Андрей Спиридонов - Нф-100. Хроники Эллизора. Сокрушение башни

За окном раздался стук, и Яков, вздрогнув, оторвался от чтения. На дворе уже стемнело, но полная луна выглядывала в разрывы облаков. В свете этой самой луны за окном, на приступке, перебирал лапами большой черный ворон и, похоже, намеревался ещё раз ударить по стеклу блестящим тяжелым клювом. Недолго думая, Яков распахнул окно, и вместе с зимней свежестью ворон неторопливо шагнул в комнату. Яков с недоумением наблюдал за тем, как нежданный гость, с шумом взмахнув крыльями, перелетел на стол, уселся рядом с раскрытой книгой и громко каркнул.

- Ну и что ты пожаловал... - начал было Яков и осекся, заметив, что одна из лап ворона тщательно обмотана плотной тканью. - Ах вот в чём дело, это, значит, почта! - с облегчением пробормотал посол, ощущая, что его оставляет некоторый мистический страх, который невольно охватил его при виде здоровенной черной птицы.

Письмо было от самого Варлаама:

"Дорогой Болфус! - быстро читал Яков. - Ты должен постараться ускорить осуществление того, что тебе поручено. По всему, те опасные процессы, которых мы хотели бы избежать, набирают силу с большей интенсивностью, чем мы ожидали. То есть, времени у нас гораздо меньше, чем можно было рассчитывать. Постарайся убедить главного хранителя в необходимости более тесного сотрудничества - хотя бы под тем предлогом, что мы располагаем нужными ему оригиналами документов, прямо касающимися Закона Эллизора. Это должно подействовать на него. Сообщи, удалось ли достичь соглашения относительно цен на транзит грузов. Будь здрав и просвещён во всякой мудрости! Варлаам Посвящённый".

Дочитав, Яков почувствовал, что у него сильно разболелась голова. Он с трудом нацарапал ответ, обмотал лапу ворона, почему-то испытывая к черному почтальону непреодолимую брезгливость, и выпустил его в окно. Удовлетворенно каркнув на прощание, ворон тут же взял направление в сторону Маггрейда и быстро скрылся за кронами ближайших берез.

Вокруг - необъятное в слабом пурпурным свете пространство, границы которого определить было трудно, потому что они тонули в желтоватом тумане. Под ногами хрустел сухой песок. Казалось, что жар и жжение немного утихли или, скорее, перестали возрастать, не прекратив все же внутреннего мучения. Тот, кто помог выбраться из тоннеля, шёл впереди, будучи одет в некое подобие туники серого невзрачного цвета. Он был коротко стрижен и худ - не то мальчик, не то - девочка, ведь из-за неясного рассеянного света толком разглядеть было невозможно. Шли очень долго, наверное, целую вечность. Песок всё так же скрипел под ногами, и никаких перемен вокруг - ни деревца, ни кустика, - пустыня да пурпурно-желтый туман. Наконец, мгла рассеялась и впереди показалось высокая прямоугольная башня, сложенная из тёмного камня. Она одиноко возвышалась среди невысоких песчаных взгорков, но за ней что-то блестело: это был лед - точнее, замерзшая поверхность не то моря, не то - озера. Внутри башни тёмная лестница вела наверх в прямоугольный зал, освещённый несколькими чадящими факелами, в то время как узкие окна-бойницы почти не давали света.

Мебель в зале отсутствовала, за исключением большого кресла с высокой деревянной спинкой, в котором утопал седобородый старец, одетый в серый и ветхий плащ, в разрывах которого было заметно тело. Вид старец имел древний и изможденный, казалось, что местами кости выпирают из-под кожи с такой силой, что того гляди просто-напросто порвут ее. Старец, как видно, дремал, потому что при появлении посторонних он с заметным трудом разлепил веки и воззрился на нас, потревоживших его покой:

- А-а, это ты, Анур... - сказал он (голос его звучал глухо, словно из-за плотной бархатной завесы), - значит, ты привела его?

- Да! Это он!

- Подойди ближе, благородный рыцарь, - сказал старец, - не удивляйся тому, что ты здесь! На самом деле это великая честь, будучи ещё живым, посетить меня! Но... ты не можешь здесь долго находиться, поэтому поспеши выслушать меня! Итак, передай великому магистру, что он должен всемерно поспешить, потому что, если его план не удастся, то я... я... рискую остаться здесь навсегда! Только сам великий посвящённый сможет вытащить меня отсюда! Если же его приход будет отсрочен, то я останусь здесь надолго... - голос его ещё больше задрожал: - Может быть... навсегда!

Старец замолчал, потому что речь давалась ему с огромным трудом, но, собрав силы, продолжил:

- Великий магистр должен помнить, сколь многим он обязан мне! Поэтому - пусть приложит все усилия! Иначе... иначе его может ожидать та же участь! Одна только явная неблагодарность мне приведёт его сюда... Надеюсь, тебе все понятно?

- Да, сир, я постараюсь все передать! Только...

- Что - только?

- Только меня мучает страшная жажда и огонь внутри, как мне избавиться от этого?

Казалось, старец хотел бы рассмеяться в ответ, но, как видно, смех у него почему-то не получался - в результате он лишь скорбно скривил губы и сказал:

- Огонь и жажда, говоришь? О-о, это не самое скверное, что может быть! Однако, пока всё просто! Ты должен изблевать весь тот хлеб и то вино, которое ранее принял по неведению! - говорящий помолчал, собираясь с мыслями, и закончил:

- Тогда... будешь искать другой огонь... более великий и могущественный! Ступай, мы ещё увидимся! Надеюсь, в лучшей обстановке...

Глава ДЕСЯТАЯ

ПРЕДДВЕРИЕ ЖЕЛЕЗНОГО ПОХОДА

Белла пребывала в некотором страхе из-за посланца Маггрейда Болфуса. Утром его обнаружили без памяти и в сильном жару в небольшом сугробе возле дома Деоры. Хорошо, что не успел замерзнуть и его вовремя доставили в амбулаторию, но похоже, что его дела были не очень хороши: из-за небольшой раны на пальце, видимо, развилось общее заражение крови, отчего доверенное лицо другого могущественного клана могло и умереть, если конечно организм не окажется достаточно крепким. Белла почти не отходила от больного, и это невольно понудило выслушивать весь тот бред, который нёс несчастный Болфус. А тот попеременно выкрикивал имена Варлаама, какой-то Анур и, что самое странное - Оззи, а также и её самой, Беллы. Последнее казалось просто невероятным и - пугало.