Владимир Михайлов - Приют ветеранов

— Так вот, мистер Докинг, — сказал Мерцалов в самом начале беседы, помешивая ложечкой в кофейной чашке (гость по достоинству оценил качество фарфора), — пока никаких телодвижений в раскрытых нами пунктах мы не наблюдаем. Но контроля не снимаем. Если это единственный интересующий вас вопрос, то можете доложить вашему руководству, что тут, по нашим данным, все в порядке. Более подробно может вам рассказать мой заместитель — он занимается этой проблематикой вплотную.

Надворов кивнул и улыбнулся. Докинг склонил голову в поклоне.

— Благодарю вас, сэр.

— Однако если вы позволите мне высказать одно предположение…

— О, разумеется!

— Благодарю. Предположение мое заключается вот в чем. Недавно в наших краях появился некто Берфитг. Полагаю, человек этот вам известен.

Докинг постарался сохранить полное спокойствие.

— Я наслышан о нем, сэр.

— Когда мы разговаривали с людьми, замешанными в работу тропы, эта фамилия всплывала не раз и не два. Могу ли я предположить, что ваш приезд как-то связан с визитом этого джентльмена?

— Мы не располагаем данными о его противозаконной деятельности в последние годы.

— У нас это называется «завязал». Что ж, вы прекрасно не ответили на мой вопрос, но настаивать я не буду. Вероятно, у вас есть основания. Хотя если вас интересует какая-то связанная с ним информация…

— Мы никогда не забываем старых знакомых, — сказал Докинг. — Тем более из числа наших соотечественников.

— Это очень правильно, — согласился Надворов.

— Еще один прекрасный ответ. Однако ничего компрометирующего: живет в отеле «Империум», намерен встретиться с работниками Министерства здравоохранения. Прибыл к нам в качестве полномочного представителя международного медицинского фонда «Лазарет». Приходилось слышать?

Докинг покачал головой.

— Лишь в самых общих чертах. Кажется, фонд объединяет несколько хирургических клиник в разных частях света?

— Совершенно верно. Клиник, специализирующихся на имплантации внутренних органов неизлечимо больным людям, а в последние годы — и на восстановлении утраченных конечностей за счет донорских. Дело весьма благородное, и ни в каких комбинациях они не замешаны. Во всяком случае, нас об этом никто не информировал. Вас, надо полагать, тоже?

Докинг кивнул. Надворов внимательно слушал.

— Так вот, насколько мне известно, Берфитг прибыл в связи с реализацией соглашения между нашей страной и названным фондом. Полгода тому назад наши партнеры предложили в порядке гуманитарной помощи и развития отношений приспособить для подобной деятельности одну из наших клиник. Фонд взял на себя поставку оборудования и обучение врачей их методикам. У нас пересадками занимаются достаточно давно, но не в таких масштабах, как, скажем, в Америке. Поставка оборудования и монтаж его ведутся, но, как обычно в таких случаях, возникают какие-то мелкие неувязки. Вот поэтому ваш Берфитт и прибыл сюда — своего рода чрезвычайный эмиссар. Мы не стали бы обращать на него внимания, да личность уж больно интересная, не правда ли? Сейчас мы никакого криминала в этом не усматриваем. Напротив, есть хорошие сдвиги: по его словам, через день-другой прибудет новый главный врач — весьма опытный хирург и организатор. Он возглавит клинику, пока все не наладится должным образом.

— Несколько неожиданная для Берфитта роль, — отметил Докинг. — Но, видимо, он на самом деле покончил с прошлым.

— Мы, конечно, наводили справки, насколько успели. Не только по поводу Берфитта персонально, но и вообще об этом контракте. Чисто. Уже известно, что наши врачи — есть договоренность — будут проходить стажировку во Франции, а пока их там будут натаскивать, у нас тут начнут работать специалисты одной из клиник этого фонда. Называется она «Гортензия» и находится под боком, в соседней стране. Слышали о ней? Новый главный врач, кстати, должен прибыть именно оттуда.

Докинг слегка нахмурился и, похоже, колебался — высказать ли то, что само просилось на язык. Генерал сделал вид, что не заметил этого.

— Итак, «Гортензия», — молвил Мерцалов, поставив чашку на блюдце и откидываясь в кресле. — Разумеется, мы о ней информированы — клиника известная, весьма. Ничего такого, что их компрометировало бы, у нас нет; никакого шума не возникало ни в печати, ни в судах, а знаете, как бывает, когда в клинике оступятся и разъяренные родственники…

Надворов усмехнулся. Британский гость, моргнув, откликнулся с обычной лаконичностью:

— Да, нам это известно.

Похоже, он старался расходовать как можно меньше слов, не имевших прямого отношения к его делу.

— И тем не менее?..

Произнося эти слова, Мерцалов на миг глянул в зрачки своего визави и тут же опустил взгляд пониже, а именно на галстук Докинга. Галстук был скромный, однотонный, и у генерала возникло подозрение, что его собственный, вполне отвечавший моде высших слоев московского общества, гостю кажется слишком пестрым и безвкусным, может быть, даже смешным. Мерцалов очень не любил выглядеть смешным. Сам виноват. Оделся, как для американца, а это все-таки британец.

Однако Докинга, кажется, занимал сейчас не мер-цаловский убор.

— Дело в том, сэр, — сказал он неторопливо, решившись наконец, — что у меня тоже не имеется к клинике «Гортензия» ничего, кроме интереса, а с недавних пор даже пристального интереса.

Это «меня» он намеренно подчеркнул, выделив голосом.

— Понимаю, — кивнул Мерцалов. — Я вас внимательно слушаю.

— С точки зрения профессиональной — медицинской, там действительно все обстоит благополучно. Клиника, как вы сами уже сказали, занимается почти исключительно трансплантациями. Диапазон ее в этой области чрезвычайно широк. Сердце, легкие, печень, поджелудочная, половая сфера, конечности… Сейчас, пожалуй, трудно назвать пересадку, какой тамошние хирурги не занимались бы.

— Я вижу, вы серьезно разрабатывали их деятельность. Почему?

— Мне трудно ответить на этот вопрос. Самым правильным, наверное, будет сказать: для души. Видимо, мой кругозор настолько узок, что я могу всерьез увлечься только раскрытием особо сложных случаев. Хотя бывало — попадал в неудобное положение: интуиция подводила.

— Ну что же, я вас прекрасно понимаю. И что же вы выяснили?

— «Гортензия» — ведущая среди подобных клиник. С нее, собственно, все и началось. Понемногу они собрали у себя едва ли не лучшие силы в этой области. Со всего света — от Аляски до Южной Африки. Если не ошибаюсь, там уже сейчас работают врачи из вашей страны.

— Совершенно верно, — согласился Мерцалов. — Там, насколько мне известно, созданы прекрасные условия — работа, вознаграждение. Страна приятная — маленькая, уютная, уровень жизни — из самых высоких в Европе, да и в мире, наверное. Меня только удивляло, почему клиника эта появилась не в Штатах: мы привыкли думать, что все лучшее — в Америке, если только не успела перехватить Япония. Так было в прошлом веке, так началось и третье тысячелетие, первая его декада. И вот вместо этих обетованных стран — Европа, причем не центр, а, так сказать, ближе к окраине: Калерия. Вы об этом не задумывались?