у меня какой-то разоблачительный талант, господин Меканикус…

— Говорите, господин Рюдель. Дела наших предков так далеки и так наивны по сравнению с нашим огненным временем, что меня ничто не может огорчить!

— Чудесно! Вы лишены спеси, это облегчает задачу. Так вот, ваши предки разбогатели благодаря преступлению. Да, по законам того времени, они совершили преступление! Собственно, даже два, если хотите. Но так как сейчас XX век, а речь идет о середине XVI, то вы можете спать спокойно…

— Меканикусы — все химики…- ответил я.

— Так вот, первое преступление Меканикусов: ваши предки торговали краской индиго. Получали ее у купцов в Антверпенской гавани, затем перевозили вверх по Шельде и каналам а Маас. В торговой книге отмечены все платежи при всех перевозках. И характерно: каждая перегрузка индиго обходилась невероятно дорого. Записаны все взятки должностным лицам городов и таможен. Вы не видите здесь преступления? Но как раз в это время владельцы плантаций вайды, европейского кустарника, из которого добывалась синяя краска, заставили правительство запретить ввоз индиго из Индии. Ваши предки нарушали этот запрет.

— Я не нахожу в этом ничего страшного.

— Я тоже. Перейдем ко второму преступлению. Ваши предки, дорогой Меканикус, торговали каким-то необыкновенным, драгоценным красителем. Они выдавали его за настоящий пурпур, ставший к тому времени величайшей редкостью. Продавали они его по баснословным ценам в монастыри, для окраски одежды кардиналов, епископов и прочих высших сановников церкви. Одновременно — факт, невиданный в истории средних веков,- эти краски продавались Востоку, правда, в очень незначительных количествах. Итак, краска, выдаваемая ими за пурпур, не являлась таковым. В этом заключалось второе преступление ваших предков.

— И это все?

— О нет! — Рюдель помолчал, а затем сухо добавил:- Огромное удовольствие доставил мне процесс разгадывания документов, присланный вашим покойным отцом. Но я деловой человек, господин Карл Меканикус, и не скажу, что занятие историей и даже криминалистикой прибыльно для честного человека.

— У меня сейчас несколько затруднительное положение,- сказал я.

— Знаю, все знаю,- ответил Рюдель.- Вы только подпишете документ, которым обещаете мне десять процентов прибыли…

— Обещаю! — сказал я смеясь.

— Я попрошу вас дать мне расписку. Здесь все оговорено: «Только в случае успеха…».

Я вручил расписку Рюделю и сказал: