Александр Лукьянов - Черная пешка
-Великое дело сделали. Ракета замечательная, целый город разворотить сможет... Одно нехорошо - вы же в нее девять тыщ фунтов сахарного спирта заливаете! Сделайте из этого сахара ром, раздайте моим десантникам, так они вам этот город с ходу возьмут!
Даццаху Хо ухмыльнулся.
-Хорошая байка! –одобрил, звякнув вилкой, второй глубоководник, -Будем считать, что это присказка. А вот послушайте-ка сказку. Знавал я одного начальника нашей отрядной столовой. Сущий морской ящер, что по характеру, что по внешности. Однажды он умело подкрался к наряду по кухне. Ребята справились со всей вечерней работой и отдыхали перед сном за потреблением рома, налитого для маскировки в чайник. Ну, стал наш начстол измышлять кары для мерзавцев-подчиненных. Только вот беда: наложить взыскания, которые приходили в раскаленный злобой мозжечок, у него власти не хватало. Ну, и побежал он за командиром экипажа. А дабы преступники не сокрыли улик, наложил на крышку чайника личные печать и подпись. Что сотворилось со спиртом, пока гениальный начстоловой бегал за комэкипажа, и что сказал ему экипажный, увидев на месте криминала опечатанный пустой и до блеска вымытый чайник, я думаю, объяснять не надо.
Батискафщики посмеялись.
-Ну, это тоже присказка. –возразил третий и хрустнул сухариком, -Настоящие былины о выпивке можно услышать только в отдаленном отряде, вроде того, где я служил. Особенно интересно, если команда - на разгрузке разливного пива. Рабов, понятное дело, на такие дела не посылают, приходилось нам разгружать. Мы, старшие, само собой, бдим, чтоб ни капли спиртного подчиненному в рот не угодило, но… против природы не попрешь. Знаете пословицу: сколь глубоководника не корми, все равно напьется. К вечеру моя команда - навеселе. Удваиваю бдительность. Безуспешно. Пиво сверхъестественным образом попадает в желудки моих орлов. Однако и мы, старшие, не медузой рождены, разобрался я в этой мистике. О способах разбирательства умолчу, это разговор особый и грустный. Дело оказалось не простым..., а очень простым. Ныряльщики мои перед тем как сливать пиво из цистерны, опускали внутрь цистерны большой полиэтиленовый пакет на канатике. Пиво сливали, но в пакете-то с ведерочко оставалось! Прихлопнул я это безобразие. Однако трезвость как норма жизни процветала недолго, поскольку батискафщики к любому делу подходят творчески. На сей раз источник душецелительной влаги имел подземное происхождение. Остатки пива, что после перекачки оставались в шланге в виде пены, по технологии требовалось сливать на землю. За этим я строжайшим образом следил. А чтобы не нанести ущерба окружающей среде, пиво всегда сливали строго в специально оборудованное (присыпанное песочком) место. В своей заботе о родной природе подчиненные пошли дальше нас, братьев-руоводителей и зарыли в песочке бак, накрытый брезентом, чтоб ни капли вредной для экологии влаги не пропало даром. Так что, повторяю: сколько батискафщика не корми - все равно напьется, зараза такая.
-Моя очередь. –сказал глубоководник в полосатом свитере. –Мы же все знаем, что выпить особенно хочется не в выходной, когда можно, а именно на службе, когда нельзя. Пару лет назад в нашем отряде ребята решили, что «это самое» всегда должно быть под рукой. Во время увольнительной купили ящик бренди, слили все в шаровой резервуар для сжатого воздуха со списанной торпеды, резервуар зарыли в землю рядом с управлением. А торчащую наружу трубочку с насосиком замаскировали, надев на нее сухую березовую веточку. Подошел герой-ныряльщик с бумажным стаканчиком, снял веточку, прижал пару раз насосик сапогом – получил живой водицы. Красота! Почти месяц исправно действовал автомат, регулярно подзаряжаемый ребятами. Пока наш начальник не обнаружил, что известь на бордюре стерлась. Выгнал наряд с вёдрами и кистями, приказал подновить линии. А сам, ессес-но, стоял и руководил. Отступив на шаг, он нечаянно нажал ногой на присыпанную толчеными ракушками педальку насоса. Шипение он расслышал не сразу, а вот запах бренди почуял мгновенно. Пока стоял в радостном недоумении, тонкая струйка напитка брызгала ему в зад, пропитывая штаны. Пропитала. Он поворачивается и…
-Не ромом единым пьян человек! –веско заметил рослый батискафщик. –Вот вам история трезвая, но поучительная. Школа повышения квалификации, куда меня посылали года четыре назад, находилась на территории военно-морского училища подводников. Путь нашей колонны слушателей в столовую пролегал мимо фасада училища. Слева от входа торчала бетонная скульптура знаменитого снайпера Гражданской войны, тамошнего уроженца. Её мы, будущие нырялы, из жалости именовали Упырь-С-Контрабасом. На самом деле какой-то местный ваятель (быть может, из тех же курсантов училища) попытался изобразить героя Войска Освобождения. Ружье героя оплывало прикладом на землю, и напоминало помянутый музыкальный инструмент. На голове Упыря красовалась плоская каска неизвестной армии несуществующей державы. Но это еще ничего, а вот выражение лица героя... Вообразите себе, братцы, что вы суток, эдак, трое сидели на безлюдном зимнем побережье рядом с разбитым катером. Вас не кормили, спать не давали. А теперь каждый пусть попытается представить выражение свой физиономии после того, как вы пришли в теплую казарму с чистой постелью, а рядом на столике гора еды. Да-да-да!!! выражение борьбы страстей (чего больше хочется – спать, или жрать?!) на тупой морде - вот описание этого изваяния. Так уж повелось, что, проходя мимо шедевра бетонолитейного искусства, все двести слушателей желали ему хором… Чего? Утром - доброго утра, вечером – приятных снов. Старший первого подразделения громко произносил: «Сладко спи», а все остальные делали ручкой и орали: «мурло бешеное». И вот - последний день учебы. Удостоверения о завершении курсов выданы. Ужина не будет, разъезжаемся, кто куда. Местный курсант, будущий офицер-подводник, драит шваброй ступени прямо у скульптуры. Мимо него топает наша компания. А у всех курсантов в училищах вырабатывают механический рефлекс. Если мимо идет группа, они автоматически встают «смирно», делают «равнение на строй». Наш первокурсник вытягивается в струнку, берет швабру «на караул». И тут... Нет, искалечили мы, подлецы, парня. Не стать ему адмиралом... Он никогда не сможет принять парад - ему всегда будет чудиться этот возглас. Он будет конфузиться и сматывать удочки. Именно так он и сделал, когда услышал среди бела дня наше искреннее пожелание себе любимому: «Сладко спи, мурло бешеное». Ошибиться было нельзя - он был на плацу один.
Всеслав тихо фыркнул.
-Вот теперь - страшилка. –вступил ещё один глубоководник. –У нас на причале завелись крысы. А грызун около аппаратуры - страшней подводного вулкана. Спрячется такая тварь на корабле-матке, пролезет в батискаф, сунется глодать изоляцию на кабеле, устроит замыкание обугленным трупом … В общем, сами понимаете. А прятаться они горазды – жуть! В общем, собирает нас батя-начальник и ставит вопрос ребром: «Что делать намерены, нырялы?» Кто-то сгоряча предложил вызвать взвод химзащиты и выморить грызунов газом. Но батя сказал, что предложивший будет это делать лично и без противогаза. И советчик тут же заткнулся. Имели место также предложения завести кота, перестрелять гадов из мелкокалиберки и другие, не менее глупые. Когда я узнал о совещании по крысам от своего завотделения, то имел неосторожность сказать: «Да я от них за неделю избавлюсь без всякого газа!» Завотделения поинтересовался, что именно мне надо для крысоцида. «Пару булок свежего хлеба, банку пережаренного масла или, лучше, сала из столовой и кусок оконного стекла.» –говорю. Завотделения, возмечтавший присвоить мои лавры победителя крыс и отличиться перед батей, приказал действовать. Ну вот, порезал я хлеб, вымочил в сале, посыпал толченым стеклом и разложил кусочки по всем закоулкам причала. Через несколько часов ни одного ломтика не осталось. Наступил великий мор. Крысы передохли все до одной. Но они, мерзавки, были лишены романтизма и не хотели перед кончиной взглянуть на небо или в последний раз вдохнуть воздуха полной грудью. Наоборот, они забирались помирать в самые труднодоступные закоулки. А что у нас самое труднодоступное? Верно, вентиляция. Та самая, по узким трубам которой гонят тёплый, обогащенный кислородом воздух. Короче говоря, от густого смрада разлагающихся грызунов нигде нельзя было укрыться. Вентиляция работала не на страх, а на совесть. Отключить ее, как понимаете, тоже никак не возможно. Подлый завотделения сдал меня начальнику. Батя поставил меня «смирно» и принялся методически перечислять все виды извращенного насилия, к которым он собирается прибегнуть. Но мы не зря зовем его «батей», мужик он понимающий и справедливый. «Брат начальник батискафной команды! – официально сказал я. -Уговор был, что я без всякой химии избавлю причал от крыс. Сделал? А насчет вони не договаривались. Это побочный эффект». Батя перестал рычать, призадумался, проворчал: «Верно… Ладно, иди, крысобой хренов…». А потом все уладилось само собой. Я предложил удалить всех из помещений причала, вместо кислорода пустить в вентиляцию разогретый углекислый газ из баллонов. За пару часов все трупики в трубах высохли и мумифицировались. Потом помещения проветрили, а еще через сутки никакого смрада не было. Но заслуженной награды я так и не получил.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});