Брайан Герберт - Дюна: Дом Атрейдесов

Шаддам медленно и величественно встал на ноги, свысока посмотрел на маленького человечка с мордочкой ласки, стоявшего у подножия трона. Фенринг решил не спускаться ниже. Что он знает? Что произошло?

— Я никогда ничего не делал вам во вред, мой старый друг. Мы слишком давно знаем друг друга. Наши руки обагрены кровью, общей кровью. — Фенринг прижал руки к груди; этот имперский жест символизировал покорность. — Я знаю ваш образ мыслей… и мне ведомы ваши ограничения, не так ли? В действительности вы очень умны. Ваша проблема заключается в том, что часто у вас не хватает сил принять трудное, но необходимое решение.

Шаддам спустился с Трона Золотого Льва и начал мерить шагами аудиенц-зал, ступая по полированным плитам, олицетворяющим миллион имперских миров.

— Сейчас тоже надо принять трудное решение, Хазимир, и оно касается твоей дальнейшей службы в ближайшем будущем.

Фенринг застыл в тревожном ожидании, не зная, какая мысль могла прийти в голову принца. Но спорить он не отважился.

— Знай, что я не забуду о твоей недопустимой манере поведения, и если вся эта история с подкупами обернется против нас, то твоя голова скатится с плеч. Я не испытаю ни малейшего душевного волнения, подписывая смертный приговор за измену.

Фенринг побледнел, и его испуганный взгляд доставил немалое наслаждение Шаддаму. В таком настроении кронпринц мог бы, пожалуй, исполнить свою угрозу и действительно вынести Хазимиру приговор.

Фенринг взял себя в руки и сжал челюсти. Этой глупости надо немедленно положить конец.

— То, что я говорил о дружбе, — правда, Шаддам. — Хазимир тщательно взвешивал каждое слово. — Но я был бы полным глупцом, если бы не принял некоторых мер предосторожности. В случае если вы примете трудное решение, выплывут наружу… э-э… сведения о… ну, назовем их… наших совместных приключениях. Если со мной что-то случится, то все узнают, как на самом деле умер ваш отец, что делают тлейлаксы на Иксе, даже об убийстве Фафнира, хотя вы тогда были еще подростком. Если бы я тогда не отравил вашего братца, то сейчас он, а не вы, сидел бы на этом троне. Мы связаны короткой веревочкой, вы и я. Нам некуда деться друг от друга. Падать и подниматься мы будем вместе.

Шаддам смотрел на Фенринга без всякого удивления, ничего иного он и не ожидал услышать.

— Это было очень предсказуемо, Хазимир, но ты же сам всегда предостерегал меня от того, чтобы быть предсказуемым.

Фенринг призвал на помощь все свои актерские таланты, чтобы изобразить на лице смущение. Он решил смолчать.

— Это ты, и никто другой, вовлек меня в рискованные авантюры, и кто знает, когда мы получим дивиденды от этого безумного предприятия на Иксе. — В глазах Шаддама вспыхнул огонь. — Синтетическая пряность, нет, вы только подумайте! Как бы мне хотелось, чтобы наш союз с тлейлаксами оказался дурным сном. Теперь же мне приходится расхлебывать заваренную кашу. Посмотри, куда завели нас твои хитроумные схемы!

— Хмм-а, я не хотел бы спорить с вами, Шаддам. Это непродуктивно. Но вы знали о риске с самого начала, как и о возможных громадных доходах в случае успеха предприятия. Пожалуйста, проявите терпение.

— Терпение? В настоящий момент перед нами две возможности. — Шаддам снова уселся на трон и подался вперед, сидя на краешке сиденья, словно хищная птица. — Как ты сам сказал, либо меня коронуют и мы с тобой вместе взойдем на вершину, либо мы вместе падем… в этом последнем случае нас ждут изгнание и смерть. — Шаддам перешел на свистящий шепот. — Но сейчас из-за твоих дьявольских планов с пряностью мы находимся в смертельной опасности.

Фенринг прибег к последнему средству, лихорадочно пытаясь найти хоть какой-то выход из создавшегося положения.

— Вы получили какие-то плохие новости, сир. Я чувствую это. Скажите мне, что случилось.

В имперской столице и во дворце могло произойти немного событий, о которых Фенринг не узнал бы немедленно. Шаддам сцепил длинные пальцы рук. Фенринг сделал шаг вперед. Глаза его горели любопытством. Кронпринц смиренно вздохнул.

— Тлейлаксы подослали двух убийц в камеру Лето Атрейдеса.

У Фенринга упало сердце. Хорошая это новость или плохая?

— Они добились успеха?

— Нет-нет, наш юный герцог ухитрился протащить в камеру оружие и сумел защититься. Но само это происшествие вызывает у меня большую озабоченность.

Пораженный Фенринг отпрянул.

— Это немыслимо! Думаю, что вы уже переговорили с нашими тлейлаксиаискими партнерами и недвусмысленно дали им понять…

— Я это сделал, — вспылил Шаддам, — но, очевидно, не ты один перестал слушать мои приказы. Либо Аджидика проигнорировал мои инструкции, либо он не контролирует своих подчиненных.

Фенринг, довольный тем, что может перевести разговор в иное русло, прорычал:

— Нам надо немедленно нанести ответный удар в том же стиле: пусть Хайдар Фен Аджидика знает, что он обязан подчиняться только своему императору, иначе цена, которую ему придется платить, станет непомерно высокой.

Шаддам посмотрел на Фенринга. Взгляд принца был усталым, в нем не было прежней открытости и теплоты.

— Ты хорошо знаешь, что надо делать, Хазимир.

Фенринг без промедления ухватился за возможность реабилитировать себя в глазах кронпринца.

— Я всегда знал это, сир.

Он заспешил к выходу из тронного зала.

Шаддам прошелся по полированным плитам зала, стараясь успокоиться и взять себя в руки. Когда Фенринг был уже у выхода, кронпринц окликнул его.

— Дело между нами не окончено, Хазимир. Все может измениться после того, как я буду коронован.

— Да, сир. Вы должны… хмм… поступать так, как считаете нужным.

Низко поклонившись, Фенринг попятился к выходу, испытывая облегчение от того, что на этот раз вышел из зала живым.

~ ~ ~

Сталкиваясь с необходимостью действовать, всегда оказываешься перед выбором. Так делаются все реальные дела.

Пилот уцелевшего после нападения Атрейдеса на тлейлаксианские корабли судна был единственным ценным свидетелем на процессе, поэтому его вынудили остаться на Кайтэйне. Он не был узником, и его нужды вполне удовлетворялись, хотя никто не искал его общества. Бене Тлейлаксу даже не обнародовал его имени. Сам же пилот желал только одного: скорее вернуться на свой корабль и приступить к работе.

Однако вследствие огромного наплыва гостей, прибывающих на Кайтэйн в связи с предстоящей коронацией и бракосочетанием императора, найти подходящие апартаменты для важного свидетеля было практически невозможно, и министр протокола сумел выкроить для него лишь какие-то жалкие комнаты, что доставило немалое удовольствие слугам Шаддама.