Концерт Патриции Каас. 5. Жизнь продолжается. Недалеко от Москвы, продолжение - Марк Михайлович Вевиоровский
– Ты не терпи, ты покричи! Давай дышать! Теперь тужься! – командовала ей медсестра.
Уля послушно дышала и тужилась, и чувствовала кроме руки Гриши еще чье-то ласковое прикосновение.
– Улечка, ты молодец! – это явно был дядя Толя. Только он умел так ласково говорить с ней, кроме Гриши.
Детский крик совпал с облегченным выдохом Ули и она расслабилась.
– Ну-ка, папаша, подвинься! Мамаша, принимай дочку! Богатырь!
И Уле на грудь осторожно положили красного сморщенного младенца.
Девочка повозилась, устраиваясь поудобнее.
– Верочка, это твоя мама!
– А это твой папа! А почему она затихла?
– Ей тепло и хорошо. Сейчас мы ее вымоем, взвесим и измерим. Она немного покричит, не волнуйтесь.
В коридоре и в соседней комнате громко закричали «ура!», а Гриша осторожно поцеловал Улю в искусанные губы.
– Спасибо тебе, моя дорогая Улечка! Теперь нас стало трое!
Запеленатую девочку положили рядом с Улей, и та мгновенно замолкла, почувствовав тепло. В коридоре против всяких правил шеренгой стояли люди и негромко, чтобы не испугать девочку, приветствовали Улю и Верочку. А заодно и Гришу.
В светлом боксе Уля самостоятельно перебралась с каталки на кровать, а Верочку уложили рядом в прозрачную колыбельку.
– Спи, – целуя ее сказал Гриша. – Если что-нибудь будет нужно – звони.
Его обнимали и поздравляли.
– Я тоже так хочу …
– Обязательно! Через год я привезу тебя сюда и ты родишь нам сына. Договорились?
– А когда можно будет пообщаться с девочкой?
– Что вы имеете в виду, молодой человек?
– Поговорить с ней, погладить ее.
– Она вряд ли вас услышит.
Гриша еще побывал у девочек в палате несколько раз, покормил Улю, поговорил с дочкой. Казалось, девочка с интересом слушала его, и довольно попискивала, когда он поглаживал ее спеленатое тело. У Ули еще не было молока, но девочка уже искала сосок и присасывалась.
Это было так прекрасно, что Гриша не удержался и прямо в коридоре нарисовал Улю с дочкой.
А в их комнате уже ставили детскую кроватку, и не было отбоя от опытных специалистов – в обустройстве комнаты принимали участие все недавние мамы – и Лена Долгополова, и Виолетта Ерцкая, и Полина Ерлыкина, и Даша Огородникова, и все названные сестры Свиридова.
Натащили столько игрушек, что пришлось большую часть убрать в шкаф.
У Ули появилось молоко и девочка с удовольствием сосала, а потом сонно отваливалась.
И спокойно спала, и начинала попискивать только к следующему кормлению.
В бокс пустили Борю. Уля с удивлением наблюдала, как дочка открыла мутные еще глазки и внимательно посмотрела на Борю. А тот говорил ей какую-то ерунду про глазки, ручки, ножки … Но Верочка все это слушала очень внимательно.
Она стала улыбаться матери и отцу, внимательно разглядывала деда и бабку и с удовольствием занималась гимнастикой. Голову ей держать еще не удавалось, но все равно врачи говорили о быстром росте девочки.
Сошедшего с автобуса Гришу перехватила Оля Петрова.
– Гришка, я тебя поздравляю! – она расцеловал Гришу. – Я так рада за вас!
– Спасибо, Оля. Ты знаешь, такая чудесная девчонка эта Верочка … Мне очень жаль …
– Ну, что ты … Ты меня знаешь даже лучше Володи … Не обижай жену – сейчас для нее главное дочка, а ты уже на втором месте …
– Как можно обижать ее – она же мне дочку родила!
ДОМОЙ
Забирать Улю с дочкой приехала целая делегация, причем кроме друзей и знакомых Свиридовых было очень много интернатовских. Все тащили цветы и двор перед крыльцом больницы стал похож на оранжерею.
Когда на крыльце показался Гриша с дочкой на руках и счастливая Уля, держащая Гришу под руку, то все собравшиеся дружно закричали и захлопали. От желающих отвернуть край конверта и взглянуть на девочку не было отбоя, а Верочка спокойно посапывала и причмокивала во сне.
Вся кавалькада машин медленно двинулась в город, причем цветами заняли целую машину. Как-то так получилось, что Елка с Костей оказались ближе всех и Елка даже немного подержала Верочку, а Костя помог Грише донести узел с вещами, которыми уже обросла новорожденная.
– Пойдешь ко мне в крестные? – спросила Уля Елочку.
– С удовольствием! А потом вы к нам!
Из комнаты быстро выгнали всех приехавших, и Верочка устроилась в своей первой кроватке. А Уля облегченно опустилась на диван.
– Как ты? Очень устала?
– Ничего, Гриша. Это наша дочка, ты понимаешь?!
– Милая моя Улечка! Это наша дочка, и это твоя заслуга!
Уля прижалась к мужу, положила голову ему на грудь.
– А ты уж будто бы и ни при чем …
Верочка проснулась и заявила об этом.
Перепеленывали ее вместе Уля и Гриша, а дочка улыбалась им.
– Ну, нас-то пустите! – поскреблись Тоня и Толя.
Верочка поулыбалась и деду с бабкой.
Когда девочка уснула дед с бабкой и молодые собрались за столом.
– Давайте в узком семейном кругу … Потом гости набегут …
– Мы поздравляем нашу дорогую Уленьку и папу Гришу с рождением дочки и желаем всем им здоровья …
– А мы поздравляем дедушку и бабушку с внучкой!
РЕЖИМ ДНЯ
Когда ночью Верочка подавала голос и требовала сухие пеленки, то к ней вставал Гриша и еще не очень ловко перепеленывал дочку под бдительным взглядом жены. Потом Уля подкатывалась к Грише под бочок, устраивалась поудобнее и засыпала до кормления.
Следующие дни не было отбоя от гостей, а потом Уля с дочкой выехали на улицу. Верочка внимательно разглядывала окружающий мир, а затем засыпала в коляске, не обращая внимания на любопытствующих зрителей.
Устанавливался новый режим дня всей семьи.
В середине дня у Верочки был мертвый час, который она проводила на улице, в беседке за кустами. С ней в беседке сидела и читала книжку Уля, иногда Гриша, но бывало и Тоня. А в субботу и в воскресение с внучкой сидел Свиридов, реже – Тоня, а родителей отпускали погулять. Но не надолго – к кормлению Уля всегда возвращалась и Верочка с аппетитом сосала маму.
И росла, и прибавляла в весе.
Гриша снова стал делить новый кабинет с отцом.
Там у него был свой стол около окна, и свой большой шкаф для папок с рисунками.
В будние дни Гриша работал в кабинете в одиночестве и очень редко к нему приходили те, кого он рисовал.
Чаще всего это была Уля, иногда с дочкой …
С ЗАКАЗЧИКАМИ ПО ИНТЕРНЕТУ
В субботние и воскресные дни кабинет чаще бывал пуст – Свиридов-старший и Свиридов-младший редко работали в выходные. Но тем не менее у
