Марина Ясинская - Настоящая фантастика – 2014 (сборник)

Но, пожалуй, следует отвлечься от фигуры всем давно знакомой, пусть и раскрывшейся с непривычной стороны, и познакомиться с героями совершенно новыми. Их – трое.

Нужно сказать, что в большинстве случаев Владимир Свержин если и вводит в свои произведения дополнительных главных героев, то делает это с помощью одного из двух приемов. Либо присоединяет одного нового персонажа к неразлучной парочке (Вальдар и Лис), не сразу, постепенно наделяя его все более и более заметной ролью, позволяя действовать вместе со «старыми» героями (тем самым давая возможность читателю свыкнуться, приглядеться, лучше познакомиться с новым действующим лицом). Либо же отдает всю книгу на откуп одному незнакомому прежде персонажу, как бы выводя очередное произведение из привычного ряда, расширяя границы серии, распаляя читательское любопытство неожиданным приемом: чего можно ждать от совершенно нового героя? Чем он лучше или хуже старых? Какие еще неожиданности несет персонаж, действия которого читатель (вопреки своей читательской самоуверенности) не в силах предугадать?

Именно последний прием Владимир Свержин использует в «Семенах огня». Использует, многократно усилив. Не только меняет положение и образ действий одной из ключевых фигур (уже этим ломая ожидания читателя, вызывая первый интерес), но и вводит три абсолютно новых персонажа, делающих совершенно непредсказуемым как финал, так и весь ход повествования.

Первый из троицы «новичков», с кем знакомится читатель (да и их будущий наставник Лис), – сержант Карел, вследствие стечения обстоятельств и собственной неосторожности превратившийся в «сэра Жанта», на первых порах гораздо лучше умеющий выполнять приказы, нежели генерировать собственные идеи. Второй – Евгения, дипломированный психолог, пытающаяся объяснить поступки каждого встречного: начиная с оказавшегося не таким простым наставника и заканчивая не слыхавшими о Фрейде и ни слова в ее речах не понимающими жителями «темного» средневековья. Третьим оказывается аристократически утонченный, изысканный в манерах, одинаково гармонично вписывающийся в любую эпоху выпускник Сорбонны Бастиан де Ла Валетт.

Читатель, хорошо знакомый с творчеством Владимира Свержина, привык к опытным, способным найти выход из любой ситуации и совершить невозможное героям. Тем интереснее оказывается наблюдать за становлением и развитием новых характеров. «Боевое крещение», столкновение с действительностью – это не всегда красиво, безопасно или по инструкции. Главное, что трое новичков должны уяснить под чутким руководством старого Лиса, – здесь все по-настоящему. Волки голодные, оружие острое, темницы глубокие, а все люди обладают своими стремлениями, замыслами, надеждами, слабостями, не согласующимися с планами Института. Это не полигон и не кукольный театр. Здесь каждый имеет свою волю, свое видение дальнейшего развития событий.

Лис, в чьи обязанности входит научить свалившихся на голову новичков «выживать без инструкции», в реальных условиях, не выбирает методов и не пытается решать все проблемы за подопечных. Они должны понять, что от каждого их действия зависит их жизнь и жизни окружающих людей. И постепенно приходит осознание, что безвыходных ситуаций не бывает, что попытка всегда только одна и что знание истории на пятнадцать веков вперед здесь и сейчас ни от чего не гарантирует.

Автор мастерски выводит характеры новых героев, мастерски показывает постепенное изменение, где-то даже взросление каждого из них. Эволюцию взаимоотношений внутри группы и отношений к окружающей действительности. Слом иллюзий – замену их устойчивой системой ценностей, пониманием происходящего, умением оценивать обстановку и принимать окружающий мир, окружающих людей такими, какие они есть.

Место и время действия «Семян огня» – франкские земли на закате «темного» средневековья. До восшествия на престол Карла Великого остается еще несколько десятилетий. Еще несколько десятилетий до установления относительного мира, до объединения, до осознания франкскими землями себя в качестве единой сильной державы. Еще несколько десятилетий смуты, междоусобиц, шаткого равновесия в Европе, стоящей на перепутье. Христианская церковь как институт уже имеет достаточно большое влияние и на политику, и на умы простолюдинов. Но христианская религия, укрепившаяся давно и прочно, еще не изжила предрассудков. Подвиги короля Артура и его рыцарей, уже став легендами, еще не перешли в разряд небылиц. Народное сознание все еще допускает сверхъестественное происхождение тех или иных событий, явлений, людей, существ. И что странного, если в этом мире Европа и на самом деле оказывается все еще населена некоторыми из них – существами, место которым позднее осталось лишь в сказках и эпосе?

Расклад, предложенный автором на этот кон игры под названием «мировая история», оказывается неожиданно силен. Впрочем, исход игры, как водится, зависит не от наименования карт, а от того, в чьих руках они находятся. Карел и Ла Валетт, получившие прозвания по созвучию с соответствующими картами; умница и красавица, владеющая боевыми искусствами психолог со странно звучащим для франкского уха именем Женя, ставшая, разумеется, «дамой»; а в довершение расклада Лис, на протяжении уже многих книг носящий позывной «Джокер 2» – способный подменить собою любую карту в колоде и совершить невозможное… И «Джокер 1» – тот самый Вальдар Камдил, присутствующий в мыслях, действиях, рассуждениях, рассказах оставшегося одного напарника. Незримо помогающий ему постепенно обрести уверенность и увидеть смысл в том, что он делает. И пусть колоду тасует случай, оперативники знают, что правила игры всегда предлагают они.

На протяжении всей серии «Института», от книги к книге, легко заметить перемены. Но перемены не в большем или меньшем внимании автора к какой-либо исторической эпохе, а, скорее, в направленности авторского взгляда, смене ракурса, иной подаче материала. Все больше, все глубже автора интересуют не сами изменения, точки невозврата: войны, революции, становление или падение империй – а внутренние процессы, движущие этими процессами тайные механизмы и законы, которым эти механизмы подчиняются. Если сначала в центре повествования оказывалась та или иная исторически значимая личность, ее влияние на ход событий, то в дальнейшем внимание переключается на взаимодействие – союзы или соперничество – ряда равнозначных фигур, действовавших в одно и то же время, добивавшихся каждая своей цели. А затем, в следующих книгах, автора начинают интересовать не столько сами фигуры, сколько объективные условия, в которых они вынуждены были действовать. Взгляд становится шире, игра серьезнее, ставки выше.