Андрей Сенчугов - Фантом

– Дело, как мне кажется, в другом. После недолгих размышлений я сделал вывод, что в этом виноваты вы, профессор. Вы, скорее всего, успели подстроить так, чтобы никто кроме вас не мог изготовить этот проклятый эликсир.

– Вы не правы, я ничего такого не делал.

– А я думаю иначе. Так вы решили отомстить нам, немцам. Вы ждали вашего ареста и заранее подстраховались. Своего заместителя Вяльбе вы предусмотрительно не стали посвящать в свои планы.

– Вы не… – попытался оправдаться Шиманский.

– Напрасно вы отрицаете, Шиманский, – перебил его Руф. – Ну что ж. Я предвидел ваш ответ. Поэтому мне ничего не остается, как предложить вам сделку, от которой вы не сможете отказаться.

Руф заиграл желваками на лице.

– Предложение мое такое – вы подскажете, как продолжить эксперимент, а взамен мы даем вам гарантию, что ваши дети и супруга не станут следующими жертвами, которые будут подопытными людьми в стенах лаборатории.

– Не трогайте их, прошу вас! Это бесчеловечно! – вне себя от горечи вымолвил Шиманский. – Вы не посмеете сделать это. Лучше убейте меня.

– Посмеем, профессор, уверяю вас. На этот эксперимент и так потрачено много сил и средств. И ничто нас не остановит. Непременно, следующими жертвами будут ваши близкие, клянусь в этом!

– Возьмите лучше мою жизнь, – сказал в полной растерянности Шиманский.

– Мне сейчас не нужна ваша жизнь. И ваших родных, между прочим, тоже. Предлагаю вполне равноценный обмен. И заметьте – я не собираюсь настаивать на том, что вас лично подвергали пыткам. Всё-таки – страх перед смертью детей и супруги должен сделать вас благоразумным, не так ли?

Шиманский не мог возразить – он потерял сознание.

Перед своим отъездом Руф, получивший на то соответствующие полномочия, сказал начальнику лагеря Роммингеру, чтобы тот доставил Шиманского в госпиталь для лечения и позаботился о надежной охране, так как жизнь профессора ещё представляет для Рейха большую значимость.

Глава 9

Алексей почти смирился со своим положением. Получив несколько раз болезненные внушения от Курта, он решил, что невидимка, натешившись властью над новым рабом, отпустит его. Главное – не гневить фантома и тогда он не сделает ничего плохого. Нужно сохранить в порядке свою нервную систему и не стать загнанным, таким, например, как Борисыч. А что оставалось делать? Пытаться бороться с Куртом? Но как? Какими способами? Обратиться к экстрасенсам? Или сходить в церковь и попросить совета у батюшки? А может быть найти выход на ученых-физиков, химиков, биологов и кого там ещё, кто мог бы объяснить такое странное явление природы, как не ушедший в мир иной со времен второй мировой войны нацист? Но навряд ли кто-либо по-настоящему сможет помочь. Кто-то не поверит, кто-то сочтёт все это за бред. А потом Курт начнёт еще более жестоко издеваться, и тогда держись, Лёха!

С этими грустными мыслями Алексей зашёл в офис фирмы, в которой трудился системным администратором. Рассеянно прошел к своему рабочему месту, ни с кем не поздоровавшись. Сотрудники не могли не заметить изменения в поведении Мельникова, который до недавнего времени был очень приветливым и общительным работником. Почти неделю как ставший угрюмым и раздражительным Алексей ловил на себе недоуменные взгляды коллег. Люди шептались за его спиной, пожимали плечами. Странное поведение Мельникова не осталось без внимания шефа, который тоже был удивлен. Котов Геннадий Сергеевич, лет пятидесяти человек, смотрел на Мельникова через стеклянную стенку, разделяющую его кабинет с офисом. Котов нажал кнопку и по громкоговорящей связи вежливо попросил Мельникова зайти к нему на аудиенцию.

– Алексей Михайлович, э-э… ну… в общем, как вы себя чувствуете? – добродушный колобок Котов, которого подчинённые называли между собой Котом, погладил свою лысину пухлой ладошкой. Он немного смутился и внимательно посмотрел на Мельникова.

– Я? Нормально чувствую. Почему спрашиваете, Геннадий Сергеевич?

– А вы сами не догадываетесь?

– О чём?

– Да вы садитесь, – Кот показал на кресло и наклонил голову к селектору, – Ниночка, золотко, кофейку нам сделайте, будьте добры.

Секретарша через минуту принесла поднос, поставила чашки.

– Ещё что-нибудь, Геннадий Сергеевич?

– Нет-нет, спасибо, Ниночка.

Секретарша вышла. Шеф сделал маленький глоток и спросил полушёпотом:

– Алексей, скажи прямо – что стряслось? Ты какой-то странный в последние дни. Сам этого не замечаешь?

– По правде говоря, Геннадий Сергеевич, есть немного.

– Вот! И я, понимаешь, наблюдаю за тобой и чувствую – что-то не так с тобой. Замкнутым стал, круги под глазами… В семье нелады? Или заболел, может быть?

– Да нет, не заболел. Устал, наверное.

– А! Ну, так бы сразу и сказал, – облегченно вздохнул Котов. – Ну, потерпи немного. Вот сейчас объект сдадим, и всем нам легче станет. Я забронировал места в пансионат. Так что всем коллективом рванем на отдых деньков на пять. Помнишь, как в прошлом году? Лес, рыбалка на заре, дискотека возле костра, песни под гитару…

– Да-да, – безрадостно согласился Алексей.

– Ладно, идите, Алексей Михайлович, – Кот в предчувствии предстоящей поездки за город радостно потёр было ладошки, но, не заметив такого же оптимизма со стороны Мельникова, сделал печальное выражение лица и вздохнул.

Алексей вышел. Добродушный Кот покачал головой и поднял чашку, чтобы сделать глоток. Чашка, вдруг, сама по себе перевернулась в его руке кверху дном, и горячий кофе вылился на рубашку. Из кабинета послышался вопль шефа.

Мельников сел на своё рабочее место, включил компьютер. За окном офиса ярко светило солнце, отражаясь от сверкающего красавца Мерседеса, стоявшего на небольшой стоянке. Шли по своим делам прохожие. Недалеко в скверике на лавочке сидел молодой человек, не спеша ел чипсы и непринуждённо посматривал то в сторону офиса, то на Мерседес.

Покончив с трапезой, вытерев руки носовым платком, парень посмотрел по сторонам и, не обнаружив ничего подозрительного, спокойно приблизился к автомобилю. Убедившись, что никто на него не смотрит, он к своему удивлению легко открыл незапертую дверь машины и проник в салон. Деловито и уверенно достал из кармана отмычку, вставил ее в замок зажигания. Затем легко завел двигатель, включил скорость. Газанул, надеясь быстро покинуть место, но машина оставалась неподвижной. Угонщик повторил попытку: поставил рычаг в нейтральное положение, затем вновь включил передачу, надавил на газ. Машина продолжала стоять. Парень решил включить заднюю, но машина с места не тронулась. Он не захотел сдаваться – Мерседес был слишком лакомым кусочком, к тому же так легко удалось проникнуть в него, и завелся без проблем! Наконец, он понял, что угнать автомобиль не удастся – видимо действует незнакомая противоугонная система. Парень с досады ударил кулаком по панели приборов. Потянул на себя дверную ручку, но дверь как будто заклинила. Толкнул ее плечом, но безрезультатно. Остальные двери, щелкнув замками, заблокировались. Угонщик начал паниковать. В довершении всего включился приёмник, и мужской хор на немецком языке заполнил салон песней о военном счастье доблестных унтер-офицеров. Молодой человек не на шутку испугался. Подёргав ещё несколько раз ручку, он хотел разбить стекло, но дверь, вдруг, неожиданно распахнулась. Секунду замешкавшись, угонщик выскочил из машины и быстро пошёл прочь. Едва сдерживая себя чтобы не побежать, он подошёл к дороге и в нетерпении стал ждать, когда проедет приближающийся грузовик, чтобы поскорее скрыться. Парень топтался на месте, бросая через плечо злые взгляды на непокорную машину, как будто пытаясь лучше её запомнить. Когда грузовик был уже совсем близко, парень ощутил сильный толчок сзади, так что спина прогнулась, и он едва не был смят колесами самосвала.