Элиезер Юдковски - Тройной контакт

Корабль висел над улицами, между зданиями.

Другие корабли, всё ещё в поиске целей, скользили над головой, как падающие звёзды.

Длинные, изящные переливчатые щупальца выросли из корабля, двинулись вниз к толпе. Одно протянулось к балкону, и Эйкон увидел, что на его конце обозначен контур двери.

Толпа не рассеялась, не разбежалась в панике. Крики замолкли, будто кто-то сильный обнял слабых и успокоил их. Пожалуй, этим можно было гордиться в последние секунды старого человечества.

Щупальце остановилось прямо перед Эйконом. Дверь, нарисованная на его кончике, отворилась.

Как ни странно, сейчас толпа смотрела на него.

Эйкон глубоко вздохнул. Ему было страшно, но...

Бессмысленно было стоять и продолжать бояться в ощущении своей жалкой никчёмности.

Он шагнул в дверь, в элегантную и хорошо освещённую прозрачную капсулу.

Дверь закрылась. Без звука, без дрожи капсула двинулась к инопланетному кораблю.

В самый последний раз Эйкон подумал обо всех своих страхах, о болезненном ощущении в животе и о переходящем в боль жжении в пересохшем горле. Он ущипнул себя за руку — сильно, очень сильно... И почувствовал предупреждающий стоп-сигнал.

"Прощай", подумал Эйкон, и слёзы покатились по его лицу, как будто одно непроизнесённое слово — в самый последний раз — разбило его сердце.

КОНЕЦ

7/8. Настоящий финал: Жертвенный огонь

Исповедник, который незамеченным стоял за спиной Эйкона, высунул из рукава маленький парализатор. Он один на корабле имел право применить это оружие в случае чьего-либо явного умопомешательства. Молниеносным движением Исповедник вскинул руку...

... и вырубил Лорда Эйкона.

Эйкон рухнул почти мгновенно, как будто почти все нитки, на которых он висел, уже были перерезаны, и лишь немногие удерживали тело на месте.

Страх, шок, ужас, простое удивление: с таким видом потрясённая конференц-рубка смотрела на Исповедника.

Из-под капюшона донеслись слова, которым было безусловно воспрещёно исходить из этой тени: слова приказа.

— Лорд Пилот, ведите нас обратно по туннелю в систему Гюйгенс. Стартуйте немедленно, мы в критической ситуации. Леди Сенсор, вы должны полностью перекрыть все коммуникации, кроме единственного канала под вашим прямым контролем. Мастер Фэндома, дайте мне ключи доступа к активам каждого существа на этом корабле. Нам понадобится капитал.

На мгновение конференц-рубка замерла в безмолвии и неподвижности. Каждый ждал, что кто-то другой что-нибудь сделает.

Потом...

— "Невозможный" стартовал, милорд, — сказал Лорд Пилот. Он снова выглядел здравомыслящим. — Каков ваш план?

— Он не твой лорд! — крикнул Мастер Фэндома. Его голос упал: — Простите, Исповедник, мне вовсе не показалось, что наш Лорд Администратор потерял рассудок. И вы — один из всех — не можете просто присвоить власть...

— Да, Эйкон был в здравом уме. Но он честный человек, который сдержал бы слово, а такого я не могу позволить. Что касается меня, я трижды отрёкся от своего звания, и я больше не Исповедник. — С этими словами бывший Исповедник сбросил капюшон.

В любое другое время эти слова, жест и открывшееся лицо вызвали бы шок вплоть до обморока. Но сейчас, когда на карте стоял весь человеческий вид, это показалось всего лишь интересным. Хаос уже вырвался на волю, безумие воцарилось в мире, и небольшой довесок уже не имел значения.

— Предок, — сказал Мастер, — вам дважды запрещено здесь командовать.

Бывший Исповедник сухо улыбнулся.

— Знаете, правила вроде этого существуют только в наших головах. А кроме того, — добавил он, — я не направляю будущее человечества в полном смысле слова. Я просто заслоняю его от пули. Это даже не совет и тем более не приказ. И это... разумно... чтобы именно я, а не кто-либо из вас, сделал эту работу...

— Да мать вашу в жопу ножницами, — сказал Лорд Пилот, — будем мы спасать человечество или нет?

В течение некоторого времени остальные раздумывали над ответом.

А потом Мастер вздохнул и наклонил голову в знак согласия с бывшим Исповедником.

— Я подчиняюсь вашим приказам... кирицугу.

Даже сам Кирицугу вздрогнул от такого обращения. Но у них было много работы и мало времени.

* * *

"Невозможный Возможный Мир" вернулся в систему Гюйгенс из своей знаменитой экспедиции, вынырнув из того самого беспрецедентно аномального туннеля. И тотчас, не медля ни секунды, выдал в эфир рыночный ордер.

Это уже нарушало с десяток законов. Если "Невозможный" сделал научное открытие, он должен был выложить результаты в открытый доступ, прежде чем выставлять на продажу. В противном случае он бы не нажился, а вызвал хаос. Участники рынка не стали бы иметь с ним дела; один только факт желания что-либо купить или продать был бы для них достаточной причиной не делать этого. Весь рынок застопорится, пока хеджеры будут теряться в догадках, какие научные данные скрывает экспедиция, и кто из конкурентов владеет инсайдерской информацией.

"Невозможный" игнорировал правила. Он передал условия нового контракта на прогноз с пометками СВЕРХЧРЕЗВЫЧАЙНАЯ СИТУАЦИЯ, БЛИЗКАЯ УГРОЗА и КОМАНДУЕТ ИСПОВЕДНИК. Неправомерное использование этих пометок повлекло бы крайне суровое наказание, вплоть до полной конфискации — зато любая из них гарантировала появление контракта на рынке прогнозов почти со скоростью света.

"Невозможный" разместил первоначальный ордер на контракт, обеспеченный почти всей суммой активов экипажа.

Текст прогноза гласил:

Через 3 часа 41 минуту туннель между Гюйгенсом и Землёй станет непроходимым.

Ещё через 30 минут все люди в этой системе погибнут.

Проход через систему будет с этого времени навсегда закрыт для людей.

(Нижеследующий текст не является частью условий контракта, но объясняет, почему оценка вероятности базовой гипотезы обладает высокой социальной значимостью:

ЧУЖИЕ. САЖАЙТЕ ДЕТЕЙ НА ВСЕ КОРАБЛИ И УЛЕТАЙТЕ! УМАТЫВАЙТЕ ИЗ ГЮЙГЕНСА ПРЯМО СЕЙЧАС!)

Системе Гюйгенс почти хватило времени на вдох и выдох.

А потом рынок сошёл с ума, и каждый одинокий трейдер подсчитывал свои шансы, а каждый семейный бросал работу и вёз детей в космопорт.

— Шесть, — бормотал Мастер Фэндома, — семь, восемь, девять, десять, одиннадцать...

В конференц-рубке возникла голограмма — вызов от Президента Центральной Расчётной Палаты Гюйгенса. Президент просила (или, лучше сказать, требовала) разговора с Лордом Администратором "Невозможного Возможного Мира".