Сергей Синякин - Шпион божьей милостью, или Евангелие от ФСБ

Он говорит «Не убий!» и провоцирует крестовые походы, резню среди верующих в него, ориентирует людей на сладостный ему вождизм, во имя которого люди убивали себе подобных миллионами!

Он говорит «Не укради!» и спокойно наблюдает, как меньшинство нагло и бессовестно обворовывает большинство. Спросите его, каким образом возвысился в Египте Иосиф и не только он один!

Он говорит «Не сотвори себе кумира», а кем он подаёт себя, уж не единственным ли приложением любви миллионов? Себялюбец, требующий к себе постоянного внимания, требующий молитв и славословий себе, — вот кто есть Бог!

Он говорит «Не прелюбодействуй». А имеет ли он право на это, он, возжелавший жены плотника, соблазнивший земной благоуханный цветок ради своих, мягко говоря, сомнительных целей? К чему он стремился, выводя своей ипостасью Голубя? Уж не к бесконтрольному ли греху и прелюбодеяниям?

Бог провозгласил заповеди, которые сам же нарушает!

И мы вправе спросить себя, а нужен ли нам такой Бог? И мы должны честно ответить на свой вопрос: нет, такой Бог нам не нужен! Что может быть противоестественнее тоталитарного Рая с его мнимыми Равенством, Братством, Свободой и Солидарностью? Что может быть хуже Рая, в котором поклоняются одному, слушают одного, молятся одному, где насильно введено вегетарианство, где праведник бесправен, а потому несчастнее любого грешника? Да, наши грешники кипят в котлах, их мажут смолой и дёгтем, но муки они испытывают за свою прошлую свободу! А праведники жили свободой будущей, которую они так и не обрели.

Мы должны освободить души умерших от цепей внутреннего рабства!

Свобода для всех и для каждого должна стать нормальным законом загробной жизни. Только реальные свободы и возможность греха ведут к единению миллиардов умерших!

— Прекрасная речь! — льстиво сказал проскользнувший в кабинет Вельзевул. — Без сомнения, она нашла бы самый горячий отклик в сердцах обитателей Рая! Вы блистательны, Владыка!

— Чего тебе? — хмуро спросил Сатана.

— Люцифер вылетел на Землю. Судя по всему, нашим беглецам удалось покинуть Орк. Мы тут прикинули, Владыка. Нельзя допустить их контакта с Богом или священником. Вдруг этот лжедемон расколол Длиннорыла?

— Что вы предприняли? — сухо спросил Сатана.

— Мы подняли на ноги своих людей в ЦРУ, ФСБ и в Моссаде. К сожалению, в греческой контрразведке у нас крепких позиций нет, они там больше с олимпийцами якшаются. Мы тоже пытаемся добиться соглашения с олимпийцами, но пока безуспешно. Возможно, что Зевс сам желает захватить беглецов и использовать их в своих целях.

— Этого допустить нельзя, — хмуро бросил Сатана. — Вельзевул, мы должны опередить всех. Они все поступают так, как им выгодно!

Он прошёлся по кабинету, сцепив лапы за спиной и взмахивая хвостом, словно рассерженный кот.

— Что с Иудой?

— Молчит наш Иуда, — удручённо сказал Вельзевул.

— Запросите по официальным каналам, — нехотя сказал Сатана. — Потребуйте его выдачи. В конце концов он всего лишь грешник. Или сообщите, что Иуда по подложным документам бежал из котла. А ответственность возложите на беглых демонов. Мол, потому и бежали, что испугались ответственности за ротозейство!

27

— Ты будешь говорить, отрыжка дьявола?

Иуда тоскливо смотрел в окно. С расположенного неподалёку озера доносился звон арфы, и молодой сильный голос выводил:

Играй, моя арфа, играй.Вокруг расстилается Рай.Но мне отчего-тона Землю охотав далёкий и солнечный край…

— Ну? — Гавриил сделал знак херувиму, и тот принялся деловито подкручивать винты испанского сапога. Иуда терпеливо и привычно застонал.

— Что ты знаешь о планах Сатаны? — Гавриил вбивал в сознание Иуды свои вопросы, точно гвозди. — Замешаны ли в его делах ипостаси? Какова роль Голубя? Куда он летает на самом деле?

Иуда сосредоточился на песне.

У Вечности я на краюдушевную боль изолью.Из райской неволимне хочется в полеЗемли, о которой пою…

Архангел тоже прислушался, помрачнел и приказал стоящему у входа ангелу:

— Певца изловить и направить в клинику. Рай ему, подлецу, не нравится! На Землю ему захотелось!

Вернувшись к делам, Гавриил хмуро оглядел посланника Ада.

— Будешь говорить, рыжая сволочь? — недобро спросил он.

— Ничего я не знаю, — плачуще сказал Иуда. — В гости я приехал, в гости!

28

Служба в госбезопасности, к сожалению, обучению гребле на лодке не способствовала. Длиннорыл же, будучи Демоном на все руки Министерства интриг, как ему и полагалось, увлекался теннисом. Неудивительно, что лодка то кружилась на месте, то шла боком, а весла вздымали высокие и бестолковые фонтаны волн.

С покинутого демонами берега бессильно грозил кулаком и слал проклятия Харон. Гарпии, увидев, что демоны ускользают, куда-то унеслись и возвратились с большими гранитными обломками в лапах. Выстроившись в кильватер, они поочерёдно пикировали на угнанную ладью и метали в неё принесённые глыбы. Старушечьи подслеповатые гарпии меткостью не отличались, и подземная река была в фонтанах воды. Происходящее удивительным образом напоминало бомбёжку израильтянами Суэцкого канала, где Сергей Степанович одно время был инструктором дружественных египетских войск.

— Греби! Греби, мать твою! — хрипел полковник.

Длиннорыл старался, но от его судорожных гребков лодка двигалась короткими толчками, то и дело стремясь лечь на обратный курс.

Сброшенный гарпией обломок взметнул фонтан воды совсем рядом с лодкой, и полковник, потеряв голову, согнал демона с весел. Страх — неплохой учитель: короткими толчками полковник погнал лодку к спасительному берегу.

Гарпии исчезли, истратив свой боезапас.

— Давай, Смоляк! Давай! Ещё немного! — орал Длиннорыл, восторженно лупцуя хвостом по корме. — К берегу, Смоляк! К берегу!

— …! — донёсся с противоположного берега зычный голос седобородого Харона. В минуты душевных волнений греческий язык так же велик и могуч, как и русский. Всё было понятно без перевода. Старый речник стоял среди зарослей асфоделей и грозил беглецам вздёрнутыми вверх кулаками.

29

Полковник Санютин уединился в номере гостиницы, включил проигрыватель и поставил звукосниматель на чёрный диск. Зычный и уже полузабытый голос Магомаева печалился о том, что «вьюга смешала землю с небом», потом послышалось шипение, потрескивание, и спустя небольшую паузу голос певца продолжил: