Александр Полещук - Великое делание, или Удивительная история доктора Меканикуса и его собаки Альмы

Александр Полещук

ВЕЛИКОЕ ДЕЛАНИЕ,

ИЛИ

УДИВИТЕЛЬНАЯ ИСТОРИЯ ДОКТОРА МЕКАНИКУСА И ЕГО СОБАКИ АЛЬМЫ

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Таинственное происшествие на дороге

Меня разбудил звонок. Пока я одевался, звонок у входной двери повторился еще раза два. На часах было пять. Я вышел во двор и открыл калитку. Перед воротами стоял автомобиль. Передняя дверца его была открыта. За рулем сидел человек в запыленном синем халате.

— Это вы звонили? — спросил я. Сидящий за рулем не ответил. Он молча смотрел перед собой и о чем-то думал. Потом качнул головой.

— Вы звонили? В чем дело? — вновь спросил я. Человек повернул ко мне голову. Казалось, он мучительно вспоминает, где он и что с ним.

— Вода!.. — неожиданно быстро заговорил он. — Вода в машина… Мне пить… — Он очень плохо говорил по-русски. — И тысячу, как сказать, извиняйте… Еще рано, утро…

— Нет, нет, не извиняйтесь, вы как раз вовремя меня разбудили! Я сейчас принесу ведро…

— Наше ведро… У меня есть наше ведро… — Путешественник вылез из машины и позвал: — Альма! Альма!

Из-за каменного столба ворот вышла крупная овчарка с белым треугольником на груди. Она торопливо бросилась к багажнику машины, ткнулась пастью в какие-то зажимы, щелкнула ими и подошла к хозяину, держа в зубах помятое ведро. Путешественник прошел во двор и открыл кран. Альма поднесла ведро под струю воды, а когда оно наполнилось на три четверти, понесла его к машине. Ведро было очень тяжелым для собаки, передние лапы ее дрожали от напряжения, но воду она не расплескала. Хозяин собаки налил воду в радиатор, наполнил большой термос. Собака вскочила на сиденье рядом с ним, машина тронулась. Я вышел на улицу и проводил ее глазами. «Честное слово, — сказал я самому себе, — но звонила мне тоже эта собака! Как только она дотянулась до кнопки?..»

Раннему звонку я был рад, так как сегодня предстоял очень хлопотный день. Прежде всего нужно было по раньше поехать на работу, где мне обещали выдать отпускные деньги, потом заехать в питомник за гибридными семенами, зайти на почту, побывать в трех магазинах. Наскоро позавтракав, я вывел велосипед на улицу, запер ворота и поехал.

Велосипед бесшумно катил по тонкой дорожной пыли шоссейной обочины, изредка подпрыгивая на камнях. Минут через двадцать я уже был бы у цели, как вдруг впереди, у съезда на мост, увидел беспорядочное скопление машин. Путь был закрыт. Я подкатил поближе, и мне бросилась в глаза знакомая машина. Но в каком виде!

Налетев с размаху на придорожные бетонные столбики, она повалила три из них и замерла, как наколотый на булавку большой черный жук. Радиатор был разбит, земля вокруг — в лужицах из воды, масла, горючего…

Водителя уже вытащили из кабины, положили в сторонку на траву. Когда я подъехал, его бережно поднимали, чтобы перенести в стоящую рядом машину «скорой помощи».

— Что с ним? — спросил я у врача. — Он жив? Врач ничего не ответил.

— Как жаль, — вырвалось у меня, — такой крепкий парень! И вдруг…

— Вы что, знаете его? — спросил один из шоферов.

— Нет, но он утром у меня воду в радиатор доливал.

Меня окружили.

— Когда это было?

— Минут сорок назад, не больше…

Особый интерес к моему рассказу проявил высокий лейтенант милиции. Он провел меня к машине и широко распахнул дверцы.

— Где термос? — строго спросил он.

— Он висел у него через плечо, на тонком черном ремешке…

Лейтенант бросился к уже отъезжавшей машине «скорой помощи» и спросил у врача про термос. Тот отрицательно покачал головой.

— А что с собакой? — спросил я.

— С собакой? С какой собакой?

— Никакой собаки не было, никакой! — заговорили вокруг.

— Да эту ли машину вы видели? — спросил лейтенант.

— Была, была собака! — неожиданно произнес дочерна загорелый старик, подошедший к нам со стороны бескрайнего, уже убранного поля. — Была, сам видел… Как машина врезалась, так из нее пес как выскочит! И в зубах что-то держал — флягу вроде какую, на ремешке… И бегом, бегом! Меня увидел, я вон где стоял, — старик показал рукой на стог сена, за которым раскинулась зеленая роща, — увидел меня и в сторону свернул. Вон куда побежал…

— На всякий случай я ваш адресок запишу, — сказал мне лейтенант. — И не заметили ли вы?.. Водитель как, пьян не был?

— Нет, не думаю… Утро раннее… Нет, не был.

Со стороны города раздался шум мотоциклетных моторов. В клубах пыли к нам приближалось несколько мотоциклов. Это были пограничники.

Они окружили машину, и майор-пограничник сказал:

— Она! Смотрите на номер… Вот куда ее занесло!.. Протокол уже составили? — обратился он к толпе. — Где пострадавший?

— Увезли в город, — доложил лейтенант милиции. — Врач говорит — безнадежен… Все обмеры произвели, адреса свидетелей записаны, фотоснимки сделаны.

— К машине приставить охрану! — приказал майор. — Кто шофер грузовика?.. Ну-ка, давайте трос, машину в кювет!.. И разъезжайтесь, товарищи.

Люди стали расходиться. Один из грузовиков уволок останки машины в неглубокий придорожный ров. И то, что произошло вслед за этим, очень трудно поддается описанию.

Едва разбитая машина тронулась с места, как перед моими глазами возник мой дом. Возник с такой ясностью, с таким обилием подробностей, что заслонил все окружающее. Мне казалось, что я могу пройти в глубь своего двора, к сараю. Вот я иду по сосновым стружкам, устилавшим пол сарая… И я почувствовал запах смолы… Вот я возвращаюсь, что-то ищу. Да, ищу!.. Я не могу, найти своего Сибиряка, худенькую голосистую собачку, доставшуюся мне от прежних хозяев. Да, да, Сибиряка нет… Меня что-то тревожило с раннего утра… Но куда он запропастился?..

И я «бродил» по дорожкам своего сада, пока не споткнулся о что-то, что было совершенно невидимым и что никак не могло лежать на совершенно ровной песчаной дорожке.

Я наклонился, ощупал землю, теплую, рассыпчатую, переплетенную корнями, с торчащими острыми соломинками. Я не видел эту землю, но внутренним глазом ощущал, представлял ее. Нет, я не дома, я, видимо, где-то в поле, возле потерпевшей аварию машины, где-то в поле… Да, да, грузовик дернул автомашину, и что-то произошло… Уйти, уйти с этого проклятого места!.. А вот и солнце! Я не видел его, чувствовал только его тепло, но когда поднял голову, то диск солнца, темно-красный и ярко очерченный, проглянул сквозь очертания тех предметов, которые я, казалось, видел, но которых в действительности вокруг меня не было. Я побрел прямо на этот диск солнца. Шел осторожно, спотыкаясь на каждом шагу. Вот показалась роща, та самая роща, в которой, по словам старика, скрылась Альма. Роща появилась смутным пятном, но она была настоящей, не наваждением, как все остальные картины. Я резко повернул голову — и роща исчезла. Да, да, это настоящая роща! Вот она все яснее и яснее…