Андрэ Нортон - Гаран вечный: Кристалл с грифоном. Год единорога. Гаран вечный

В отсутствие сына Лорд Ульрук не терял времени даром и укреплял замок.

В тот вечер я была свободна от дел, и впервые за долгое время взяла в руки шар с грифоном. Я думала о том, кто послал его мне. Где он сейчас? Стоит под звездами с мечом в руке и не знает, когда звуки рога позовут его в бой? Хотя я совсем не знала его, я от всей души пожелала ему удачи. Шар излучал приятное тепло и слабо светился в полумраке. Теперь это не казалось странным, напротив, тепло как-то успокаивало меня и снимало тяжкую тревогу.

Внезапно шар затуманился, и я уже не могла различить в нем грифона. В клубящемся тумане возникли движущиеся тени, в которых угадывались сражавшиеся люди. Один из них был окружён плотным кольцом врагов, наседавших на него. Я вскрикнула и на меня нахлынул страх, хотя я не могла различить, кто же там сражался. Но мне казалось, что этот талисман, присланный моим женихом, показывает мне сейчас его смерть. Я сорвала цепь с шеи и отшвырнула шар в сторону. Вернее попыталась это сделать, но шар не повиновался. Шар светился и грифон смотрел на меня красными блестящими глазами. Конечно же, я стала жертвой своего воображения.

— Вот ты где! — услышала я укоризненный голос Инглиды. — Тороссу очень плохо, он хочет тебя видеть.

Как мне показалось, она смотрела на меня с ревностью. С тех пор, как она вышла из шока, она снова стала Инглидой из Тревампера. Временами мне требовалось все самообладание, чтобы сдержаться и не ответить резкостью на её колкости. Она вела себя так, как будто была тут хозяйкой, а я — ее ленивой служанкой.

Торосс поправлялся очень медленно. Его лихорадка поддавалась лечению дамы Мат, но болезнь неохотно покидала тело. Вскоре мы обнаружили, что мне удается заставить его поесть или успокоить, когда он начинал метаться по постели. Я охотно делала это, но мне не очень нравилось, когда он брал мою руку, не нравились его странные взгляды и улыбка. В тот вечер мне совершенно не хотелось идти к нему. Я была потрясена тем, что видела или воображала в шаре. Я заставляла себя не верить, но сейчас шла война и мой жених сражался наравне с другими, так что вполне могло быть, что он погибнет, а мне не хотелось верить в это. Но я страстно хотела бы иметь сейчас дар ясновидения или же иметь возле себя Мудрую Женщину, обладающую таким даром. Правда, Дама Мат с большой неприязнью относилась к тем, кто использует загадочные силы.

Наши родственники были лишь первыми беглецами, что пришли под защиту стен нашего замка. И хотя дядя предвидел, что нам придётся кормить множество людей, когда отдавал приказ сделать большие припасы, он ни разу не сказал нам этого. Но теперь мы могли оценить по достоинству его предусмотрительность. Всякий раз, когда я выдавала продукты на день, я задумывалась, хватит ли нам, даже при скудном рационе, этих запасов до следующего урожая.

Беженцы, в основном крестьяне, женщины, дети, старики и раненые мужчины, прибывали постоянно. Мало кто из них мог помочь в защите замка, если возникнет такая необходимость, поэтому мы с маршалом и дамой Мат решили, что неразумно держать в крепости столько лишних ртов. Поэтому, как только установится подходящая погода, надо будет отослать их на запад в долины, не затронутые войной, а может даже и в Монастырь в Норстатте. И теперь, когда я входила в комнату, где лежал Торосс, моя голова была занята мыслями об этом, а не о моих видениях в шаре.

Он лежал на подушках и мне показалось, что ему гораздо лучше. Зачем же он меня позвал? Этот вопрос вертелся у меня на языке, когда леди Ислайга, сидевшая возле постели, поднялась и вышла из комнаты. Торосс поднял руку, приветствуя меня. Выходя, Ислайга даже не взглянула на меня, что-то бормоча себе под нос.

— Джойсан, сядь сюда, чтобы я мог видеть тебя! — голос его был твердым и уверенным. — У тебя под глазами круги. Ты изнуряешь себя работой, моя дорогая.

Я подошла к стулу, но не села, а стала рассматривать его лицо. Оно было осунувшимся и бледным, а страдания избороздили его морщинами. Однако глаза были чистыми и в них не было тумана, вызванного бредом и лихорадкой. И то беспокойство, которое всегда охватывало меня, когда я была с ним, снова вернулось.

— У нас очень много дел, Торосс. Я делаю не больше того, что от меня требуется.

Я мало говорила, думая о том, стоит ли мне напомнить, что я обручена и ему не следует проявлять ко мне нежные чувства и заботиться обо мне.

— Скоро все кончится, — произнес он. — Война и её ужасы не коснутся тебя в Норстатте…

— Норстатт? О чем ты говоришь, Торосс? В Норстатт отправятся беженцы. Мы не можем оставить их здесь, у нас мало продовольствия, но наши люди останутся здесь. Может быть, ты тоже отправишься в Норстатт.

Сказав это, я сразу почувствовала облегчение. Мне будет легче жить, когда эти родственники покинут замок.

— Ты тоже поедешь с нами, — безапелляционно заявил он. — Девушке не место в крепости во время осады…

— Дама Мат… — прошептала я, но сразу замолкла.

Нет, она не могла решить этого без меня, ведь я отлично знала ее. Я овладела собой. Торосс не имеет ни малейшего права приказывать мне. Я покину замок только по приказу дяди… или лорда Керована, и никто больше не может приказывать мне.

— Ты забыл, что я обручена. Мой жених знает, что я в Икринте. Он приедет за мной сюда, так что я останусь тут и буду ждать его в замке.

Лицо Торосса вспыхнуло.

— Джойсан, ты что, ничего не видишь? Почему ты так ему предана? Ведь он не вызвал тебя, когда пришло время свадьбы. Прошло уже много времени и ты можешь разорвать помолвку. Если бы ты была ему нужна, разве он не пришёл бы за тобой раньше?

— Даже через вражеские ворота? — спросила я. — Лорд Керован повел отряд Ульмсдейла на юг. Сейчас не время думать о свадьбах и о выполнении обычаев. Я не разорву нашу помолвку, если он сам не захочет этого сделать; пока он не скажет, что я ему не нужна. — Может я говорила не совсем то, что думала, но я была женщина и имела свою гордость. Я хотела, чтобы Торосс наконец понял, и чтобы не настаивал на том, чего невозможно сделать. Если он будет уговаривать меня и дальше, то тогда нашей дружбе придёт конец, а мне этого не хотелось.

— Ты сможешь быть свободна, если захочешь этого, — упрямо продолжал он, — если бы ты была честна сама с собой, Джойсан, ты призналась бы себе, что сама хочешь этого. Меня тянет к тебе с первого дня, как я увидел тебя. И ты ощутишь то же самое… И если бы ты позволила своим чувствам…

— Неправда, Торосс! То, что я тебе говорю, также сильно, как клятва Огня. Я хотела бы, чтобы ты понял. Я жена лорда Керована и останусь ей до тех пор, пока он сам не откажется от меня. Поэтому мне не подобает слушать то, что я слышу от тебя. И я не могу больше оставаться с тобой!