Анастасия Парфенова - Посланник

– Значит, такой Избранный есть в каждом мире?

– Нет конечно. Это не так просто. Но в данном случае знаки достаточно ясны. Сегодня исчезли последние сомнения. – И добавил тише, будто для себя: – Не хочу я иметь дело с Избранным.

– Почему?

– Да так... Пожалуй, пора приниматься за работу. Спасибо за суп, Юрий.

Ученик подчинился неохотно, но мгновенно, отлично зная, что от Посланника теперь уже ничего не добиться. После того как за Юрием закрылась дверь, Олег еще долго стоял, невидяще уставившись в одну точку.

Нет, он совсем не хотел иметь дело с Избранным.

Совсем.

Глава 4

Ее звали Данаи Эсэра, «Надежда Данаи», и она была столь же прекрасна, как и ее мир.

Лееку никогда раньше не приходилось иметь дело с Избранным-женщиной, и потому он не сразу сообразил, что ускользающее ментальное присутствие, по следу которого он шел уже несколько дней, носит отчетливо женственный характер. Однажды, усталый и исцарапанный, он вывалился из зарослей пустынных колючек прямо на камни у песчаного потока и чуть не утонул в широко распахнутых зеленых глазах.

Ей едва исполнилось тринадцать лет. Узкое смуглое лицо с тонкими, хищными чертами уже сейчас поражало внутренней силой, которой предстояло сотрясти горы и зазвенеть в веках. Фигура обманывала плавностью очертаний, хотя носила явные следы бесконечных боевых тренировок, которые начались еще до рождения: непросто сформировать из человеческого тела такого тонкокостного, стремительного хищника. Прямые, черные как смоль волосы, были собраны в хвост и падали на плечи густыми прядями, подчеркивая изгиб шеи.

Сотни поколений благородных предков, прошедших жесточайший естественный отбор, отражались в ее застывшей неподвижности.

Она стояла в тихо шуршащем потоке песка, сжимая в руках тонкое, остро заточенное копье, а висящая за спиной полная добычи сумка доказывала, что девочка умеет использовать это нехитрое оружие. Причем, судя по автоматически принятой защитной стойке и неземному спокойствию юного лица, не только против скользящих в песке ящериц. Свободная одежда скрывала уже начавшее оформляться тело, песок завивался в бурлящие водопады вокруг узких лодыжек, чувственные, слишком полные для сурового образа губы были сжаты. Посланник только и успел подумать: «Так, значит, пропавший ребенок махараджи – девочка!» – как его глаза встретились с двумя зелеными омутами, жившими своей жизнью на этом смуглом лице, и Леек понял, что погиб, окончательно и бесповоротно. И, что самое ужасное, был этому рад!

Он не знал, сколько они так простояли: он – на коленях, с выражением полного идиотизма на лице и она, уверенно сжимая свое грозное в умелых руках оружие, с отстраненным интересом разглядывавшая свалившееся откуда-то чумазое пугало. Наконец Данаи Эсэра заговорила, и Леек тут же решил, что за один звук этого голоса стоило умереть сотню раз в сотне миров.

– В деревне считают, что я – ведьма.

Она произнесла это спокойно, уверенно, с едва заметным горским акцентом. Какая-то дальняя, все еще действующая часть его сознания отметила, что раз уж ей предназначено быть верховной махараджани, то от акцента надо будет избавляться. Похищение и воспитание среди горцев, конечно, уберегло наследницу от резни, уничтожившей весь царственный род, но вряд ли строптивые князья признают над собой главенство кого-то, кто будет напоминать им о вызывающих страх и презрение варварах. Впрочем, сейчас же поправился он, эту они признают владычицей, даже если у нее будет четыре рога и хвост, как у ящерицы. А что им еще остается?

Точно со стороны Леек услышал свой голос.

– Ведьма? Это должно заставить меня в ужасе бежать?

Она, кажется, была озадачена.

– Конечно.

– Увы. – Он развел руками. – Я, понимаешь, тоже ведьмак. А в ужасе бегать от самого себя как-то не получается.

«Высшие, что я несу?» – удивлялся самому себе Посланник. Голова его кружилась, а мыслить логически почему-то никак не получалось.

Кажется, это называлось любовью с первого взгляда.

Серьезные зеленые глаза чуть напряглись, но девушка убегать, похоже, тоже не собиралась.

Леек испуганно протянул вперед руку.

– Не бойтесь меня, принцесса! Вам не нужно меня бояться.

Бездонная зелень окрасилась легким изумлением.

– Я не боюсь. – Кажется, сама мысль о том, чтобы испугаться, показалась ей нелепой. – Я тебя знаю. Ты человек из моих снов.

Снов?

– Почему ты называешь меня принцессой?

Леек медленно, стараясь выглядеть как можно менее угрожающе, поднялся на ноги. Протянул руку, но девочка проигнорировала предложенную помощь, вспрыгнув на камни грациозно и небрежно, как будто в этом не было ничего особенного. Раджанин Тао, Тигр Песков, Воин Заката, старый капитан легендарной изумрудной гвардии махараджи, тринадцать лет назад похитивший новорожденного наследника (наследницу?) и воспитывавший ее все эти годы, позаботился о том, чтобы будущая владычица Данаи не нуждалась в помощи мужчин: ни в чем и никогда. Говорили, не было в мире тысячи пустынь воина, который мог бы сравниться со старым Тао. И старый Тигр Песков вырастил достойную преемницу.

– Почему ты называешь меня принцессой, чужеземец?

Леек склонил голову в придворном поклоне, опуская глаза перед той, кому предстояло стать величайшей правительницей в этом мире.

– Пройдемте к дому Вашего учителя, моя махараджани. Боюсь, настала пора открыть Вам правду о Вашем наследии и Вашей судьбе...

Олег прерывисто вздохнул, прогоняя воспоминания. Погрузиться в транс никак не получалось. Единственная Избранная, с которой ему приходилось иметь дело... А вот теперь, похоже, будет еще одна. Посланник был отнюдь не уверен, что сможет пережить встречу с еще одной такой женщиной. И что захочет пережить...

Но этот мир не был Данаи. А Избранная спасительница не будет его Эсэрой. Уж в этом-то можно было не сомневаться. Он справится. Разве у него есть выбор?

Он в который раз попытался соскользнуть в знакомое состояние расслабленного сосредоточения. Посланник сидел на столе перед широко распахнутым окном, его ладони покоились на переплетенных в позе лотоса ногах, спина прямая, лопатки отведены назад. Поднимавшийся из двух курильниц тонкий аромат едва щекотал ноздри, волосы чуть шевелились на ночном ветру. Глупо, но в таком деле он не мог пренебречь даже мелочами, если они помогают настроиться на нужный лад.

Перед ним расстилался спящий город: пустынные улицы, свет разбитых фонарей, тихий гомон спящих сознаний. Полная луна плыла по темному небосклону, будто огромная светящаяся бабочка. Каковы бы ни были недостатки этого мира, здесь было красивое небо.