Александр Петровский - Тень Фукусимы

А сам тем временем тихонько по радио связался с медиками. Мол, одиннадцать ликвидаторов аварии (надо же, какой каламбурчик!) получили зверскую дозу облучения, срочно требуется помощь, переливание крови там и всё такое прочее. Ну, и эвакуация, ясное дело. Мне говорят, ждите, вертолёты скоро прибудут. А меня уже всего обсыпает, как в детстве при скарлатине. Ну, я всюду, где достал, как следует эту сыпь расцарапал. Даже на спине, куда дотянулся. Любой участковый врач с первого же взгляда определил бы, что это именно сыпь, но тут, в Зоне, диагноз был всегда только один – лучевая болезнь.

И я ещё одну полезную вещь сотворил. Всем нам выдали такие штуки, которые на авторучки похожи, а на самом деле это индивидуальные дозиметры. Фиксируют они, какую дозу радиации человек набрал. Вот я незаметно их и поменял, свою на ту, что у погибшего парня была. Дальше оставалось только надеяться, что медики прилетят раньше, чем ребята из ГРУ нами вплотную займутся.

Ну, как вы понимаете, заняться нами не успели, иначе я бы тут с вами не говорил. Как я обрадовался, когда вертолёты услышал! Целых три вертушки за нами прислали, они же думали, что тут больше десяти пострадавших. А тут, оказывается, и пострадавший всего один, то есть я, и вертолётов полно. Но, как взглянули на меня – сразу на носилки и в вертолёт. Видят же, что у человека по всей коже язвы от радиационных ожогов, а к рубашке выпавшие волосы прилипли. На самом деле они не выпали, конечно, а я их выдрал, не очень и больно было, потому что лысел я уже в то время. Ну, а когда на дозиметр мой взглянули, сразу все сомнения у медиков отпали.

А ликвидаторы растерялись. Убирать медиков им никто не приказывал, вот они и не знали, можно это делать или нет. Да и медиков прибыло очень уж много. Вот пока они, то есть, ликвидаторы, думали, я какому-то медику свою красную корочку в нос сунул и говорю: увози меня отсюда срочно. А ликвидаторам было нечего показать. В то время народ наш КГБ не то уважал, не то боялся, а про это ГРУ никто вообще не слышал. Вот так меня и увезли. И прямо на вертолёте – в этот город. Задвинули в онкологический диспансер, чтобы глаза никому не мозолил, а я жду, что дальше будет. Бежать мне в таком виде некуда, с такой расцарапанной рожей я только до первого мента добегу.

Тут в моей палате Коля и появляется. Я-то сразу понял, что он подставной. Видно было чётко, что на того старика, который якобы его дядя, ему совершенно наплевать. Хотя он и много всякого для того несчастного делал, но безразлично, без души. Вот я и думал, что же ему приказали – убрать меня или охранять? Но быстро понял, что охранять. Коля из палаты почти не выходил, так телохранитель действует, а не ликвидатор.

Я тогда ещё и не ел совсем. Не потому, что аппетит пропал, а чтобы похудеть. И получилось, похудел, на вид совсем жутким стал. Чтобы никто не сомневался – жить Волчаре осталось не больше, чем пару дней! И всё равно чуял – обязательно попробуют убрать. У меня чутьё – о-го-го! Но это я уже говорил.

И вот, наконец, дождался я своего ликвидатора, или киллера, как сейчас модно их называть. Входит он в мою палату, на вид весь из себя врач, в белом халате, со стетоскопом на шее, всё, как положено. И шприц у него в руке. Почему-то я ни секунды не сомневался, что лекарство у него такое, которое от жизни лечит. Ну, думаю, давай, давно тебя жду. Руки у меня под одеялом, в правой – пистолет. Действуй, парень, но мы ещё посмотрим, кто кого вылечит!

Не успел я его ликвидировать. Коля, даром что мальчишка совсем, тихонько подошёл к нему сзади и легонечко так ударил по затылку. Ликвидатор мой на пол и повалился. Парень его связал чем-то, что под рукой оказалось, и в коридор выбежал. Слышу, там драка, стрельба… А я лежу и думаю, что неправильно Коля поступил. Ну, да чего ждать от стажёра? Ни в коем случае нельзя таких ребят, как этот тип, без присмотра оставлять! Даже со связанными руками. Пришлось мне самому встать, надавить ему в нужное место, и всё. Нет человека – нет и проблемы. Кстати, товарищ Сталин этого не говорил.

Ну, вот, собственно, и почти всё. Положили труп того парня на мою кровать и объявили, что это я. Стандартный приём, чекисты так часто делали. А меня отвезли на конспиративную квартиру, чтобы я там спокойно помер. Да только у меня другие планы были на этот счёт. Просто так «выздороветь», конечно, было нельзя, вопросы начнутся. Подобные вещи обязательно легендировать надо. Ну, я и попросил Колю – а он мне за няньку был на этой квартире – чтобы достал липового мёду. Он достал, естественно. Для чекистов невозможного нет.

Поел я пару дней этот мёд, и «язвы» мои затянулись. Они бы и так затянулись, но кто об этом знал? Теперь я спокойно мог объявить себя здоровым. Ведь мёд лечит от всего, кто же этого не знает? Вот тут меня и направили на медосмотр в нашу медсанчасть, и там мне впервые за всё время «болезни» сделали анализ крови. Анализ оказался хорошим, и меня выписали на работу. Начальник мой, от греха подальше, отправил меня в командировку на Кубу, завхозом в детский лагерь. Там много наших детишек лечились и отдыхали, в том числе и облучённые Чернобылем. Фидель действительно был настоящим другом СССР, плюньте в рожу тому, кто скажет, что это не так! Ну, а настоящее моё задание было присмотреть, чтобы детишки наши там никакой идеологической заразы не подхватили, всё-таки Америка совсем рядом.

А когда вернулся, уже и Союза не стало, и КГБ назвали по-другому. И место мне в нём не нашлось. Вот и вся история. Вы молодцы, слушали внимательно, не перебивали. Может, теперь чайку хлебнём?

От чая Алла решительно отказалась. Её единственным желанием было убраться отсюда восвояси, желательно живой и целой. Волчара неодобрительно покачал головой, но настаивать не стал. Хотя мог бы, пистолет ведь он не спрятал.

– Ну, мы пойдём, – радостно заявил Игорь. – Спасибо за очень интересный рассказ!

– Самого интересного я не сказал, – сообщил Волчара. – Дело в том, что я так и не смог выяснить, что там нашли те парни в свинцовых костюмах. Но что-то они точно нашли. Потому что тогда пропали не только все члены той несчастной комиссии, не считая меня, но и сама комиссия напрочь исчезла. Как будто и не было её вовсе. Зачем засекречивать, если ничего не обнаружили?

– И так понятно, что они там нашли. Незачем и выяснять.

– Эх, завидую я вам, молодым! Всё для вас просто, всё понятно! Со мной не поделитесь? Любопытно старику, знаете ли…

– Мне не всё понятно, – возразил Игорь. – Я вот, например, так и не выяснил, из-за чего Чернобыль, собственно, рванул.

– Этого никто, мил человек, точно не знает. А теперь уж и не узнает никогда, – предсказал Волчара. – Эксперимент там какой-то был, хотели бесплатной энергии немного получить, а про то забыли, что бесплатным только сыр в мышеловке бывает. Вот и захлопнулась мышеловка, щелчок громкий был, да и народу погибло немало. И тех, кто наперекор природе пошёл, и совсем безвинных, кто просто рядом стоял или мимо проходил.