Джек Вэнс - Галактический следопыт

«Если вы нарушите или уже нарушили наши законы, вам придется иметь дело с последствиями. По словам капитана Боу, однако, насколько ему известно, за вами не числятся какие-либо правонарушения».

«Значит, вы однозначно гарантируете, что меня не арестуют?»

«Если вы не совершите преступление».

«Хорошо, — сказал Хетцель. — Придется рискнуть».

Глава 7

Хетцель направился по Пограничной площади к расплывчатым очертаниям Трискелиона. Нигде не было заметно фигур в голубой с зелеными нашивками униформе Ойкуменической службы безопасности. В вестибюле Трискелиона дежурный офицер не обратил на Хетцеля почти никакого внимания. Капитана Боу в вестибюле не оказалось.

Хетцель приблизился к ойкуменическому прилавку справочного бюро. С двух сторон треугольного бюро, обращенных к секторам лиссов и олефрактов, как всегда, никого не было. Висфер Кайл, обслуживавший посетителей в одиночку, указал Хетцелю на дверь в противоположной входу стене. Хетцель зашел в приемную, где за столом сидела хорошенькая блондинка — секретарша сэра Эстевана. Изображение на экране телефона недостаточно отражало привлекательность этой девушки. Хетцель подумал, что она напоминала изящный цветок нежной расцветки — светлые волосы, бледные, как зимний солнечный свет, шелковистая, как лепестки, кожа, утонченные, даже почти слишком тонкие черты лица придавали ей такую деликатность, словно она была наследницей многих поколений эстетов и аристократов. На взгляд Хетцеля, она была, пожалуй, чрезмерно чувствительна, чрезмерно брезглива и методична, а также, возможно, лишена чувства юмора; тем не менее, она, несомненно, создавала «стильную» атмосферу в управлении триарха.

«Висфер Хетцель? Сюда, пожалуйста».

Сэр Эстеван поднялся из-за стола, чтобы встретить Хетцеля: высокий и суровый, но безупречно красивый мужчина. По мнению Хетцеля, он был старше Вульдфаша. Явное сходство между Эстеваном Тристо и Казимиром Вульдфашем по ближайшем рассмотрении в какой-то мере исчезало.

Сэр Эстеван указал посетителю на стул и снова уселся: «Вы производите впечатление человека, одержимого безопасностью».

«Должностное рвение капитана Боу заставляет принимать меры предосторожности», — возразил Хетцель.

Сэр Эстеван позволил себе бледную усмешку: «Если я правильно понял, вы сослались на Гидиона Дерби как на своего клиента?»

«Ни в коем случае. Ситуация, в которой он оказался, меня интересует, и я предоставляю ему неофициальные консультации. Но он не является моим клиентом. Не следует упускать из вида это существенное различие».

«Вы были с ним знакомы раньше?»

«Я впервые встретился с ним сегодня. Молодой человек попал в затруднительное положение, что привлекло мое внимание, а рассказанная им история вызвала у меня профессиональное любопытство».

«Понятно. Не могли бы вы пояснить, в чем именно заключаются ваши профессиональные обязанности?»

«Я — частный детектив, следопыт, сыщик; называйте это как хотите. Фактически, в какой-то степени я любитель, а не профессионал, потому что выполняю только те поручения, которые мне нравятся — спасаю девиц, оказавшихся в беде, разгадываю интересные головоломки, ищу пропавшие сокровища».

«К какой из этих категорий относится дело Гидиона Дерби?»

«Его трудно назвать девицей, попавшей в беду, — признал Хетцель. — Тем не менее, я пытаюсь защитить его от врагов в меру своих возможностей».

Сэр Эстеван холодно рассмеялся: «А кто защитит врагов от Гидиона Дерби?»

«Именно этот вопрос я хотел бы с вами обсудить. Прежде всего, считаете ли вы Гидиона Дерби убийцей?»

«Не вижу другой возможности. Капитан Боу разделяет мое мнение. Посоветуйтесь с ним — он находился гораздо ближе к преступнику».

«Но вы не видели своими глазами, как Дерби стрелял из лучемета?»

«Нет. В этот момент его загородил капитан Боу. Я слышал шипение выстрелов, видел, как упали два гомаза, и тут же спрятался за столом. По существу, я не видел, что именно случилось».

«Вы вообще не видели висфера Дерби?»

«Нет, не могу утверждать, что я его разглядел».

«Но вы узнали его, когда увидели его на экране телефона?»

«Нет, я никогда раньше не встречал этого человека».

«Зачем ему — или, по сути дела, кому-либо другому — понадобилось бы убивать триархов?»

Сэр Эстеван откинулся на спинку кресла: «Допускаю, что убийца сошел с ума. Другого объяснения нет. Совершенно бессмысленный поступок».

«Что, если убийцей был выживший гомаз?»

Сэр Эстеван покачал головой: «Убийство такого рода противоречит нравам гомазов. Гомаз убивает, охваченный страстью к сопернику — чем-то вроде „вожделения“, если это можно как-то выразить в человеческих терминах. В любых других ситуациях гомаз не прибегает к насилию, если не подвергается насилию, и не убивает, если его не пытаются убить».

«Заметно, что вы изучали гомазов и хорошо разбираетесь в их повадках».

«Конечно — почему бы еще меня назначили на этот пост?»

«Лиссы и олефракты разделяют ваши интересы?»

Сэр Эстеван пожал плечами: «Мы редко и мало общаемся. Между людьми и пришельцами нет никаких неофициальных связей. Лиссы подозрительны и враждебны. Олефракты презрительны и враждебны. Все это, однако, не служит достаточным основанием для убийства их представителей».

«Как, по-вашему, они отреагируют на этот инцидент?»

«Думаю, что они прислушаются к разумным доводам. Если Дерби сошел с ума, им придется признать, что время от времени возможны случайные трагические происшествия такого рода».

«Допуская, что убийство совершил Дерби».

«Других возможностей нет».

«Капитан Боу находился в зале заседаний».

«Смехотворно! Почему бы капитан службы безопасности решился совершить такое преступление?»

«А почему бы на него решился Гидион Дерби?»

«Он сумасшедший».

«Может быть, капитан Боу сошел с ума?»

«Чепуха!»

Хетцель указал на дверь: «Этот выход ведет в зал заседаний Триархии?»

«Да».

«И эта дверь находилась под постоянным наблюдением вашей секретарши?»

«Она несомненно заметила бы, если бы кто-нибудь стоял в этом проходе и стрелял в меня».

«Может быть, кто-то заранее спрятался в зале заседаний?»

«Невозможно. Я пришел на заседание за пятнадцать минут до начала. Никто там не прятался».

«Что ж, в таком случае… Какое алиби есть у вас?»

Сэр Эстеван снова холодно усмехнулся: «Если подозрение падет на меня, я предпочел бы, разумеется, свалить вину на Гидиона Дерби, на гомаза или даже на капитана Боу».