Роберт Хайнлайн - Космическое семейство Стоун

Приступать к исправлению ошибок можно будет только через пятнадцать-двадцать часов — надо позволить отклонениям накопиться, чтобы их можно было измерить.

Выход же на обратную эллиптическую орбиту к Луне был совсем новой, непродуманной задачей. Капитан Стоун не взялся за нее не потому, что ленился — он все равно собирался решать обе задачи, но ничего никому не сказал. Сейчас его беспокоило другое: за ним шло несколько других кораблей, и все на Марс. В следующие несколько дней старты на Марс будут частыми — все воспользуются благоприятным периодом, который бывает раз в двадцать шесть месяцев и во время которого перелет на Марс стоит относительно «дешево» — эллипсоид с минимальным расходом горючего, идущий по касательной к орбитам обеих планет действительно выводит на сближение с Марсом, а не на какой-нибудь глухой отрезок марсианской орбиты. Все корабли, за исключением военных судов и безумно дорогих пассажирских лайнеров, стараются стартовать на Марс именно в это время.

Идеальное время для старта — всего четыре дня, когда корабли, поднимающиеся из Лейпорта, платят за эту привилегию приличную надбавку сверх обычной платы за обслуживание. Только большой корабль может себе позволить столько выложить — стоимость сэкономленного жидкого водорода все равно перекрывает сумму, уплаченную за старт. «Перекати-Стоун» стартовал как раз перед началом этого периода, а значит, за ним тянется, как бусы на ниточке, добрая дюжина кораблей, и все они следуют к Земле, а от нее — на Марс. Если «Перекати-Стоун» повернет обратно и отправится вместо Марса на Луну, могут возникнуть транспортные пробки, Столкновения космических кораблей — дело почти неслыханное. Космос очень велик, а корабли очень маленькие. Но все возможно, особенно когда много кораблей идут одним курсом в одно время в одном секторе пространства. Космонавты никогда не забудут случая с «Восходящей звездой» и патрульным кораблем — тогда погибло сто семь человек и никто не остался в живых. Корабли будут стартовать на Марс и в следующие три дня, и потом. «Перекати-Стоун», сделав оборот вокруг Земли и повернув к Луне (в то место, где в это время будет Луна), пойдет по диагонали через их трассы. Мало того — вокруг Земли вращаются три радиотрансляционных спутника и космическая станция. План полета каждого корабля, утвержденный штурманской станцией Луны, принимал в расчет эти четыре орбиты, но возможный аварийный маневр «Лерекати-Стоуна» будет лишен такой страховки. Роджер Стоун мысленно грыз себе ногти, понимая, что служба движения может и не разрешить ему сменить утвержденный план полета, — а так она и поступит при малейшей вероятности столкновения, болен у Стоунов ребенок или не болен.

А он, капитан Стоун, нарушит запрет, рискнет пойти на столкновение и доставит сына на Луну — где наверняка лишится пилотских прав и где, возможно, Адмиралтейский суд вынесет ему суровый приговор. Кроме космической станции и радиоспутников вокруг Земли от полюса до полюса циркулировали еще и автоматические атомные ракеты Патруля, но было маловероятно, что траектория «Перекати-Стоуна» пересечется с орбитой одной из них — ракеты летали сразу за пределами атмосферы, а космическим кораблям разрешается опускаться так низко только при посадке. Зато при повороте домой «Перекати-Стоун» непременно войдет на орбиты спутников и космической станции… Минутку! Роджер Стоун обдумал свою внезапную идею. Возможно ли выйти на стыковку со станцией вместо возвращения на Луну? Если возможно, он смог бы вернуть Лоуэлла к нормальному весу на пару дней раньше — на станции есть помещения с искусственной тяжестью!

Баллистический компьютер был свободен — Кастор и Хейзел все еще занимались нудной процедурой постановки задачи. Капитан Стоун сел у компьютера и стал составлять приблизительный запрос — сейчас он не обращал внимания на тонкости баллистики, а просто спрашивал машину, можно это сделать или нет? Полчаса спустя он сдался, плечи у него опустились. Да, он мог выйти на орбиту станции — но почти в сотне градусов от нее. Самый щедрый расход топлива не поможет ему добраться до станции.

Роджер со злостью выключил компьютер. Хейзел оглянулась:

— Что с тобой, сын?

— Думал, мы сможем причалить к станции. Оказывается, нет.

— Я могла это тебе сразу сказать.

Роджер, не ответив, пошел на корму. Лоуэллу, как выяснилось, лучше не стало.

Иллюминаторы правого борта заполнила Земля — круглая, зеленая и красивая. «Стоун» быстро приближался к ней, и оставалось меньше десяти часов до критического момента, когда придется выбрать тот или иной маневр. Аварийный план полета, составленный Хейзел, проверенный-перепроверенный капитаном, передали по радио в службу движения. Все были настроены на возвращение, но все-таки Поллукс с помощью штурманской станции в Кито, что в Эквадоре, вычислял отклонения от основного плана полета и разрабатывал вариант для поворота на Марс.

Доктор Стоун заглянула в люк рубки, встретилась глазами с мужем и сделала ему знак выйти к ней. Он поплыл за ней в каюту.

— Что? — спросил он. — Лоуэллу хуже?

— Нет, лучше.

— Да ну?

Дорогой, по-моему, у него и не было никакой космической болезни.

— Что ты говоришь?

— Ну разве что самую малость. Но, по-моему, все симптомы указывают на аллергию — у него повышена чувствительность к седативным средствам.

— В первый раз слышу о такой форме аллергии.

— Я тоже, но ведь всякое бывает. Я перестала давать ему лекарство несколько часов назад, видя, что оно не помогает. Ему сразу стало легче, и пульс улучшился.

— Значит, все в порядке? И он может лететь на Марс?

— Слишком рано об этом говорить. Мне бы понаблюдать за ним еще пару дней. — Эдит, ты же знаешь, что это невозможно. Мне надо производить маневр.

Роджер уже дошел до точки нервного напряжения и недосыпания — в последний раз он спал за сутки до старта.

— Знаю. Предупреди меня за тридцать минут до этого момента, и я отвечу тебе окончательно.

— Ладно. Ты извини, что я так рычу.

— Дорогой мой Роджер!

Не успели они завернуть «за угол» Земли, мальчику стало намного лучше. Мать несколько часов продержала его под легким снотворным. Проснувшись, он потребовал есть. Эдит попробовала дать ему несколько ложек заварного крема. Первой ложкой он подавился, но только потому, что не привык глотать в невесомости. Вторую ложку он проглотил и удержал съеденное. Лоуэлл уверял, что еще голоден, но мать больше есть не позволила. Тогда он потребовал, чтобы его отвязали от койки. Эдит согласилась, но велела Мид сидеть с ним и не выпускать его из кубрика. Сама же отправилась поговорить с мужем. Хейзел и Кастор сидели у компьютера — Кастор диктовал программу, а Хейзел нажимала клавиши. Поллукс принимал с Земли доплеровские данные. Эдит отвела мужа в сторону и шепнула: